– Но мы вовсе не собираемся напиваться. Нам надо это сейчас как лекарство. Мы медицинские сестры из больницы Бельвью, понимаете? У нас пациентам часто прописывают бренди в небольших дозах для успокоения нервов.
– Простите, мисс, но я не могу. У нас здесь первоклассный ресторан, понимаете? Если желаете бренди, я бы посоветовал вам отправиться в какое-нибудь заведение попроще. В салун, например.
– Салун? – Дрю вмиг раскраснелась от гнева. – Да что вы себе позволяете? За кого вы нас держите?
Уна подавила в себе смешок. Она никогда не видела Дрю в гневе.
– Простите, мисс… Я ничего не имел в виду… Это правила нашего заведения, понимаете? Дирекция…
– Да? Дирекция? А что они скажут, если я пожалуюсь, что вы приняли нас за непорядочных женщин?
– О, я этого не говорил! Я только… Простите, если мои слова прозвучали слишком грубо…
Дрю еще некоторое время слушала, как официант извивается ужом и рассыпается в извинениях. Но наконец она вздохнула:
– Ну… ладно, хорошо. Пусть будет чай. Спасибо.
Официант поспешил удалиться, а Дрю стала разливать чай по чашкам, словно ничего и не произошло.
– В гневе ты страшнее взбесившейся лошади!
– Нет, ну ты только посмотри, а? Эти городские такие снобы. Я ведь просто попросила немного бренди.
Уна больше не могла сдерживаться и рассмеялась. Наверное, слишком громко, потому что на нее уставились из-за соседних столиков. Она сделала вид, что вытирает рот салфеткой, но продолжала смеяться, не в силах остановиться. Сначала все тело Уны напряглось, но постепенно она расслабилась. Она смеялась, пока не заболели бока и из глаз не потекли слезы. Дрю тоже смеялась, иногда похрюкивая.
Когда они, наконец, успокоились, Уна сжала ладонь Дрю в своей.
– Спасибо тебе!
– Иногда мне кажется, что я больше и дня не выдержу в этом городе. Он такой огромный, словно чудище. Разинет пасть и проглотит живьем. Слава богу, что мы есть друг у друга!
Оркестр тем временем доиграл очередную композицию. Уна и Дрю аплодировали вместе со всеми. Затем начал сольное выступление скрипач. Он заиграл жалостливую мелодию, медленно водя по струнам смычком. Эти протяжные звуки вновь напомнили Уне об острове Харт: серое небо; свежевырытый ров; комья земли, гулко падающие на гробы… Уна содрогнулась и схватила за руку Дрю.
– Та моя знакомая, что умерла… Она умерла в нашей больнице, Дрю. И мне кажется…
Уна шумно сглотнула.
– Мне кажется, ее убили.
Глава 38
Дрю молчала всю дорогу от музея восковых фигур до дома.
И зачем только Уна проболталась ей о своих подозрениях? Это все музыка. Эта жалостливая мелодия, которую так самозабвенно выводил скрипач… Он словно одурманил ее. Высказать Дрю свои мысли показалось Уне единственным способом избавиться от этого наваждения. Но вываливать всё начистоту не всегда лучший выход.
– Правда? – ахнула Дрю.
– Да, я так думаю.
– И кто же убийца?
Уна потупилась:
– Я… не знаю.
– Пойдем в полицию и все расскажем.
– Нет! – вскрикнула Уна чересчур громко, заставив людей за соседними столиками снова обернуться на нее.
Уна перегнулась через стол и стала шептать в ухо Дрю:
– Я не могу! Ведь если я ошибаюсь… Боюсь, мы сразу вылетим из школы.
– А мисс Перкинс ты сказала?
Уна покачала головой.
Дрю откинулась в кресле и поджала губы. Она уставилась на музыкантов и смотрела на них, не отрываясь, пока они не закончили играть очередную мелодию. Потом она жестом подозвала официанта и расплатилась. Молча.
