но представить себе кости внутри своего тела не просто как скелет, а как сложную живую часть ее организма. Простое перечисление длинных, коротких, плоских костей и костей неправильной формы, с указанием количества каждого из этих видов в теле человека – скучнее не придумаешь. К тому же доктор Пингри говорил так монотонно, и звук его голоса прерывался только стуком и скрипом мела по доске…
Уна стала смотреть в окно. Тяжелые шторы раздвинули, но легкие как паутина тюлевые занавески не давали разглядеть, что происходит на улице. Уна и не помнила, когда последний раз так долго не выходила в город. Она всегда – даже зимой, когда на улице было холодно, а под ногами сплошная каша из грязи и снега, – любила прогуляться по городским улицам. Ах, как хорошо было тогда. Весь мир был открыт ей. И она чувствовала себя намного свободнее. Вставала когда хотела, покупала себе сэндвич и кофе, если была голодна, а потом шла работать туда, где сама пожелает. Конечно, она выбирала место для работы по определенным соображениям. Например, на вокзале по субботам было больше всего народа, а в Центральном парке по выходным разгуливали состоятельные семейства. И она работала, конечно, по определенным правилам. И все же никто не стоял у нее над душой и не указывал ей, у кого и как воровать. Марм Блэй было все равно – лишь бы Уна возвращалась под вечер с товаром и не попадалась копам.
Черт бы побрал эти запонки! Черт бы побрал Дейдре, Бродягу Майка и копов! Если бы не эти обстоятельства, Уна наслаждалась бы сейчас прохладой в суете городских улиц, вместо того чтобы сидеть на этом ужасно жестком стуле и слушать лекцию этого слюнявого старикана, о… черт! а о чем же он говорит?
Уна попыталась сосредоточиться на том, что говорил доктор Пингри, в надежде, что пропустила не так много. Тот уже стоял не у доски, а у стола, и держал в руках короткую толстую кость, полую внутри и с крыловидными отростками спереди и сзади.
– В теле человека всего тридцать три позвонка. Кроме того, позвонковые кости есть и в черепной зоне. Каждый из позвонков назван по тому положению, которое он занимает в позвоночном столбе. Итак, семь позвонков находятся в шейном отделе, двенадцать в грудном, по пять в поясничном и крестцовом отделах и четыре в копчиковом отделе. Может мне кто-нибудь из вас сказать, к какому из отделов относится тот позвонок, что я держу в руке?
Доктор Пингри обвел глазами аудиторию и продолжал, явно не ожидая услышать ответ на свой вопрос:
– Это шейный позвонок. Смотрите, какой он относительно маленький, и обратите внимание на то, что его ширина значительно больше его глубины.
Потом доктор Пингри стал показывать образцы других позвонков, называя выступы и зубцы на них такими непонятными словами, как «дужка», «пластинка» и «отросток». Уна очень надеялась, что ей не придется запоминать все эти мудреные термины.
Тем временем доктор Пингри нарисовал на доске большую букву S и стал объяснять, какие правильные изгибы имеет позвоночник человека.
– Кто может сказать мне, как называется заболевание, обусловленное искривлением позвоночного столба?
Дрю тут же подняла руку.
– Сколиоз! Это когда позвоночник человека выгнут вбок.
– Верно! В зависимости от степени выраженности, сколиоз может провоцировать боли, потерю чувствительности и даже повреждение тканей легких или сердца. Есть еще версии?
Еще несколько девушек предложили свои варианты ответа на этот вопрос. И тут доктор Пингри уставился прямо на Уну.
– А вы что молчите? Можете назвать какое-нибудь заболевание, связанное с нарушением положения позвонков? Вчера вы были весьма красноречивы!
Уна постаралась отвлечься от того, как нагло он смотрит на нее, и стала судорожно вспоминать всех тех калек, что видела в трущобах. Всех этих уродцев с вывихнутыми, сплющенными или перекошенными конечностями. Но Уна не знала медицинских названий всех этих диагнозов.
– Так что, у вас нет идей? – торжествующе посмеивался доктор Пингри. – Я так и думал!
Он стряхнул мел с воротничка своей рубашки и продолжил:
– Теперь перейдем к костям черепа. Здесь расположено восемь…
– Горбуны! – воскликнула Уна.
– Э-э… Что, простите?
– Заболевание, связанное с деформацией позвоночника. Горб на спине.
– Я могу лишь предположить, что вы имеете в виду кифоз, но это не заболевание как таковое, а состояние, которое может быть вызвано целым рядом заболеваний. Так вот, как я уже сказал, череп состоит из восьми костей.
Уне опять захотелось как следует взгреть этого доктора Пингри. Он полноватый и ростом ненамного выше нее. Она уже дралась с мужчинами, даже намного моложе и крепче этого доктора, – и неизменно выходила победительницей и лишь с парой царапин.
Но как ни сладко ей было представить, как она засветит ему прямо в его мясистый нос, она понимала, что не может себе этого позволить. Слишком велика цена. Да, он сам не может исключить ее из школы, но он тут же побежит к директрисе, если почувствует хотя бы тень своенравия в ее поведении.
