– Да, уж постарайтесь, миссис Хантер, – сказал мистер Пиктон без тени сочувствия в голосе. – Вы сейчас не в суде, да и представители прессы тут нигде не затаились. Ваш обычный спектакль без надобности.
– Вместо оскорблений, Пиктон, – заметил мистер Дэрроу, закидывая ногу на ногу и откинувшись в кресле, – могли бы и сообщить, какого дьявола вам надо.
– Да, – кивнул мистер Пиктон и прикурил трубку быстрыми скупыми жестами. – Не вижу никаких причин ходить вокруг да около. – Выпустив большие клубы дыма, он выпрямился. – Вокруг да около кустов малины, если точнее, миссис Хантер – тех самых, за хлевом вашей семьи в Шагтикоуке. – И раскрыл глаза пошире: – Или этих кустов еще не было, пока вы жили дома? Нет, думаю, вряд ли были – слишком трудно было бы пробраться под ними для всех этих земляных работ. Впрочем, она же растет как сорняк, малина эта – сейчас уже вот такая вымахала. Почти скрывает это дело. Почти.
Голова Либби замерла, а руки крепко вцепились в подлокотники кресла. Мне был виден лишь один из ее золотистых глаз, но он широко распахнулся – шире, чем я видел раньше: настолько, что я поверил – похоже, на сей раз она и впрямь изумлена и в полном недоумении.
– Пиктон, – проговорил мистер Дэрроу, почесывая затылок с чрезвычайно раздосадованным видом, – вас что, окончательно покинул рассудок – или же во всем этом лепете есть какой-то смысл?
Но на лице мистера Максона отразилась совсем иная реакция; он, может, и не до конца понимал, о чем толкует его оппонент, но, очевидно, знал, что помощник окружного прокурора не станет тратить уйму времени на пустые разглагольствования ни о чем.
– Пиктон, – тихо вмешался мистер Максон, – у вас что, есть новые сведения, вы собираетесь их представить?
Мистер Пиктон не ответил ни на один из этих вопросов – он не отрывал взгляда от Либби, и серые глаза его приобрели тот странный серебристый оттенок, которым отличались, когда он бывал взволнован. Спустя несколько секунд он кивнул:
– Да, миссис Хантер. Мы нашли их – вашу мать и брата Элайджу. И, что важнее, нашли это, и услышали всю историю целиком.
В этом последнем заявлении крылся маленький блеф, я-то знал – но все хорошие юристы знают цену расчетливому блефу.
Либби по-прежнему молчала, отчего оба адвоката обернулись к ней с некоторым беспокойством.
– О чем это он? – вмешался мистер Дэрроу. Его глубокий голос прозвучал так, будто и он допускал уже, что мистер Пиктон мог приберечь напоследок кое-что стоящее.
А Либби по-прежнему без слов глазела на мистера Пиктона; однако, похоже, сообразила, что причина ее затруднительного положения не в нем – и вскоре ее золотые глаза вперились в доктора.
– Кто… что же вы такое, черт вас побери? – едва прошептала она, настолько ледяным тоном, что он, похоже, шокировал даже мистера Максона с мистером Дэрроу.
Доктор же в свою очередь только пожал плечами и ответил женщине:
– Всего лишь человек, знающий, на что вы способны, миссис Хантер. Не более.
Мистер Дэрроу весьма неловко встал и сунул руки в карманы:
– Ну ладно, хорош – кто-нибудь собирается объяснить нам, что здесь происходит, или нет?
– Все довольно просто, Дэрроу, – ответил мистер Пиктон, наконец отводя взгляд от Либби. – Хотя и ужасно при всей своей простоте. Десять лет назад – боюсь, что не могу назвать вам точную дату, однако мы полагаем, что это было весной – ваша клиентка произвела на свет ребенка. Незаконного. Она убила его и похоронила тело за хлевом на семейной ферме, в гробике, где было еще и тело собаки. Которую, не сомневаюсь, она тоже убила, чтобы обеспечить прикрытие для похорон. Мы видели могилу и располагаем подтверждающими сведениями членов семьи обвиняемой. И мы готовы обсудить сделку.
Глаза мистера Дэрроу поползли на лоб:
– Ну, знаете ли, видал я безнадежные попытки в последнюю минуту, но чтобы…
И осекся, когда Либби молча остановила его жестом.
– А если мы не пойдем на вашу сделку? – спросила она.
– Тогда, – изрек мистер Пиктон, снова закуривая, – мы эксгумируем труп младенца, тем самым подробно посвятив вашу мать – которая, кстати, до сих пор не знает о нашем открытии, – в это преступление, и арестуем вас, едва закончится нынешний процесс. А заодно можем арестовать и вашего брата как соучастника – это ведь он соорудил гроб и выкопал могилу…
– Он ничего не знал об этом! – не подумав, выкрикнула Либби.
Мистер Дэрроу автоматическим движением твердо опустил руку на плечо клиентки:
– Вообще ничего не говорите, миссис Хантер.
И, удовлетворенный ее послушанием, вновь обратился к мистеру Пиктону:
– Вы закончили?
– Ну да, вроде как, – ответствовал мистер Пиктон.
Мистер Дэрроу снова сел, потирая изборожденный морщинами лоб, и довольно долго всматривался в лицо Либби. А в этом лице явно было нечто, пришедшееся ему не по душе, – нечто, сообщившее ему, что мистер Пиктон, возможно, говорит не такую уж и чушь.
– Чисто гипотетически, – медленно пробормотал мистер Дэрроу, не отворачиваясь от Либби. – Что это за «сделку» вы имели в виду?
– Мы умерим обвинение по данному делу до убийства второй степени, если она признает свою вину.
