— Нет! — даже не задумавшись хотя бы на секундочку, выпалила я.
— А если хорошенько подумать? — усилил напор Смерть и многозначительно повёл бровью, призывая включить мышление.
Уставившись на своего несостоявшегося убийцу, минут десять его самым наипристальнейшим образом рассматривала, но дядька по-прежнему не вызывал в памяти никаких ассоциаций. Наплевав на плачевное состояние организма, приняла вертикальное положение и при посильной помощи Рафаила доковыляла до кукловода. Подёргав мужичка за бородку, походив вокруг него и даже понюхав (благо, что на зуб не попробовала), всё-таки пришла к однозначному выводу:
— Извини, Габриель, но этот мужчина мне категорически незнаком.
— Господи, с кем приходится работать, — взвыл начальник, и поспешно вылетел из комнаты.
— Пс-с, — Асука умильно замахал хвостом. — Вась, на него морок накинут.
— И как его снять?
И не надо смотреть на меня такими квадратными глазами. Я никогда и не называла себя мега-крутой ведьмой. Я могу снять только те мороки, которые сама же и наколдовывала, а вот чужие личины мне не подвластны.
— Всё, — примчался обратно Данька, держа в руках банан, — как только вернусь из отпуска, сразу же примусь за твоё обучение.
Небрежный пасс свободной рукой и нечто малопонятное, но явно относящееся к разряду заклинаний, полетело в кукловода. Тело дядьки покрылось лёгкой белёсой дымкой, и когда она рассеялась, перед нами появился истинный облик временного хозяина Кровавой Мери.
— Борис Сергеевич?!? — наши вопли со Смертью слились в один, отчего чувствительный к громким звукам волк жалобно занюкал и умильно прикрыл ушки лапками. — Но… почему?
— Глупые идиоты! — не смог себе отказать в удовольствии моего и Данькиного оскорбления преподаватель алгебры. — Глупые, избалованные, богатенькие детишки… Ненавижу! Чтобы вы все сдохли!
— Отчего же такая горячая любовь к своим ученикам? — Справившись раньше меня с изумлением, шеф бросил кожуру от банана на прикроватную тумбочку, отчего удостоился злобного взгляда от чистюли Асуки.
— Я не обязан перед тобой, паршивец, отчитываться, — гордо выпрямившись, Борис Сергеевич решительно сложил руки на груди, мол, хоть пытайте, но я и слова не скажу.
— Да не вопрос, — когда упырёныш так улыбается, пусть даже и в чужом теле, у меня мурашки по коже забег устраивают, а сердце, соревнуясь в скорости с печенью, несётся в пятки. — Тогда я предлагаю вам два варианта развития событий: магия или банальное физическое принуждение? — Преподаватель алгебры всё также хранил гордое молчание, поэтому Ласточкин сделал выбор за него. — Рафаил, можно тебя попросить о помощи?
Отлепившись от подоконника, на котором до этого сидел, рагнар неспешно подошёл к отвернувшемуся мужчине, и с удовольствием врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Согнувшийся пополам учитель, наверное, только у меня вызвал щемящее чувство жалости, потому что беглый осмотр физиономий участников расследования, не выявил ничего мягче «Чтоб тебе кирпич на голову свалился, скот!».
— За Василису, — тихий, но довольно проникновенный голос высшего демона пробирал до костей, — а это…
— Я ненавидел, как свою работу, так и надменных идиотов-учеников, считающих, будто на них свет клином сошёлся, поэтому старательно изводящих преподавателей, и выбирающих себе понравившуюся игрушку. — Мужика потянуло на откровенность, но стоило демону отойти, как кукловод снова замкнулся в себе, предварительно подведя итоговую черту под своими чувствами: — Ненавижу!
— Рафаил! — кажется, Смерти понравилось командовать всесильным знакомым.
Повиснув на руке высшего демона, притворно закатила глаза, старательно приковывая всё внимание серебряноглазого парня к своей скромной персоне. Почувствовав, как меня осторожно поддерживают под локоток, благодарно улыбнулась понятливому рагнару. Повернувшись к Борису Сергеевичу, намереваясь как можно быстрее закончить неприятный разговор, вновь почувствовала болезненный укол сострадания. Мужчина был сломлен, и даже не пытался скрыть этого.
— И… и кто из учеников был патроном вашей дочери?
— Откуда…
— Кому вы хотели отмстить?
— Сукин сын уже давно окончил школу, — Борис Сергеевич нехотя процедил сквозь зубы ответ на вопрос, но, заметив, как нахмурился Рафаил, стал намного сговорчивее: — Рассказав этим идиотам легенду о Кровавой Мери, даже не надеялся, что они поверят в россказни. А ведь могли бы, остолопы, включить мозги, и поискать в интернете информацию о ведьме. Но зачем им было напрягаться: тыкать пальцами по кнопкам и заставлять свои драгоценные извилины думать, читая статьи, посвящённые городским легендам? Дебилы!
— Ваш пересказ мифа о смерти и проклятии тёмной ведьмы отличался от оригинала, — задохнувшись от возмущения, обличительно ткнула пальцем в грудь Бориса Сергеевича. — Что вы от себя добавили? Мол, если призвать проклятую ведьму, то она заберёт с собой все страхи, боль и чувство вины?!?!
