Снова хлопок, и голос Наты:
«Держи!»
«Спасибо», – слабым голоском поблагодарила Светик, и я лишний раз поразился умению девицы перевоплощаться. Ей-богу, сцена потеряла великую актрису.
«Би-бип, би-бип, би-бип», – донеслось из звукозаписывающего устройства.
«Это что?» – спросила Наташа.
«Е-мейл, – коротко ответила Светик, – хочешь посмотреть? Антонио прислал, у меня телефон к Интернету подключен».
«Продвинутая киса, – хихикнула Ната, – но тут одни цифры».
«Это шифр. Хочешь, переведу?»
«Ну?»
«Сорок восемь двадцать один».
«Очень мило, это и я прочитать могу, в чем смысл?»
«Жду в условленном месте, Антонио», – истолковала послание Светик.
«Так ты едешь к нему на свиданку? Сука! Скотина! Я тебя убью! Он МОЙ! Живо говори, где стрелка?»
«На Власьевской, – захныкала Светик, – там проходная есть, заводская. Ой, мне плохо, плохо!»
Притворщица зарыдала.
«Не помрешь, – равнодушно проронила Ната, – такие, как ты, живучие! Родная сестра таракана! Заткнись!»
«О-о-о!»
«Заткнись!»
Раздался сочный шлепок.
«Не бей меня, – взмолилась Светик, – лицо изуродуешь!»
«Что, папик расстроится? – с ехидством осведомилась Капустина. – Боишься товарный вид потерять?»
«У меня мужик есть на примете, – всхлипывая, разоткровенничалась Светик, – новенький! Видела его? Ваней зовут, на „Бентли“ катается!»
«Губа не дура! Что, он такой богатый?»
«Разве бедный купит „Бентли“?» – справедливо заявила Светик.
«Приехали, – констатировала Наташа, – теперь слушай! Хочешь из дерьма вылезти?»
«Да, да».
«Я тебе помогу, если ты к Антонио в кровать не полезешь! Он МОЙ! Ради него… я… тебя УБЬЮ! Но, если пообещаешь сидеть тихо, я тебя не трону и руку протяну. А ты помни про Романа Бурлеева».
«Ой, спасибо, спасибо, ты такая добрая!»
«Я злая, но справедливая. Антонио мой! Запомнила?»
«Натулечка! Родная! Милая! Любимая!»
«Хорош! Короче, на встречу иду я! Снимай плащ. Поговорю сама с Антонио! Пусть объяснит, с какой стати он с тобой возится, прижму его».
«На, бери!»
«Супер, теперь кепарик натяну, издали мы слегка похожи».
«Но вблизи Антонио сразу заметит обман», – заметила хитрая Светик.
«Вы же не встречались!» – ехидно напомнила Ната.
«Да, но вдруг он фотки видел? Антонио столько знает… он… вон там, видишь, фигура…»
«Ладно, мне же надо, чтобы он меня не сразу узнал, – азартно воскликнула Наташа. – Я к нему подойду и поинтересуюсь: милый, за хреном тебе другая!»
«О! Да! Да! Делай что хочешь, я ни при чем, – тараторила Светик, – мне он не нужен! Ты права, я от папика беременна!»
Раздался хлопок, я превратился в слух. Потрескивание, потом легкий шорох и уличный шум. Очевидно, Светик опустила тонированное стекло автомобиля, чтобы лучше видеть происходящее. И тут загрохотало, зашумело, послышался крик, стук, вроде удар или шлепок, затем завизжали женские голоса, и снова шорох. Видно, Светик закрыла окно.
«Ты не права, Ната, – с огромным удовлетворением вдруг сказала девушка, – меня просто так не убить, я живучая, а главное, умная, не попадаюсь на крючок, как ты! И, на мой взгляд, лучше быть живой родной сестрой таракана, чем дохлым белым лебедем! Спи спокойно, дорогая Наташа, товарищи за тебя не отомстят!»
Снова послышался громкий хлопок, и наступила напряженная тишина. Я перевел дух, рубашка прилипла к вспотевшей спине. Светик не подумала о том, что Наташа может записывать их разговор. Отчего простая мысль о диктофоне не пришла в голову девушке? Не знаю. И на старуху бывает проруха. Светик предусмотрела почти все, организовала убийство Капустиной, а про магнитофон даже не подумала. Хотя, не совершай преступники ошибок, их бы невозможно было поймать! Наташа тоже сглупила, покинула машину, заперла ее, но не отобрала у Светы мобильный.
Еле живой от пережитого стресса, я вышел из автомобиля, не забыв прихватить с собой тюбик «губной помады», пересел в «Бентли» и поехал в сторону дома.
Добравшись до кровати, я упал прямо на покрывало, с полчаса пролежал в состоянии полена, потом позвонил Максу.
– Сумка у тебя? – деловито поинтересовался приятель, когда я изложил суть дела.
– Я оставил ее в машине Наташи, – ответил я.
– А где ключи?
Я растерялся.
– Не помню!
– В смысле?
– Я перенервничал, – попытался оправдаться я, – ведь фактически стал свидетелем гибели Наташи, понимал, что Светик заманила Капустину в ловушку, и ничего поделать не мог! Отвратительное ощущение, вот я и забыл про ключи, вышел, хлопнул дверью и…
– …уехал домой, – завершил за меня рассказ Макс. – Красиво получилось: стоит на улице иномарка, практически открытая, а внутри ключи. Гениально, Иван Павлович!
– Сам не понимаю, как такое могло случиться, – удрученно ответил я.