И теперь, поднимаясь по лестнице спального корпуса, Уна пыталась придумать, как взять свои слова обратно. Нетипичное для Дрю молчание – тревожный знак. Наверное, Дрю думает, что Уна сошла с ума. Что слишком большая нагрузка сделала ее истеричной и у нее сдали нервы.
Миссис Бьюкенен открыла им дверь и жестом пригласила скорее войти в дом:
– Я уже собиралась запирать дверь!
Она затворила дверь за ними и несколько раз подергала, убедившись, что дверь надежно заперта.
– А ну-ка, марш в свою комнату, девочки! – скомандовала она им.
– Да, мэм! – отозвалась Уна, снимая пальто.
– Вот только быстренько возьму одну книгу в библиотеке! – попросила Дрю.
– Да поздно уже для учебы, милая, – пожурила ее миссис Бьюкенен. – Сейчас погашу свет и сама пойду спать.
– Ну пожалуйста, я очень быстро!
Уна побежала наверх без Дрю. И что за книга понадобилась ей в столь поздний час? Введение в психиатрию? Краткий справочник психических заболеваний? Она что – собирается поставить ей диагноз и сдать на рассвете в отделение для душевнобольных?
Войдя в свою комнату, Уна тут же переоделась в ночную рубашку. Надо просто сказать, что это была шутка. Возможно, дурацкая.
В комнату вошла Дрю. Она бросила на свою кровать какую-то книгу и только потом начала переодеваться ко сну.
– Дрю, по поводу того, что я тебе сказала… у меня нервы совсем расстроились…
– Не волнуйся, я никому не скажу! – уверила Уну Дрю, расстегивая платье.
Уна выдохнула.
– По крайней мере, до тех пор, пока мы не докопаемся до правды, – добавила Дрю.
– Докопаемся до правды?
– Найдем убийцу! – прошептала Дрю, словно соседки могли их услышать, однако Уна различила в ее голосе возбуждение.
– Ты что – поверила мне?
– Ну конечно!
– Но я понятия не имею, как найти убийцу! А ты?
Дрю сбросила платье и корсет на конском волосе и кивнула на лежащую на ее кровати книгу. Уна взяла ее. Она думала, что это какой-то очередной учебник, но это был сборник рассказов. На обложке золотыми буквами значилось: «Эдгар По. Собрание сочинений. Том первый. Рассказы».
Уна пожала плечами. Она никогда раньше не слышала имени этого автора и не понимала, как очередной любовный роман, которыми тайно зачитывалась Дрю, поможет им найти убийцу.
– Ты думаешь, ключ к разгадке в одном из этих рассказов?
Дрю накинула ночную рубашку и выхватила у Уны книгу.
– Ты что – не читала «Убийство на улице Морг»? Это один из моих любимых.
Уна покачала головой.
– Ладно. Тогда я сейчас прочитаю тебе.
Уна зажгла свечу как раз вовремя – миссис Бьюкенен выключила свет. Уна легла рядом с Дрю и стала слушать.
– «Какие песни пели сирены, и каким именем звался Ахилл…»
Голос Дрю был очень приятным, и читала она с выражением. Уна положила голову на мягкую подушку и слушала, уставившись в стену. Разглядывая пляшущие тени, она живо представляла себе всё: экстравагантного мистера Дюпена, улочки Парижа, квартиру на улице Морг и кошмары, творящиеся в его стенах. На несколько секунд она отвлеклась, подумав о том, что ее жизнь могла быть совсем другой и ей чаще было бы вот так тепло рядом с близким человеком, если бы у нее была сестра, или если бы мама не умерла, или если бы она пошла жить в дом тетки вместе с Клэр вместо того, чтобы остаться со своим пьяницей-отцом.
