Я притормозил:
– Слушаю внимательно.
– Привет.
– Здравствуйте.
– Ты новый литредактор?
– Да, – кивнул я.
– Меня зовут Гена Соломатин, – зачастил толстяк, – отдел новостей, а заодно и кулинарный рецепт!
Я постарался сдержать улыбку. Гена Соломатин – отдел новостей, а заодно и кулинарный рецепт. Интересно, он пишет так же хорошо, как говорит? Одна моя знакомая, Нинель Каскина, став владелицей иномарки, начала приобретать всякие журналы для женщин-водителей и вычитала в одном из них, что в каждом автосервисе должен быть балансировочный робот. Когда пришла пора менять летнюю резину на зимнюю, Нинель прикатила на шиномонтаж и решила продемонстрировать местным работягам свою осведомленность. Она высунулась из джипа и спросила:
– Мальчики, а где у вас балансировочный робот?
Здоровенный мужик, одетый в грязные джинсы и замурзанную рубашку, вытер ладони ветошью, посмотрел на Нинель и спокойно ответил:
– Балансировочный робот? Здрассти, это я.
У механика, очевидно, имелось чувство юмора, которое начисто отсутствует у Гены – отдела новостей и кулинарного рецепта в одном лице.
– Живенько поправь, – бухтел тем временем Соломатин, – и отнеси Олеське в секретариат, не жуй сопли, там еще психсовет до кучи!
– Что? – переспросил я.
– Психсовет, – нервно повторил Гена. – Я опаздываю, на кладбище бегу, там могилы побили. Здорово!
– Вас радует акт вандализма? – изумился я.
Соломатин издал отвратительный звук, попросту говоря, рыгнул и ответил:
– Так новость горячая! Заработаю на ней! Покедова. Слышь, Вань, секретарша на твой отдел мои звонки переведет.
– С какой стати? – я попытался отбиться от навязанной чести.
– Ненадолго, пока Ритка не приедет, ты уж моих не футболь, вежливенько сообщай – Генчик на кладбище, тренькайте на мобилу.
– Хорошо, – кивнул я.
– А ты ниче, нормальный, хоть на пидора похож, – отпустил сомнительный комплимент Соломатин и улетел на спортивной скорости прочь.
Глава 15
Я сел к столу и начал изучать творчество Соломатина. Скоро в кабинете появится Светик, пусть она застанет меня погруженным в работу. Ну, что там?
«Салат на каждый день. Возьмите две банки икры: черную и красную, смешайте их в менажнице, добавьте чайную ложку растительного масла и несколько капель чесночного сока. Подайте вместе с гренками. Этот быстрый рецепт позволит питательно накормить вашу семью ужином, не тратя на приготовление еды много времени».
Я положил рецепт на стол. Чудесный, наверное, салат получится. Может, не добавлять в него масло и чесночный сок? Интересно, какую зарплату должны иметь люди, для которых предназначен данный рецепт? И что мне делать? Переписать текст целиком? Или объяснить Соломатину для начала: смешивать банки нельзя, такой трюк возможен лишь с их содержимым!
На столе ожил телефон, я снял трубку.
– Можно Соломатина? – гулко сказал мужчина.
– Кто его спрашивает?
– Генку позови к аппарату, – проигнорировал мой вопрос собеседник.
– Увы, Геннадия нет.
– И куда этот дурак делся? В какую степь лыжи навострил?
– На кладбище отъехал, – сухо ответил я.
– Где он? – уже испуганным тоном спросил нахал.
– Отправился на погост.
– И давно? – прошептал мужик.
– Утром, в начале одиннадцатого.
– Ой, мама! – взвизгнул идиот. – Во дела! Значит, с ним уже не поговорить! Ваще чума! Ну как же так!
– На сотовый ему звоните, – подсказал я.
– Ну вы, блин, даете, – протянул грубиян, – мобила че, с ним?
– Конечно, – не понял я удивления незнакомца.
– Офигеваю, – коротко рявкнули из трубки, и полетели короткие гудки.
Я покачал головой, странные люди порой встречаются на свете! Ладно, отложим пока шедевральный рецепт и прочтем опус, озаглавленный «Психсовет».
«Дорогие читатели, сегодня на ваши письма отвечает психолог Альбер Камю»[14].
Я судорожно чихнул: знаком ли Соломатин с трудами великого француза или лысому Гене просто понравилась услышанная где-то фамилия? Ну, что там за текст.
«Дорогая редакция! Я люблю Пашку, а он мимо ходил, рожу отворачивал, но вчера вдруг подарил шоколадку и пригласил в гости. И вот теперь я сомневаюся, идти или нет? Может, он решил просто переспать со мною? Вдруг совсем даже и не любит? Катя».
Ответ Альбера Камю. «Дорогая Катя. Очень приятно, что вы не принадлежите к числу девушек, легко забывающих о чести. Вы абсолютно правы, глубокие отношения намного лучше поверхностных, сиюминутных, они оставят у вас плохое послевкусие. Но спешу успокоить, похоже, у Паши вполне серьезные намерения. Ну подумайте сами: девушке, с которой намереваются просто потрахаться, не станут дарить шоколадку. Всегда ваш Альбер Камю».
Я оторопело прочитал «психсовет» еще раз. Надо отдать должное Соломатину, рецепт и заметка от лица Альбера Камю выдержаны в одном жанре, который следует назвать: вдохновенный идиотизм.
