Рома всегда приезжал к вертолётам с техниками. Он вообще старался больше работать, чем-нибудь заниматься. Во-первых, скучно было халявить и шляться без дела по части. Во-вторых, он ведь всё-таки числился техником по бумажкам. В его обязанности входила подготовка вертолёта к вылету. Роман приезжал со всей группой техников, чтобы помогать подвешивать вооружение, заряжать патроны в ленту для пулемёта специальной машинкой и так, на подхвате у старших. А за работой и дембель ближе. Но основная его деятельность заключалась совсем в другом, в том, что он собирался в будущем сделать своим ремеслом. Как уже упоминалось, Роман неплохо болтал на афганских языках. Для этого его и брали с собой на борт, когда ходили на задание с использованием местных жителей. Наводчики, по-афгански «мушавер», а по-простому, между собой, на армейском языке они назывались предателями. Предатели занимались этим по разным причинам. Некоторые были вполне идейными и хотели помочь шурави, то есть русским, победить «бесов». А если за это ещё и денег заплатят, чего не навести на сходку душманов или склад оружия в знакомой деревне? Кто-то из афганцев мстил полевым командирам наподобие героя Спартака Мишулина из фильма «Белое солнце пустыни». Как говорили англичане, а уж эти подлецы знали толк в завоевании востока: «афганца нельзя победить, однако его можно купить». Сейчас времена немного, но изменились. И правильнее было бы сказать: не купить, а взять в аренду. Но были и профессиональные предатели, которые конкретно зарабатывали этим деньги. Они шустрили по знакомым и горным аулам под разными обличиями, присматривали цели для ударов нашей авиации. Потом докладывали специальным посредникам, торговались о ценности данных. Но такие долго не жили. Однако были и неточные наводки, а порой и настоящие подставы. При серьёзной информации, особенно, если она подтверждалась другими источниками, не связанными с первыми, предателя брали на борт. Если кто-то стучал про небольшой схрон, и серьёзную операцию проводить было нецелесообразно, посылалась вертолётная пара. Она накрывала тайник огнём бортового оружия. Визуально определяли, насколько там на земле шарахнуло, мушаверу платили по-мелочи, и все расходились ко всеобщему удовольствию. Большие операции, если намечалась сходка серьёзной банды в несколько сотен сабель, проходили с поддержкой иногда целых звеньев вертолётов. Порой и со штурмовиками, и с высадкой десанта из Ми-8. Некоторые из таких операций даже вошли в историю и учебники военного дела. Судьба предателя порой была незавидной. Если он ошибался, то его могли и сдать духам. Или он просто мог исчезнуть. Говорят, бывали случаи, когда наши обижались на подставивших их афганцев и просто выкидывали их из вертолёта. Но официального подтверждения подобные инциденты не получили. А вот про то, что вредителей отдавали афганской армии, а те уже не церемонились и расстреливали их, никто и не скрывал. Даже специально ставили предателя в известность о подобном варианте, чтобы ответственнее относился к возложенной на него миссии. Тем более, что он сам её на себя и возложил. Не сказать, что это было массовое явление, но раз в неделю вылеты с мушавером на борту бывали. И тогда Роман не садился за пулемёт в двери Ми-8, а летел в качестве переводчика. И разъяснял товарищу из специального отдела КГБ СССР, иногда сопровождающему предателя, всё, что тот пытался высказать. Товарищ запоминал, делал выводы. Иногда просил задать афганцу вопросы и перевести ему ответы. Но кагэбэшники редко сами садились на борт. Обычно они проводили инструктаж перед вылетом, для чего в штаб вызывали Романа или кого-нибудь из переводчиков. Строго грозили афганцу выполнять распоряжения шурави в полёте, ну, и самому знатоку языков объясняли, чего и как делать и говорить афганцу. Короче, нормальная рутинная работа. Но Роме она нравилась больше, чем сидеть за пулемётом на сквозняке в двери и косить очередями всё, что там внизу покажется подозрительным. В этот раз за пулемётом оказался знакомый прапорщик, хотя кто же был не знаком с «полиглотом» Романом? Да и он уж в лицо знал практически всех в полку.
Итак, Рома подсобил по-мелочи снарядить вертолёт к вылету. Прапор с манерами, как минимум, полковника, опробовал, насколько удобно ему будет сидеть за пулемётом, дал сержанту ценные указания, как в следующий раз будет сподручнее колотить деревянной чуркой по гранатам от АГС, чтобы лучше заходили в обойму. Тут подъехал кагэбэшный «бобик» с предателем и его опекуном из тех, которые «бывшими не бывают». Они все трое перекинулись ознакомительными фразами. Рома на правах хозяина показал, где кому располагаться на боковых сиденьях внутри борта, как надевать шлемофоны и куда на стенке машины их подключать. Предатель сел по правый борт, а сержант налево. Они проверили связь. Роман сказал пуштуну несколько слов в микрофон на его языке. Удостоверился, что они друг друга понимают по связи. Выяснил, что человека из органов лучше называть «товарищ капитан», он будет ждать их возвращения на командной вышке и контролировать процесс дистанционно вместе с руководителем полётов. За рутиной подготовки наступило время вылета. Машина «Урал» с большим генератором вместо кузова «прикурила» вертушку, и Рома откинулся назад, прислонившись к борту. Его, как обычно, начинало клонить в сон. Ох, уж эта служба. Ох, уж эта война. И почему всё время так хочется спать? Только приложишь голову к чему-нибудь, как просто проваливаешься куда-то. Но совсем уснуть ему что-то не давало. А, теперь он понял. Во-первых, движки работали в холостом режиме, не раскручивая винт. А свист лопастей ему вместо колыбельной. Во-вторых, вертушка не в полёте и нет укачивающего эффекта от вибрации. В горной местности рекомендовано было запускать вертолётные движки при помощи внешних генераторов, чтоб экономить ресурс установленных на воздушном судне аккумуляторов. Мало ли чего случится в пути. В случае вынужденной посадки, они будут ой как необходимы, и чем мощнее, тем лучше. Когда машина поднимется в воздух, и тебя начнёт обволакивать знакомый гул, тогда можно будет и «придавить на массу», как говорят в армии. У него в распоряжении окажется минут сорок пять, может, час, пока они выйдут к точке. Можно будет основательно выспаться, если, конечно, никто не будет зудеть в наушники шлемофона, а предатель не обосрётся со страху и не нужно будет убирать за ним.