Уна положила голову на плечо Дрю. Ее ночная рубашка пахла лавандой и фиалками. Дрю стала читать чуть громче – и Уна вернулась к сюжету и дослушала рассказ до конца. Когда Дрю, дочитав, замолчала, Уна села и взяла у нее книгу. Она сама пробежала последние страницы рассказа, чтобы убедиться, что она поняла все правильно.
– Обезьяна? Орангутан? Ты что, думаешь, что Дейдре тоже убила обезьяна?
– Да ну тебя! Конечно, нет!
Дрю забрала у Уны книгу и перелистнула историю на начало.
– Но чтобы понять, кто убил Дейдре, если это, конечно, убийство, мы должны думать как мистер Дюпен.
Дрю стала водить пальчиком по тексту и остановилась где-то на середине страницы.
– Он молча наблюдает и размышляет. И нам надо так. Он не останавливается на чем-то одном и ничего не отбрасывает сразу. Он осмотрел место убийства. Вот так и мы.
– Пойдем в вытрезвитель? Но зачем? Ее тела там уже нет. Ее похоронили.
– Ну вот, ты уже мыслишь слишком узко. Мысли шире! Откуда нам знать, что мы там можем найти. Надо сходить и посмотреть. Ты ведь видела тело?
– Да, в морге.
– Если это не слишком тебя расстроит, опиши, в каком состоянии ты нашла тело, а я попробую представить себе его. А еще мы можем взглянуть на отчет патологоанатома. Ты говоришь, что он осматривал тело, да?
– Но он определился с причиной смерти еще до того, как ее увидел!
– Вовсе не обязательно соглашаться с его выводами. Прочитаем, какие он сделал наблюдения, а выводы сделаем сами.
– Но если мисс Перкинс или сестра Хэтфилд узнают, что мы тут ходим и все разнюхиваем, нам несдобровать…
– Слушай, ну вы же с доктором Вестервельтом умудрялись как-то встречаться тайком и не попались! – Дрю ткнула Уну в ребра. – Так что и мы с тобой все сможем!
При упоминании об Эдвине Уна вздрогнула. Она не говорила с ним с того самого момента, как резко оборвала беседу в вытрезвителе и убежала. «Я люблю тебя», – сказал он ей. Я люблю тебя. Ни разу до того дня она не слышала из уст мужчины этой фразы, произнесенной искренне, от всего сердца. Уна покачала головой. Это еще один вопрос, который надо серьезно обдумать. Но не сейчас.
Дрю закрыла книгу и отложила ее на прикроватную тумбочку. Несомненно, она устала за этот длинный день. Но глаза ее ярко блестели, прямо как у ребенка в кондитерской.
– Как только мы все распутаем – если здесь есть, что распутывать, – мы вместе с тобой пойдем к мисс Перкинс.
Уна перебралась с кровати Дрю на свою и улеглась на мягкий матрас. Хороший план, всяко лучше, чем она могла бы придумать в одиночку. Возможно, в методах мистера По что-то есть. Хотя есть и риск. А готовность Дрю помочь Уне шла вразрез с ее главным правилом: каждый сам за себя.
Уна села в кровати и обернулась к Дрю, которая как раз собиралась задуть свечу.
– Почему ты помогаешь мне?
– Ну мы же подруги, дурочка!
И задула свечу, не дав Уне возразить.
Глава 39
Рассвет следующего дня был теплым и солнечным, словно весна решила, наконец, вступить в свои права. Листики проклюнулись из почек за одну-единственную ночь, а весь газон покрыли крошечные зеленые ростки. Уна по-прежнему ломала голову над смертью Дейдре, но теперь у нее появилась надежда, что с помощью Дрю она докопается до правды. Однако и работу тоже нельзя забывать. Ведь если ее исключат, то она вряд ли сможет найти убийцу Дейдре – если ее действительно убили. Да и ей это никак не поможет избежать тюрьмы. Так что Уне пришлось сосредоточиться прежде всего на учебе. Она не могла позволить себе лениться или пропускать лекции. И ни в коем случае нельзя было попасться во время их расследования.