– Ладно, – сменил гнев на милость Макс, – сейчас что-нибудь придумаю, не переживай, отгонят авто на стоянку.
– У Наты муж инвалид, ему трудно будет получить назад машину, – напомнил я.
– Хорошо! Не лезь в это дело!
– Но я уже в нем по самые уши!
– Тебя просили вычислить в редакции крысу, только и всего!
– Но…
– Ваня!
– Ты же слышал! Светик замешана в каких-то неблаговидных делах, и она убила Наташу!
– Девица оставалась в салоне машины, когда Капустина попала под автомобиль, – возразил Макс.
– Светик вызвала по телефону убийцу!
– Это еще требуется доказать!
– Имеется диктофон!
– Это не улика для суда!
– Значит, мне следует искать нечистого на руку сотрудника «Часа пик» и забыть о Наташе?
– Да.
– А несчастный Роман Бурлеев? Наташа занималась его делом! И кто такой Антонио?
– Ваня! Успокойся! – велел Макс.
Я притих. Можно сколько угодно подсмеиваться над желанием моей хозяйки Элеоноры казаться супер-пупер сыщиком, но она бы никогда не бросила дело на полпути к финишу, продолжала бы копать дальше.
– Ваня, – ласковым голосом сказал Макс, – давай придем к консенсусу. Ты пока спокойно работаешь в редакции, вычисляешь падлу и получаешь от Сергея новую машину. А я наведу справки, посоветуюсь кое с кем. Фу! Ну скрутило!
– Что такое? – насторожился я.
– Живот болит, – с неохотой признался Макс.
– Опять язва? Немедленно принимай таблетки, – забеспокоился я, – не потерял список лекарств?
– Уже купил необходимые, – закряхтел Макс, – но они мне помогать перестали!
– Не может быть!
– Уже неделю глотаю, а толку нет, так иногда схватит, хоть волком вой!
– И ты не пошел к врачу?
– А чем он поможет? Те же пилюли выпишет, других пока не придумали, – заявил Макс.
– Ты идиот! – обозлился я. – Завтра же рысью к гастроэнтерологу!
– Так перетопчусь. Просто сейчас апрель, обычное обострение, оно у меня весной и осенью случается!
– Макс! Необходимо посетить специалиста!
– Еще раз шланг глотать? Ну уж нет! Все, пойду поужинаю и лягу!
– Стой! – заорал я.
– Ну что еще случилось? – простонал Макс.
– Чем ужинать собрался?
– Пельменями.
– С ума сошел!
– Почему? Они свежие!
– Сейчас тебе необходимо соблюдать диету.
– Ну, спасибо, Ваня, непременно начну вести здоровый образ жизни, – пропел Макс, – прямо с завтрашнего утра. Встану в десять, сделаю зарядку, потом кофе с овсянкой, прогулка по лесу, бассейн, обед, сон, тусовка. А сейчас усталый мент, которому за весь день удалось лишь чужой бутерброд понюхать, нажрется от души пельмешков и ляжет дрыхнуть. Пузо у меня, скорей всего, с голодухи крутит! Покедова!
Ну и как вразумить этого олуха? Вместо того чтобы посетить доктора, пару недель посидеть на диете и окончательно выздороветь, приятель сейчас запихнет в больной желудок куски теста с мясом якобы молодых бычков и плюхнется на боковую. Хотя в одном Макс прав, его работа не способствует ведению здорового образа жизни.
Насколько мне известно, в большинстве отделений милиции Москвы нет столовых, а ведь люди трудятся сутками, им хочется горячей еды, в особенности зимой. Простые сотрудники не располагают зарплатой, которая позволила бы им питаться в ресторанах. И что остается бедолагам? Покупать у метро булки с сосисками сомнительного качества или приносить из дома бутерброды. Наверное, поэтому почти все стражи порядка мучаются различными желудочными заболеваниями. Макс в свое время съездил в Америку и был поражен, в каких условиях трудятся тамошние полицейские. Отличной столовой с демократичными ценами он просто позавидовал, но самое неизгладимое впечатление на него произвел кабинет релаксации, где можно подремать четверть часа, слушая щебетание птиц. Кстати, а где обедают сотрудники ГАИ? Ни разу не встречал у постов полевую кухню, и куда они, пардон, ходят в туалет? Неужели терпят по многу часов? Разве трудно поставить для них голубую кабинку, дать ребятам ключи и решить проблему?
Вот если бы их начальство попрыгало пару дней на перекрестке, дыша выхлопными газами и выслушивая претензии озлобленных пробками водителей, думаю, мигом у гаишников появилось бы все: и сортиры, и передвижные столовые с горячими щами. Но только из уютного кабинета дорогу не видно, у людей с золотыми погонами нет проблем с походом в сортир, а тарелку с вкусной едой им принесут прямо на рабочее место.
Я забрался под одеяло и попытался заснуть. Перед глазами неожиданно возникла Нора.
– Вава, – сердито сказала хозяйка, – ты меня разочаровываешь! Разве можно бросать почти раскрытое дело? Неужели ты позволишь Светику и этому Антонио остаться безнаказанными? Ты же всегда претендовал на звание благородного человека. Осталось чуть-чуть, и убийцы окажутся за решеткой. А Веня? Несчастный инвалид сам не сумеет ничего предпринять! Вава, не дрыхни, очнись и займись расследованием!
– Нора, – бормотнул я, и тут меня уволок в свою пещеру крепкий сон.
…Ровно в десять утра я шел по коридору редакции, держа в руке ключ от кабинета.
– Иван! Стой! – закричал незнакомый лысый толстяк.