— И, как итог, тебя казнят, а Смерть разжалуют… — Рафаил устало присел на диванчик. — Разгорится ужасный скандал, который только сыграет на руку правителю Преисподней, приблизив к заветной цели: власти демонов и полному хаосу на земле.
— Ладно, — на секунду прикрыв глаза, резко выпрямилась, — даже если Паршин и не хочет моей смерти, а просто стремится загнать в угол, то я обещаю… Нет, клянусь, что сегодня же убью его!
— Но зелье же ещё не готово, да и ты не в том состоянии, чтобы противостоять ворму! — Асука снова включил заботливую мамочку, опасливо косясь на разозлённую меня.
— Через час я буду готова, и в твоих интересах, демон, чтобы ты успел к этому моменту приготовить зелье отчуждения!
Рявкнув на прикрывшегося хвостом фамильяра, пулей вылетела за дверь, напрочь позабыв о соде и кровоточащих царапинах на лице. Залетев к себе в комнату, плюхнулась на диван, подперев подбородок рукой, и невидяще уставилась в одну точку. Мыслей, как таковых не было, а вот ненависти к ворму, презрения к Паршину, позволившему чувствам возобладать над разумом, и раздражения на своё бездействие, из-за которого уже умерли три ни в чём неповинные девушки — сколько угодно. Даже не отдавая себе отчёт в том, что делаю, схватила думочку-черепашку и принялась бить её кулаками, давая выход накопившейся отрицательной энергии.
— Я не прочту твои слова, и не увижу никогда… — заорал сотовый мужским голосом вокалиста группы "А-студио", возвещая о том, что кому-то срочно понадобилась моё ведьминское внимание.
— Да? — скрывать недовольство не было смысла, поэтому я даже не подумала, что своим гавканьем, далёким от приветствия, могу обидеть предполагаемого оппонента.
— Васенька, ты такая милая девушка, и так злобно отвечаешь… Обидно! — из мембраны полился голос Паршина.
— Чего тебе надо, ворм? — рык, вырвавшийся из горла, напугал даже меня саму.
— О, чувствую, ты рада меня слышать, — противный смешок неприятно резанул слух. — Слушай меня внимательно, ведьма, — видимо, Евгению надоело ходить вокруг да около, — ты уже в курсе о трёх невинных жертвах на моём счету? Так вот, рядом со мной сейчас сидят ещё две миловидные блондиночки, откликающиеся на имя Василиса… Скажи ей что-нибудь! — Голос молодого человека неожиданно стало плохо слышно, но ему на смену сразу же пришёл истеричное женское сопрано. — Не бейте меня! Помогите мне, помогите, пожа… Ааааа! — Испуганный крик резко оборвался, лишь на заднем плане были слышны приглушённые истеричные всхлипывания. — Если хочешь их спасти, жду тебя в полночь на центральной площади Александровского парка, одну, — и отключился.
Сотовый уже минут пять, как замолчал, а я всё также продолжала сидеть с отсутствующим видом и колотящимся в нервном припадке сердцем. Дельных мыслей не было, а вариант: "Убью, скотину…" не так-то легко претворить в жизнь, особенно если ты изнеженная родительской заботой ведьма, впервые столкнувшаяся с вормом.
— Ню! — вывел меня из состояния оцепенения милашка Кузя, мокрым носом тыкаясь в руку. — Ню, ню?
— Нет, мой милый, всё хорошо… — погладив спинку фамильяра рагнара, устало прикрыла глаза. — Всё хорошо… — В голове медленно, но верно зрел идиотский по своей глупости план, но другого в наличии пока не было.
— Вася, у меня всё готово, — в комнату без стука влетел Асука и тут же отвернулся, покраснев до кончиков ушей. — Могла бы и предупредить, что переодеваешься!
— Да, конечно… — мысли были далеки, и я даже не заметила, что натягиваю спортивный костюм в присутствии постороннего парня. — Эээ, Асука, нам ещё понадобятся сушеные листья алоэ-вера. Можете с Рафаилом купить их в аптеке?
— Сейчас?! — вылупившись на меня, как на восьмое чудо света, демон нехотя кивнул. — Ладно, через пятнадцать минут встречаемся возле твоего "Пежо", — и вылетел за дверь, громко возмущаясь ведьминской недальновидностью, мол, по пути с кладбища могла бы и сама отовариться в круглосуточной аптеке.
Дождавшись, когда входная дверь хлопнет, и в квартире наступит гнетущая тишина, прижалась лицом к морде волка, развалившегося на постели — не знаю почему, но я совершенно не опасалась клыков Кузьмы. Взъерошив жёсткую шерсть рукой, пулей вылетела из комнаты, набирая номер маминого сотового.
Спустившись на первый этаж, бросила настороженный взгляд в окно и, не найдя знакомых силуэтов, мышкой проскользнула к машине. Пристегнувшись, быстро завела мотор, который послушно заурчал, словно сытый кот, и плавно тронулась вперёд, поспешно покидая родной двор.
— Извините, абонент временно недоступен. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала… — промурлыкал женский голос именно ту фразу, на которую я так надеялась.
— Мамусь, привет! — Противные слёзы постоянно капали из глаз, мешая видеть несущееся навстречу полотно дороги, а сдерживаемые рыдания, спазмом сдавили горло. — Я вас с папой очень-очень люблю и благодарю за всё, что вы для меня сделали! Помните об этом, что бы ни случилось…
Решив, что больше не могу сдерживаться, отключила сотовый и, бросив ставший ненужным аппарат на заднее сиденье, глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться. Опустив полностью боковое стекло, с облегчением ощутила, как упругий прохладный воздух бьёт в лицо, высушивая слёзы и придавая хоть и мнимое, но спокойствие.