Поэтому Уне пришлось сложить руки на коленях и придать своему лицу максимально спокойное выражение. Ей надо просто слушать – или хоть делать вид, что она слушает, – и этот докторишка не сможет обвинить ее ни в чем.
Но вот доктор Пингри закончил, наконец, свою пространную лекцию… и попросил сестру Хэтфилд раздать всем доски и мел для проверки усвоенного. Уну бросило в холодный пот. Экзамен? Если она сделает сейчас хоть одну ошибку, она сегодня же окажется опять в кабинете директрисы.
Взяв доску и мел, она почувствовала себя как в школе много лет назад. В животе заурчало от страха, как бывало перед контрольной по математике и географии. И то, что тогда у нее были всегда только высшие баллы и за знания, и за поведение, сейчас ей не поможет. Ей не простят даже единственной ошибки. Любой другой ее сокурснице простили бы – но не ей.
– Сейчас я буду показывать вам образцы костей. Вам нужно будет описать каждую из них: название, тип и местоположение в скелете человека. По окончании экзамена у вас будет пять минут, чтобы проверить написанное. Затем я соберу доски для проверки. У кого-то есть вопросы?
«Да! – хотела выкрикнуть Уна – Какого черта никто не предупредил перед лекцией, что после нее сразу будет экзамен?»
Если б Уна знала это, она ловила бы каждое его слово. Вообще ей следовало бы восхищаться им как раз за то, что он не предупредил об экзамене. Так поступил бы любой хитрый и опытный напарник по воровству. Но сознавая это, она возненавидела его еще сильнее. И ей становилось все страшнее, прямо до дрожи.
Слава богу, Дрю сидит прямо рядом с ней. И вот доктор Пингри показал всем первый образец кости. Уна притворилась, что пишет ответ, а сама стала коситься на доску Дрю. «Ключица, длинная кость, плечевой отдел». Не успела Уна написать все это на своей доске, как доктор Пингри перешел уже к другой кости. Уна подняла на него глаза, ведь если она попадется на списывании, ее все равно исключат.
И он показал так с дюжину костей. Уна не успевала за ним. Некоторые из них – например, позвонки, о которых доктор говорил так долго, – Уна узнала и сама. Но в большинстве случаев ей приходилось списывать у Дрю. Все-таки годы воровства не прошли даром: Уна подглядывала незаметно и запоминала быстро. А то, что не успела списать, она надеялась дописать в то время, что доктор Пингри отвел девушкам на последующую проверку. Но… после того как доктор Пингри показал последний образец кости, Дрю лишь быстро взглянула на свою доску и сдала ее.
Уна шумно сглотнула и вновь уставилась на свою доску. Она успела записать только половину ответов. Еще пару она могла бы попробовать угадать. Затылочная кость выглядела вроде как плоская… или неровная?.. нет, все-таки плоская, и относится она, конечно же, к черепному отделу. Но форму большинства костей она не запомнила совсем и не могла точно определить, к какому из отделов их отнести. Уна слегка заерзала на стуле, косясь на доску другой своей соседки. Но у той ответов было еще меньше, чем у Уны. Да и почерк такой, что разобрать хоть что-то было абсолютно невозможно. Придется попытаться списать еще у кого-нибудь. Но у кого? Из-за Дрю она сидит в самом первом ряду, так что шансов списать практически нет. Подглядеть на доску соседки – это еще куда ни шло, но вот обернуться, чтобы посмотреть на доски сидящих сзади, уже совсем другое дело.
Нужен отвлекающий маневр, какая-нибудь заварушка, что-то, что отвлечет внимание доктора Пингри, старшей медсестры и всех этих добропорядочных девиц, которые сразу наябедничают, если увидят, что Уна списывает. Но она ведь не на вокзале, где все постоянно в движении и постоянно что-то происходит… Она в школе медицинских сестер, где все чинно, размеренно и без происшествий.
– Осталась одна минута, – предупредил доктор Пингри.
В животе Уны заурчало еще сильнее. Взгляд то и дело подергивался какой-то пеленой. Но даже сквозь нее она видела, что на ее черной доске слишком мало белого… И у нее слишком мало времени. Нет, медлить больше нельзя. Придется самой поднять какой-нибудь кипеш, как говаривала Марм Блэй. Между тем девушки начали подходить к столу, протягивая доктору свои доски для проверки. Между первым рядом и столом, за которым сидел доктор Пингри, образовалась очередь. Уна улыбнулась. Толпа – прекрасное прикрытие. Сейчас или никогда. Уна видела, как к столу подходит очередная ее сокурсница с доской в руке. В тот момент, когда девушка почти вплотную подошла к столу, Уна быстро поставила ей подножку. Девушка резко подалась вперед и толкнула стол. Сама девушка не упала, но вот стол с шумом повалился на бок. Кости рассыпались вокруг.
Уна поспешила подхватить девушку под локоть.
– Вы не ушиблись?
– Нет, спасибо, я… – девушка обвела глазами рассыпанные кости и вмиг стала красной как помидор. – Просто споткнулась обо что-то и… о, я такая неуклюжая!
– Нет-нет, это была просто складка на ковре, уверяю вас! – заботливо сказала Уна, сжимая руку девушки, но при этом напряженно всматриваясь в ее доску. – Давайте я помогу вам все быстренько собрать.