– Дарим! – всего одно слово.
Зато какое воздействие! Нас всех встряхнуло, как-то ласково и бережно, а потом до самых пяток окатило волной блаженства и удовольствия. Веки отяжелели и сами закрылись непроизвольно. Кто-то застонал. Кто-то вскрикнул. Что-то грохнулось. После чего с минуту висела райская тишина, практически ничем не нарушаемая. Гул движения крови в ушах не в счёт.
После такого волшебства во что и в кого угодно поверишь. Хотя…
Первой шевельнулась Найкисса, развернувшись ко мне и прильнув всем телом. Когда наши взгляды встретились, она зашептала горячо и с чувством:
– Спасибо тебе! Ты не представляешь, как я тебе благодарна! И как мы своевременно соединили свои судьбы. Поделившись благословением, мы не только прибавили каждому родственнику по пять лет жизни, но и бабушку излечили от тяжкого недуга. Надеюсь, она теперь ещё не меньше трёх лет проживёт. Или всё тех же пять…
Её шёпот прервали недовольное ворчание, презрительные смешки и восклицания, полные ехидства или горечи:
– Его что, убило?
– Да, так бывает. В семье не без урода!
– Но кто мог знать?…
– Жаль всё-таки…
– Да нет! Он не умер!
– Значит, не всё для него потеряно…
И опять мне шёпотом были даны подсказки:
– А самого отрицательного персонажа в семье благословение наказывает. Или убивает, если тот подлый предатель. Я и забыла о таком…
Надо же! Оказалось, что благодать бывает и со знаком минус. И поражает она обычно человека самого вредного, лживого и подлого в семействе. Чаще попросту убивает. Но если пострадавший остаётся живым, значит, по мнению Даждьбога, у него есть шанс исправиться, резко изменив свой характер и своё поведение к лучшему.
И вновь княжна, как главное действующее лицо случившегося великолепия, не стала отвлекаться на мелочи и неуместные хлопоты. Заставила всех отпустить ленту, собрала её в охапку, а меня потащила за руку к лестнице на верхние этажи. И пока мы поднимались, без всякой ложной скромности расставила все точки над i:
– Ты сегодня имеешь право ночевать в моей спальне. И делать со мной всё, что только пожелаешь.
Кто бы только возражал против такого? Вот и я не стал. Хотя часть сознания старого циника и хотела пошутить, воскликнув: «Тогда я пожелаю, чтобы мы выспались на разных кроватях!» Хорошо, что я себя контролировать умею: задавил в зародыше этого шутника.
Глава 25Бремя ответственности
Что ни говори, а нравы в этом мире не в пример свободнее, чем в моём родном. И люди попроще. Честные. Открытые. Доверчивые. Например, у нас никто бы дочери не разрешил спать с каким-то незнакомцем в родовом доме в первый день его появления. Тем более тёща. Или бабушка. А ведь они со мной даже словом ещё не перемолвились. У нас бы никакие чудеса не помогли. Никакое оздоровление не придало бы мне столько авторитета. А здесь раз – и полнокровный член семьи. Или полноправный? А может, полноприводной? Не, это не из той оперы.
В общем, мы с Найкиссой провели сказочную ночь, доступную только молодым людям, полным энергии и любовного жара. Правда, к этой гремучей смеси добавился ещё и мой личный опыт умелого любовника. Вот я и дал жару, скрашивая его такими ласками эрогенных зон, что девичье тельце билось и трепетало в судорогах оргазма неоднократно. И, наверное, хорошо, что она просто стонала от удовольствия, а не кричала во весь голос. Знаю, были у меня такие, оглохнуть можно. Ну и соседи из дома напротив спать не могут. Не говоря уже о соседях в твоём доме.
Также хорошо, что я сам не «крикливый». У меня пик удовольствия проходит несколько в иной форме. Но в любом случае наше бодрствование ни для кого в бабушкином доме не оставалось секретом. Ибо желающий услышать да услышит. Ещё и кровать к утру годилась только на дрова, и чудо, что мы с её обломками на нижний этаж не провалились.
А потом мы всё-таки поспали. Чуток. Наверное, и до вечера провалялись бы на матрасе, сброшенном на пол, но мне не давало покоя намерение вылететь в Благоярск самое позднее в обед. Всё-таки там у меня какие-то обязательства перед боярином Градовым. Да и первая супруга точно с ног сбилась, меня разыскивая. Очень некрасиво получится, если я здесь ещё на день или два задержусь.
Пока умывались, одевались и приводили себя в порядок, обговорили ближайшие планы:
– Когда мы с тобой прилетим в Благоярск, – начал было я, нисколько не сомневаясь, что мы полетим вместе. Но был ласково прерван:
– Слав, милый! Никак не получится. Хотя бы один из нас обязан ещё три дня ходить в храм и благодарить Даждьбога за благословение. Такова традиция, которую нарушать нельзя. Так что лети сам. Договоришься обо всём к Николеттой и сразу мне телеграфируешь подробности. Согласуем день нашей общей свадьбы и начнём к ней подготовку.
Интересно получается. Я-то надеялся, что сведу красавиц вместе, и пусть они сами между собой местные матримониальные тонкости утрясают, выясняют. Чего мне, мужику, между ними встревать? А теперь самому под первый выстрел из танка подставляться? И ведь никак не вывернешься.