Наконец, всё было готово, руководитель с вышки дал «добро» и пустил отсчёт. Хронометр начал скрупулёзно фиксировать время вертолётной пары в воздухе. Машины одна за другой с небольшого разбега оторвались от земли и как бы лениво поплыли сквозь голубизну горного неба на юго-восток, к месту, указанному афганцем как точка схода полевых командиров. Операция была весьма важной. Ещё две пары вертушек страховали первую и шли по тому же маршруту на приличном удалении. Их задачей было продублировать атаку. Как говорится – «контрольный в голову». Предателю, похоже, было ради чего рисковать жизнью. Скорее всего, он за сегодняшний день заработает на безбедную жизнь и себе, и детям с внуками останется. Если, конечно, мягко скажем, не преувеличил важность события и тех людей, которые соберутся в горном ауле. Но по независимым источникам всё так и есть, всё сходится. Значит, и охрана вокруг селенья будет серьёзная. Задействовать множество машин с десантом нецелесообразно – решило командование. Лучше втихаря, одиночными бортами, на малых высотах обтекая рельеф, подобраться к точке и всем имеющимся подвесным оборудованием бахнуть по аулу. А дальше, второй волной, другие пары контрольно отбомбятся. Потому за пулемёт посадили прапора. От него, как стрелка, толку значительно больше. А Рома, если что, мог с двери, расположенной по другую сторону, пострелять из новшества, только появившегося в полку и установленного для испытания эффективности при использовании на вертолётах, как раз на их борт. Это был АГС 17. Автоматический гранатомёт.
Часть 5
Равномерный гул и вибрация подействовали на Рому как колыбельная песня. Он привалился к внутреннему ребру жёсткости на боковой стенке рядом с разъёмами и привычно задремал. Накопившаяся усталость войны погружала его всё глубже и глубже в воспоминания прошлой гражданской жизни. Это всегда случается у солдат в сложные моменты службы. Ему приснился момент, как он сходил с поезда на Киевском вокзале в Москве. Его встречала соскучившаяся жена и младшие брат с сестрой. А он, к тому времени дипломированный специалист по экономике, с двумя высшими образованиями. Правда, оставалось только соблюсти некоторые формальности в институте имени Г. В. Плеханова, такие, как сдать выпускной экзамен, только и всего. Но этого он не боялся, так как был уверен в себе. К тому же он владеет пятью редкими в СССР языками. Это ли не перспектива? И вот он гордо шагал под ручку с женой за невозмутимым носильщиком, катящим тележку с тремя его чемоданами. Оказалось, за пять лет учёбы он оброс множеством вещей в общежитии. Большую их часть Рома, естественно, раздал остающимся в альма-матер друзьям. Но некоторые было жалко бросить, ибо они могли пригодиться в его новой жизни. По большому счёту, той самой, именно семейной жизни, он ещё и не вкусил. Ведь только во время коротких каникул он погружался в быт женатого человека и его специфику. Суть этой жизни ему ещё только предстояло ощутить. Такое количество багажа ещё обуславливалось тем, что он накупил немалое количество подарков родственникам и знакомым. Ведь не каждому в те времена выпадала такая честь и почёт учиться за границей. В той самой загранице, которая для большинства жителей СССР казалась почти что капиталистической. По крайней мере, не совсем социалистической и очень близкой к западу по образу жизни и благосостоянию. Ну, такое мнение было у большинства населения страны, кто хоть как-то разбирался в сути этого вопроса и интересовался темой. Венгрия считалась, пожалуй, самой прозападной страной из всего социалистического лагеря.
Планов было громадьё. Во-первых, они с женой собирались несколько дней отдохнуть и расслабиться с друзьями. Причём желательно сделать это не в душной Москве, а где-нибудь за городом. Как он соскучился по родной природе средней полосы, с шашлыками и нормальной русской водкой, запиваемой напитком «Байкал»! Не то, что этот, отдающий фруктами «самогон» под названием «Палинка» и Кока-кола с пластмассовым привкусом. А берёзы? Он и правда их вспоминал среди европейских платанов и дубов. Далее шло во-вторых, то есть работать, работать и работать, как завещал вождь мировой революции. Благо, папины знакомства с Гавриилом Поповым и случившийся вследствие этого блат, позволял ему быстренько оформиться на службу в Госплан, где он последние два лета проходил практику во время каникул. А работа там предполагала бронь от армии, в которую он, честно говоря, и не рвался. Да и разве место в армии человеку, на образование которого государство потратило столько денег и сил?