Притопив педаль газа в пол, с удовольствием практикующего смертника почувствовала, что скорость, приравниваемая к ста сорока километрам в час — что называется, "самое то", выехала на дорогу, ведущую к месту нашей с вормом встречи. Умный Паршин выбрал самое отдалённое и заброшенное место города, где и днём-то люди не стремятся неспешно прогуливаться по аллеям или выгуливать собак, а уж про полночь и говорить нечего, так что мои шансы выжить в этой битве приравниваются к нулю.
Припарковав машину возле лесного массива, буквально рысью кинулась в центр Александровского парка, где меня уже дожидался Евгений. Спринтерский забег прошёл успешно: я успела вовремя, даже время ещё осталось дыхание восстановить, но, произведя поверхностный осмотр местности, поняла, что эта скотина ещё не пришёл!
Пять минут… Десять… Пятнадцать… Он что, издевается или намерен выждать до обеда, чтобы уж точно убедиться в моём одиночестве?
— Василиса, девочка моя, прости, паршивца, — послышался позади голос, отчего я, неприлично взвизгнув, высоко подпрыгнула. — Тела блондиночек на трассу выкидывал.
— Вообще-то я — девушка, поэтому именно ты должен был ждать и переживать из-за моего опоздания, — страх затмили злость и раздражение, поэтому до меня не сразу дошёл смысл фразы демона. — Ты их убил? А как же наш договор?!
— Плохо Смерть тебя натаскивал, — либо мне пора к окулисту, либо ворм действительно расстроился. — Демонам никогда нельзя верить, чтобы они ни говорили и как бы ни клялись! Ну, да ладно, это всё не относящаяся к делу лирика…
— Ты не ответил на мой вопрос, — повысив голос, сжала руки в кулаки, — ты убил девушек?
— Да, они мертвы, — обыденным, можно даже сказать скучающим голосом, оповестил ворм. — Я хочу предложить тебе выбор: смерть или жи…
— Смерть, — поборов чувство дежавю, выбрала изначально правильный вариант, который нужно было сказать ещё год назад.
— Это окончательное решение? — выступившие когти и клыки, недвусмысленно намекали на мой врождённый идиотизм.
— Конечно, я уже один раз выбрала жизнь, и что из этого вышло? — сделав шаг в сторону заинтересовавшегося ворма, продолжила заговаривать ему зубы. — Смерть дарует спокойствие, лёгкость и уравновешенность… Поэтому, спи спокойно, демон! — Гаркнув последнее пожелание, бросила молодому человеку под ноги тёмно-серый мешочек, свято уповая на эффект неожиданности, который не позволит ворму среагировать и магией испепелить зелье.
Упав на землю, мешочек развязался, и всё его содержимое высыпалось под ноги опешившему от неожиданности Евгению. Лёгкий порыв ветерка игриво подхватил изрезанное гусиное перо и, словно специально, очертив пушистыми кусочками круг вокруг замершего в оцепенении демона, сразу же стих. Следом за тем, словно из-под земли повалил сизый дым, сначала тонкой ниточкой, а потом всё сильнее и сильнее. Редкие язычки красно-оранжевого пламени начали пробиваться из-под тротуарных плит, заставляя Паршина прыгать по пятачку, но за пределы невидимой границы, очерченной перьями, ворм выйти так и не смог.
— Я не единственный… — поняв, что проиграл, демон посмотрел мне прямо в глаза. — Будут и другие дети Сатаны, которые захотят выслужиться перед своим господином!
Последнее слово парень уже буквально кричал, потому что огонь начал набирать силу, взбираясь вверх по штанине, а затем и лаская майку Паршина. Прикрыв глаза, для надёжности их ещё и рукой закрыла: пламя было настолько ярким, что странно, как на его отблески не сбежались готы, ищущие притока адреналина в этом парке.
— Нет, ворм, Смерть вымуштровал меня хорошо, — горькие слова, полные обиды и злости на себя, сами собой сорвались с губ. — Именно поэтому я и взяла зелье… В этом мире никому нельзя верить!
Треск огня постепенно стих, а сияние начало слабеть и, минуты через две, я всё-таки рискнула открыть глаза: пламя уже полностью опало, лишь по земле тянулась знакомая дымка. Тихий стон возвестил, что хоть демон и отправился в Частилище, но Евгению Паршину для относительно нормального функционирования жизнедеятельности нужна палата экстренной терапии… Ругая себя последними словами, подлетела к лежащему в беспамятстве пареньку и, поднапрягшись, смогла приподнять его немного, чтобы придать измученному телу более удобное положение.
— Ты только потрепи, — шёпот, срывавшийся с губ, пугал даже меня, — скоро всё закончится… Обещаю!
Подложив под голову молодого человека свою олимпийку, свёрнутую в рулон, ласточкой понеслась обратно к "Пежо", на ходу отключая сигнализацию и нажимая кнопочку автоматического открытия багажника. Схватив спортивную сумку, не сбавляя темпа и даже не позаботившись о сохранности любимой машинки, перепрыгивая через кочки и ямки, понеслась обратно. Вырулив на центральную площадь парка, перво-наперво убедилась, что Женя всё ещё жив, и лишь после этого принялась натягивать ритуальную одежду Смерти.