Дверь в кабинет с треском распахнулась, я, ожидая увидеть Светика, сделал серьезное лицо, схватил ручку и принялся яростно переписывать рецепт.
В комнате раздались тяжелые шаги, я оторвал взгляд от листа.
– Привет, как делишки? – фамильярно, словно старому знакомому, сказало темноволосое существо.
– Доброе утро, – ответил я, пытаясь определить пол субъекта.
Не следует считать меня кретином, вы бы сами догадались, кто перед вами, увидев длинные курчавые волосы, скрепленные блестящей заколкой, две дорогие брилиантовые серьги в больших ушах, пронзительно розовый свитер, джинсы, ботинки размера этак сорок третьего, накрашенные губы и аккуратные тонкие усики? Вроде женщина, но вот усы и огромные ноги!
– Ты как, нормалек? – поинтересовался субъект.
– Спасибо, жизнь прекрасна, – на всякий случай ответил я.
– Оптимист, однако, – хмыкнуло существо. – Не разделяю твоего веселья, у меня полный трендец. Представляешь, чего моя учудила?
Не переставая говорить, посетитель по-хозяйски сел на стул, положил ногу на ногу и начал самозабвенно жаловаться:
– Приехали в город Мензу, знаешь такой?
– Нет, – помотал я головой, – первый раз слышу.
– Я сам об этом городе в понедельник узнал, – закивала головой гостья.
Я все-таки решил считать непонятное сещество женщиной, соотношение волосы – заколка – серьги – помада – розовый свитер явно перевешивало набор большие ботинки – усики. Тем более что у некоторых дам бывает растительность на лице.
– Менза и Менза, – вещала тем временем гостья, – лишь бы бабло за концерт отстегивали, понимаешь? Короче, приплюхали мы в Мензу, Лео скандал закатил: «Спать хочу, в автобусе трясло, концерт не пою, голова болит». Извел всех на дерьмо, в конце концов переоделся, стоит в кулисе. Ромка ему микрофон сует, и тут нашу звездулину на креатив пробивает, поворачивается он ко мне и спрашивает: «Куда приехали? Как место называется?» Типа, скажите, где я выступаю? Я, ничего плохого не ожидая, мирно отвечаю: «Маленький городишко, Менза». – «Круто, – говорит Лео, выскакивает на сцену и орет, как подорванный: „Здравствуйте, мензюки!“» Красиво? Он с ними поздороваться решил, урод!
– Не слишком удачно получилось, – согласился я.
Тетка затрясла буйными кудрями.
– Ваще улет! Я в кулисе стою и шепчу: «Лео, только не надо договаривать в придачу „и мензючки“». Так он словно услышал и… как ты думаешь, чего сделал?
– Насколько я понял, Лео певец, который замучился от беспрерывных гастролей, – ответил я, – наверное, он начал выступление.
– Не-а, – простонала бабенка, – он таки завершил свое приветствие, как завизжит в микрофон: «Хай, мензючки!» Все, мне башню снесло, я от дундука ушел, больше с ним не работаю! Одобряешь, милый?
Я кивнул, плохо понимая, зачем незнакомка со мной откровенничает.
– Думаю, это правильное решение.
– Очень надеюсь на твою поддержку, – засюсюкала тетка, – котик, помоги!
– Чем помочь? – отодвигаясь на всякий случай подальше, вежливо осведомился я.
– Теперь я продюсирую новый проект, – с жаром воскликнула бабенка, – певица Мамзель, слышал?
– Нет, – честно признался я.
– Еще узнаешь, – пообещала баба, – прогремит по всему миру, поверь моему опыту! Но нужен толчок, скандальчик! Андестенд?[15]
– Пока не совсем.
– Слушай, ты меня узнал? – внезапно насторожилась дамочка.
– Ну… э… – замямлил я, – кажется, мы встречались где-то.
– И не раз, дурачок, – заржала баба, – в последний на дне рождения у Вики Колосовой.
Я кашлянул и все же решил указать явно подслеповатой гостье на ее ошибку.
– Вы меня с кем-то путаете! Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь… то есть литературный редактор «Часа пик».
– Вау, как понтово, – хрюкнула мадам, потом ловко вскочила, обогнула стол, ткнула меня кулаком в плечо и игриво прочирикала: – Сделал карьеру и теперь старых друзей не узнаешь! Ну, Ванька, даешь! Лады, я сбегаю к Сереге! Он те ща позвонит! Прям обидки взяли, вона как людей положение ломает! Сколько раз вместе бухали, в одной кровати спали, а теперь нос в сторону?
– Мы спали в одной постели? – перепугался я.
Говорят, что некрасивых женщин не бывает, просто иногда не хватает выпивки, но сколько же надо влить в себя, чтобы возжелать эту старую пуделиху? Я столько не выпью. В этом случае бутылки коньяка точно не хватит!
Продолжая горестно рассуждать о зазвездившихся друзьях, мадам унеслась из кабинета. Я, наплевав на приличия, выкурил прямо на рабочем месте сигарету и попытался сосредоточиться на тексте Соломатина. Стрелки часов медленно двигались по кругу, скоро должна появиться Светик. Итак, что делать с «психсоветом»?
Ответ на поставленный вопрос так и не нашелся, моим раздумьям помешал телефонный звонок.
– Ваня, – бойко сказал Митяев, – зайди ко мне!
Я в очередной раз отложил опус и поспешил в кабинет главного редактора.