— Повторюсь, — меня одарили надменным взглядом, в котором плескалось безумие, — я всего лишь пересказал одну из легенд, связанных с Мери, а уж детишки, — последнее слово мужчина практически выплюнул, — сами её призывали, ничего не узнав о колдунье. Так им и надо, меньше будут оскорблять старших! Ох, как же я благодарен бабке за чудную книгу, в которой описывался ритуал призыва тёмной ведьмы!
— Что за бабка? — сразу стал в охотничью позу упырёныш, но был некультурно мной перебит.
— Вы хоть понимаете, что натворили? — жалость к морально сломленному мужчине затопила сердце, заставляя хрусталики слёз прочертить мокрые дорожки на моих щеках. — Вы лиши родителей их детей, и забрали жизни ни в чём неповинных подростков!
— Тот козёл тоже забрал самое дорогое и единственное, что было в моей жизни! — рявкнул Борис Сергеевич. — Кроме дочери у меня никого не было, а этот скот не только поигрался с ней сам, но и пустил по своим друзьям. Моя маленькая девочка не выдержала подобного надругательства и… сошла с ума. После долгого лечения, её, наконец, выписали из психиатрической клиники, но Лена дождалась момента, когда мне пришлось отлучиться из дома, и выпрыгнула из окна…
— Но зачем нужно было перетаскивать тела погибших и укладывать в такие странные позы? — в разговор вступил Асука.
— Мне было интересно, сколько времени понадобится следователям, чтобы связать смерть этих дураков с делом моей дочери, — растянув губы в кривой улыбке, Борис Сергеевич поделился с нами ещё толикой полезной информации: — А ведь я, найдя в вещах дочки фотографии, на которых она была запечатлена лежащей в гробу и со скрещенными на груди руками — игра у них такая, видите ли, была, — сразу отправился в полицию. Если бы они меня тогда послушали и взялись за того пи…араса, то Леночка была бы сейчас жива. Но нет, наша доблестная полиция испугалась гнева мэра города, ведь именно его двинутый на всю голову сыночек и виновен в смерти моей дочери!
В комнате повисла гнетущая тишина: я и парни пытались переварить полученную информацию. Злобно сверкнув глазами, несчастный отец упал на колени и, ударив кулаком по полу, громко закричал:
— Бабка обещала покарать того подонка и его дружков, но взамен я должен был сделать так, чтобы школьники, которых она назвала, сами её призвали. И я выполнил свою часть сделки, и мне, ха-ха-ха, совершенно не жалко малолетних скотов! Вот только последний, Ласточкин, — и Борис Сергеевич одарил Даниила заинтересованным взглядом, — смог избежать встречи с духом тёмной ведьмы, отчего Мери не смогла утащить его душу в зеркальную ловушку.
— Поэтому вы и пришли за мной лично? — безразлично пожав плечами, словно говоря, что интерес такого отброса, как поехавший крышей преподаватель алгебры, его не очень-то и заботит, Смерть попытался выудить ещё больше информации. — Надеялись убить меня, пока Мери будет занята светлой ведьмой? Но тогда моя бы душа…
— Габриель, не забывай, какими интересными заклинаниями наш новый знакомый разбрасывался, — в диалог вступил хвостатик, перебивая моего шефа. — Не удивлюсь, если одно из них не позволило бы душе покинуть мёртвое тело. Видимо, Мери не только обещала отомстить за смерть дочки, но и щедро делилась как магией, так и своими знаниями. Верно, Борис Сергеевич? — шартрезовые глаза одарили мужчину презрительным взглядом.
— Что, и так можно? — моему удивлению не было предела.
— Можно, но не нужно, — недовольно буркнул упырёныш.
Отвлёкшись от Бориса Сергеевича, пропустила судьбоносный момент, которым не преминуло воспользоваться безумство преподавателя. Мужчина, продолжая всё так же стоять на коленях, произнёс спокойным, уверенным и полным ненависти голосом:
— Будь ты прок…
Сообразив, к чему могут привести опрометчивые слова, после произнесения которых, уже невозможно будет вернуться к прежней, нормальной жизни, метнулась к обезумевшему от горя мужчине, и попыталась зажать ему рот дрожащей ладошкой. Но Борис Сергеевич с силой оттолкнул меня и завершил начатое:
— …лят, Егор! Я душу готов продать, лишь бы тебе и тем подонкам, изнасиловавшим мою дочь, на этом свете житья не было!
Чёрная тень сгустилась вокруг тела вздрогнувшего от неожиданности мужчины, стоило ему закончить говорить, и насмешливый голос со звериными нотками, звучащий, словно из небытия, деловито произнёс:
— Я принимаю твои условия и плату за исполнение желаемого!
Миг, и чернота стала такой плотной, что казалось — протяни руку и сможешь зачерпнуть её ладонью.
Бросившись к испуганно вскрикнувшему где-то в её центре преподавателю, была оперативно перехвачена расторопным Асукой, который, несмотря на своё хрупкое телосложение, держал довольно крепко и отпускать подведомственную ему ведьму явно не собирался.
— Нельзя, Вася, нельзя! Борис Сергеевич теперь принадлежит Сатане…
— Нет! — Прекрасно понимая, что уже ничем не могу помочь несчастному мужчине, потерявшему ребёнка из-за чувства полной безнаказанности нескольких ублюдков, всё ещё старалась вырваться из железной хватки фамильяра, но всё было тщетно. — Нееееет!!!