Разве что уточнить оставалось, пряча уныние на лице и в голосе:
– А как вообще эта свадьба будет выглядеть? И почему она называется общей?
– Элементарно, дорогой! Ведь у вас с Николеттой свадьбы не было? Вот поэтому мы усядемся во главе стола втроём. Потому она и называется общей, что приглашаться родственники будут с трёх сторон.
– С двух! – напомнил я очевидное. – Мне-то приглашать некого…
«Вернее, есть, но все они в ином мире проживают».
– Не переживай, – прильнула ко мне супруга и чмокнула в щёку. – Тебе и моей родни хватит с лихвой. И верь, они все тебя уже обожают и любят. Иначе на них не сошла бы частица божественной благости.
Если так, то это радует, хоть с одной стороны будет у меня крепкий тыл. Теперь только с Градовым договориться и его родню чем-то к себе расположить – и можно будет вздохнуть свободно. Ну и самое главное – это Николетту не рассердить. Девушка она боевая, стреляет влёт и долго не рассусоливает. Законы и правила – это одно, и позволение иметь три жены радует. Но мне в жизни не раз доводилось видеть жестокие вспышки ревности, а потом и расхлёбывать их последствия. Так что знаю, чего следует опасаться в первую очередь.
«И при первой же встрече, перед началом разговора, – пришла в голову верная мысль, – надо будет как-то ненавязчиво забрать сумочку у Николетты. Там ведь у неё пистолет… Ещё правильнее будет её всю облапить и ощупать, проверяя, нет ли оружия на теле. Лишь после этого ставить в известность, что наша семья увеличилась количественно. Да, так и сделаю!»
Приняв такое решение, успокоился и смирился с расставанием:
– Но ты сама здесь дольше задерживаться не станешь?
– Слав, как тебе не стыдно! У меня и так сердце кровью обливается, что приходится тебя одного отпускать! – со слезами на глазах призналась княжна. – Ты ведь такой ветреный и неприспособленный…
«О! Это она о чём? – заволновался я. – Намекает на мою блудливую натуру? Хотя… Правда в этом есть. За четверо суток умудрился себе две жены отыскать и первые брачные ночи с ними провести. Таких прохиндеев ещё поискать надо! Даже такой „красавчег“ и сердцеед, как Остап Бендер, нервно курит в сторонке».
– Конечно, прилечу! – продолжала Найкисса. – Как только тебя с отцом дирижабль в Благоярске высадит, сразу за мной отправится в Смил.
Но во время позднего завтрака выяснилось, что и отец в Благоярск со мной не летит:
– В связи с чудесным выздоровлением мамы моей жены, – князь с уважением кивнул в сторону старушки, которая с аппетитом уплетала омлет с салом с мясной прослойкой, – возникли определённые сложности с перемещением денежных средств и с переоформлением нескольких объектов недвижимости. Также необходимо резко ускорить начатую мною недавно модификацию инструментального завода. Это очень нам поможет при запуске производства самолётов. Если все наши предварительные договорённости в силе?
– Несомненно! – заверил я. – По прибытии в Благоярск постараюсь переговорить с боярином Градовым и выяснить его долю участия в деле. После чего сразу телеграфирую в Смил.
Судя по виду моего новоявленного тестя, он явно предпочитал бы уже иметь на руках чертежи и технологические карты производства. Но уговор есть уговор, даже великому князю Михайловскому нельзя всё одеяло на себя перетягивать. Некрасиво получится перед родственниками первой жены.
Так что он этот вопрос больше поднимать не стал. Зато его очень волновал мой новый статус то ли фикси, то ли прокси:
– Неужели ничего за собой раньше не замечал? Каких-либо странностей? Искажений реальности? Воплощения личных фантазий в реальный образ?
– Не могу утверждать, что совсем ничего, – я сжато пересказал, как ночью отыскал за иллюзией нишу и как потом днём нащупал ложную стенку. Правда, пока ни слова не сказал о найденном оружии. – Вот, пожалуй, и все чудеса в моей жизни…
– Как же ты рассмотрел иллюзию брутального грабителя? – удивилась Айки. – Того самого, которым меня оградил со всех сторон подлый Клюннер?
– Так я до того чётко видел, что перед машиной никого нет. И тут вдруг раз – и мужик появился. Тут и ребёнок признал бы в этом фокусе иллюзию.
– Ну а сам в своей жизни ничего не создавал? – вёл к своему князь.
– Увы! Ничего такого, что можно назвать иллюзиями. Ну, рисую отлично… Фантазия хорошо работает. Память никогда не подводит для создания образа на бумаге.
– Уже хорошо, что ты художник! Значит, тебя следует отдать в руки хорошего учителя из магистров. Ещё лучше иметь учителя в ранге архимагистра.
– Идеально: заполучить «ангела», – не осталась в стороне и княгиня, до того помалкивающая.
– Эх, дорогая, – вздохнул тесть. – Сама знаешь, «ангелов» у нас в империи всего два. Император и канцлер. Проситься к ним в ученики…
– Согласна, канцлер сильно занят, – не сдавалась тёща. – А вот император мог бы выкроить несколько часов в неделю для обучения. И я сама его об этом просить буду. Какая-никакая, а всё-таки родня. Ну и полученное благословение от Даждьбога многое значит.