Вот что Вика пыталась принять. Не получалось. Она все лучше понимала Верену, и от этого становилось стыдно.
Марк заметил это.
– Ничего изменить глобально я не смогу, – признал он. – Поэтому если ты решишь уйти, я пойму.
– Мне нужно подумать…
Он принял это безропотно, когда она попросила оставить ее одну, не настаивал. Теперь уже Вика жалела о своем решении. Если бы он был здесь, хоть бы поспать удалось! А так… лежишь, смотришь, как занавеска колышется… И правильное решение все дальше, а страхи все ближе.
Странный шум внизу заставил ее вздрогнуть. Как будто упало что-то или дверь хлопнула! Громко еще так, показаться ей не могло! Вот он, главный недостаток большого дома – если что-то идет не так, все это темное пространство превращается в ловушку!
Она несколько секунд прислушивалась, боялась даже дышать. У звука должно быть рациональное объяснение! Она оставила окно открытым, если окно открыто еще и где-то на первом этаже, образуется сквозняк. Ветер подул посильнее, вот что-то и упало…
А если нет? Если кто-то действительно пробрался в дом? Тогда все очень и очень сложно! Коттедж хоть и большой, а спрятаться толком негде. Звать на помощь тоже бесполезно: между домами солидное расстояние, чтобы отдыхающие здесь туристы не мешали друг другу.
Возникло желание позвонить Марку, но на это Вика не решилась. Два часа ночи все-таки, а у нее нет по-настоящему серьезных оснований для беспокойства! Подумаешь, стукнуло что-то… Да и вообще, с каких пор она начала настолько зависеть от Марка?! Надо справляться самой!
Но это только сказать легко. Как справляться – непонятно. Вооружиться дубиной и идти вниз, громить грабителей? Да конечно, нашли воина-одиночку! Сделать вид, что ничего не случилось, и затаиться до утра? Вот только замок на двери ее спальни чисто символический, опытному грабителю его открыть – раз плюнуть.
Нужно все-таки проверить. Спуститься вниз, посмотреть, кто там… Если кто-то есть – бежать обратно, запереться и уже тогда звонить! Марку, на охранный пункт – да куда угодно! Минут десять эта дверь выдержит, а больше и не надо. В том, что она успеет обогнать людей, проникших на первый этаж, Вика не сомневалась. Оставалось только набраться мужества и выйти.
Так нужно, никто все равно не сделает это за нее. Поэтому девушка выбралась из-под одеяла, накинула поверх ночной рубашки халат и отправилась вниз.
Дом казался пустым. По ногам пробегали волны холода – со сквозняком она угадала верно, где-то внизу окно тоже открыто. Не было слышно ни звука, да и взгляд вниз с лестницы показал, что нет никакого движения – ни людей, ни даже теней.
У основания лестницы был выключатель, позволявший запустить центральное освещение. Вика поначалу потянулась к нему, а затем замерла. А что, если в доме и правда кто-то есть? Увидев свет, он поймет, что его обнаружили, и наверняка нападет! Если же она будет двигаться тихо и останется незамеченной, он вообще может упустить ее из виду!
Раньше ей всегда казалось странным: почему герои фильмов ужасов двигаются в темноте, от этого ведь еще страшнее?! Теперь же она их поняла. Темнота прячет не только врагов и чудовищ, но и тебя!
Ее босые ноги беззвучно ступали по ковровому покрытию. Это хорошо, она пока ничем не привлекает внимание! Должно получиться…
Ей казалось, что у нее все под контролем. Ну а то, насколько сильно она заблуждается, Вика поняла слишком поздно.
Человек, пробравшийся в ее дом, тоже умел двигаться беззвучно. Тот единственный громкий шум явно был намеренным, призванным выманить ее из запертой комнаты. И она попалась! Как незнакомец оказался у нее за спиной – Вика понятия не имела, а времени на догадки у нее попросту не осталось.
Сначала был быстрый удар под колени, потом – сильный толчок в спину. Этого сочетания оказалось достаточно, чтобы скинуть ее с лестницы, о том, чтобы удержать равновесие, девушка не могла и мечтать. На ее счастье, она уже преодолела половину пролета. Так что падение оказалось недолгим.
Правда, от боли это не спасло. Болели ушибленные колени и локти, саднило бок на уровне ребер – падая, она налетела на перила. Во рту застыл привкус крови, и Вика подозревала, что прикусила внутреннюю часть щеки.
Встать не получилось. Сверху на нее навалился вес – не слишком большой, но достаточный, чтобы удержать ее на месте. Ее левая рука оказалась заломленной назад таким образом, что любое резкое движение грозило переломом, что автоматически сводило все попытки вырваться к нулю.
Рядом с ней на пол опустились длинные льняные волосы. Мысли об ограблении отпали сами собой.
– Ева? – с трудом произнесла Вика. Легкие горели от удара и давления сверху.
– Она самая. Решила, что раз ты зашла ко мне в гости, самое время нанести ответный визит.
Она говорила совершенно нормально: четко, правильно, без малейших дефектов речи. Голос был глубокий и слишком взрослый для шестнадцатилетнего подростка. Да и интонация не соответствовала ее возрасту: такая ледяная уверенность в себе приходит только с опытом.
Хотя чего еще ожидать от сумасшедшей? Все эти мысли отходили на второй план. Нужно было что-то делать!
– Не помню, чтобы я у тебя в гостях проделывала подобное.
– У меня свои методы.
Пальцы, сжимавшие запястье Вики, были холодными, будто сделанными изо льда, а не из плоти и крови.
– Неплохие у тебя методы! Когда я пришла, ты мне ни слова не сказала, а теперь…
– Когда ты пришла, я тебя не звала. У меня не было никакой цели, связанной с тобой.
– А теперь эта цель появилась?
– Конечно.
Лезвие, коснувшееся ее шеи, было не менее ледяным, чем кожа Евы. Вика, и до этого старавшаяся лежать неподвижно, теперь боялась даже дышать.
– Что ты делаешь?!
– Устраняю угрозу, – невозмутимо пояснила Ева.
– Кому это я угроза?!
– Марку. Он неплохой человек… нет, даже хороший. Странный, но хороший. Я говорю не о том, что думаю я, а о вашей схеме оценки людей.
– Я знаю это и очень ценю его!
– Мне безразлично твое к нему отношение. Ты уже доставила ему боль один раз. Можешь доставить и второй, третий. Я не собираюсь оставлять за тобой такую возможность.
– Но я…
– Что – ты? Любишь его? Та, предыдущая, тоже твердила это. А когда ушла, долго горевать не стала. Быстро нашла другого. Этим она сделала ему еще больнее. Он этого не заслуживает. Он странный, потому что не бросил меня, когда нужно было. Но я помогу ему за это. Избавлю от тебя!
Нож прижался сильнее, однако недостаточно сильно, чтобы порезать кожу. Вика не рисковала говорить, потому что движение мышц приблизило бы лезвие…
– Проще всего было бы убить тебя, – продолжила рассуждать Ева. – По крайней мере, надежней всего. Но это вызовет не ту реакцию. Он так и не поймет, насколько опасна ты была на самом деле. Это приведет к риску повторения ситуации, но уже с кем-то другим. Ты должна уйти. Сама, как уже сделала когда-то. Бросить его, сказать, что он не нужен. Да, это сделает ему больно, но такую боль надо пережить один раз, а потом она спасает. Не дает снова обмануться. Этого я и хочу для него: абсолютной защиты. Тогда он будет счастлив. В этот раз я отпускаю тебя не из милосердия, потому что смысл этого явления мне непонятен. Ты должна сделать то, что я тебе сказала. Если нет… не думай, что все это игра. Я тебя достану. Хоть здесь, хоть в другой стране, хоть на другой планете. Даже если это будет последнее, что я сделаю – хотя вряд ли. Уходи с миром, пока у тебя есть такая возможность. А о нем забудь. У тебя есть муж? Вот к нему и иди.
Девочка в последний раз надавила на перехваченную руку, заставив Вику вскрикнуть от боли и неожиданности. Перелома или даже вывиха все равно не случилось. Это была лишь демонстрация силы – и предупреждение на будущее.
Потом Ева ушла. Ловко, быстро и уверенно. Хлопнула дверь в прихожей – видимо, у девицы были свои ключи, так она и проникла в дом. Вика пока не рисковала вставать, прислушиваясь к собственным ощущениям, пытаясь понять, что именно повреждено и насколько сильно.
По щекам уже катились слезы – как-то сами собой, почти незаметно. Не от боли, конечно. От того, что ей предстояло сделать. С ним, с собой, с непривычными, только-только окрепшими отношениями. А все потому, что сумасшедший хищный зверек решил, что в его доме ей не место!
Она рассуждала о мировой литературе в целом и Достоевском в частности. О модных показах и классическом стиле. О том, как она любила французских улиток, хотя японская кухня, конечно, тоже на высоте. О здоровом ребенке, которого она родит, и о том, какой хорошей хозяйкой она будет. Она ведь умеет сама убирать, готовить, даже массаж делать – и все это не портя маникюр!
Клаус слушал не слишком внимательно. Да он и не скрывал этого, притворяясь заинтересованным собеседником! Во время очередного ее монолога он мог с легкостью прерваться на телефонный разговор или уткнуться в карманный компьютер.
Ника не дала себе разозлиться, не позволила ни жестом, ни словом выдать свое недовольство. Она понимала, что это испытание. Он – серьезный бизнесмен, которому нужна жена. У него нет времени на долгие поиски, он хочет сразу проверить, насколько ему подходит такой «товар».
Поэтому все он прекрасно слышит. Ника показательно создавала тот образ, который, в ее понимании, привлекал такого человека. Красивая женщина, которая умеет ухаживать за собой и не опозорит его на светской вечеринке. Достойная мать, да еще и здоровая, чтобы ему не пришлось волноваться за будущее своих наследников. Опытная хозяйка, которая даже при больших деньгах не будет ограничиваться штатом прислуги, а сама сможет что-то приготовить, если он попросил.
Ее собеседник пока никак не выдавал свою реакцию, и все же Ника ощущала внутреннюю уверенность. Она на правильном пути, не может быть иначе!
Роскошный букет белых роз, которым встретил ее потенциальный жених, стал отличной мотивацией. Даже поднять цветы было тяжело, сколько их там – она и угадать не бралась.