– И, – осторожно добавил доктор, – завтра же утром свяжется со своими союзниками в Нью-Йорке и велит им отпустить девочку Ану Линарес под нашу опеку, когда мы вернемся.
Мистер Пиктон кивнул:
– А в обмен она получит пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения.
Либби вроде бы собиралась что-то ответить – но мистер Дэрроу вновь опустил свою крупную руку ей на плечо:
– Ничего не говорите, – повторил он, на сей раз еще жестче, потом бросил взгляд на мистера Пиктона. – Вы не против, если мы с мистером Максоном обсудим это с нашей клиенткой с глазу на глаз – может, какое-то время поразмыслим?
– Можете обсудить все в этом кабинете в ближайшие пятнадцать минут, – отозвался мистер Пиктон. – Для нашей сделки этого довольно. Мы с доктором оставим вас.
Мистер Пиктон поднялся и кивнул доктору, который медленно проследовал за ним к двери. Не желая запалиться на подслушивании, я быстренько соскользнул с плеч Сайруса и со стуком рухнул на пол. Когда дверь открылась, я уже умудрился выпрямиться – и доктор, выходя, с любопытством посмотрел на меня, явно подозревая, что я, не иначе, что-то учудил. Однако лишь только мистер Пиктон закрыл дверь, все внимание переместилось на другие предметы.
– Ну? – вопросил мистер Мур; хоть я уже сообщил ему и остальным, чем кончилось дело, полагаю, он решил, что надо соблюсти формальности.
– Ну, – тихо отозвался мистер Пиктон, – думаю, шансы наши весьма недурны. Она, похоже, приняла нас всерьез. И, полагаю, вряд ли захочет, чтобы мать узнала о том, что ее единственная дочь натворила в жизни, или чтобы она явилась в суд давать показания о детоубийстве, совершенном под самым ее носом. Да и вероятность обвинения брата, кажется, тоже ей радости не доставляет.
– Однако женщина эта не так проста, – задумчиво добавил доктор. – Что-то в ее голосе было не так. Она, конечно, поражена, но… ведет себя не как человек, чувствующий, что ловушка вот-вот захлопнется. Пока нет.
– Может, вы тогда были правы, доктор, – вымолвил Люциус. – Может, какую-то часть ее подсознания действительно притягивает идея заключения.
Доктор быстро покачал головой, словно сражаясь с чем-то:
– Нет, тут было нечто иное. Не вполне получается определить. И, думаю, вряд ли получится. Нет, во всяком случае, – он вытащил часы, – не в ближайшие четырнадцать минут…
Эти четырнадцать минут прошли почти в полном молчании. Трое в кабинете мистера Пиктона говорили очень тихо, мы не могли разобрать, о чем – и, думаю, вся наша группа чересчур переживала, чтобы и дальше размышлять о том, что может ждать впереди. И доктор, и мистер Пиктон чуть ли не ежеминутно сверялись со своими часами и всякий раз тяжко вздыхали, обнаруживая, как мало времени миновало. Но вот наконец им настала пора вернуться в кабинет. Мистер Пиктон слегка кивнул доктору и осторожно постучал. Не дожидаясь ответа, он направился внутрь, придержав дверь для доктора, а потом закрыл ее перед остальными.
– Стиви! – зашептал мистер Мур, но я уже наполовину вскарабкался Сайрусу на спину и заглянул во фрамугу, когда мистер Пиктон говорил:
– Ну, Дэрроу? Пришли к решению?
Глядя в пол и оживленно, но бесцельно шаря у себя в карманах, мистер Дэрроу выдохнул:
– Боюсь, с этого момента, Пиктон, вам придется адресовать свои вопросы мистеру Максону.
Мистер Пиктон изумился:
– Неужели?
– Да, – признал Дэрроу, все еще избегая смотреть в глаза мистеру Пиктону и доктору. – Миссис Хантер сочла нужным обойтись без моих консультаций. Так что я намерен вернуться в Чикаго ближайшим же поездом.
Обменявшись, что называется, ошеломленными взглядами, мистер Пиктон с доктором постарались не выказывать никаких признаков облегчения и злорадства.
– О нет, как же так! – провозгласил мистер Пиктон.
– Можете избавить меня от профессиональных любезностей, Пиктон, – бросил Дэрроу. – А желаете позубоскалить – так не стесняйтесь, вам удалось провернуть чертовски ловкий трюк.
Либби Хатч при всем этом просто сидела, уставившись перед собой с таким видом, что было ясно: с мистером Дэрроу она обошлась что надо. Что же до мистера Максона, то на его привычно нервном лице впервые отразилось некое облегчение.
– Мне нужно успеть на трамвай, забрать вещи, – продолжил Дэрроу, направляясь к двери. Его широкие плечи показались мне сутулей обычного, хотя, может, и просто почудилось. – По-моему, есть полуночный поезд до Буффало – там я смогу пересесть.
– Что ж! – произнес мистер Пиктон, заново прикуривая трубку. – Мне жаль, что вас здесь не будет…
– О, не сомневаюсь, Пиктон, – ответствовал Дэрроу, чуть улыбнувшись; потом, прежде чем я успел хоть что-нибудь, кроме как треснуть Сайруса по башке, юрист схватился за дверную ручку и потянул ее. Сайрус отпрыгнул влево, чтобы нас хотя бы не увидели остальные в кабинете; но когда мистер Дэрроу вышел и закрыл за собой дверь, он поднял взгляд и узрел меня, все еще громоздившегося на плечах Сайруса. Я было ожидал, что он разразится какой-нибудь возмущенной лекцией насчет пристойности нашего поведения – и весьма удивился, когда он лишь покачал головой, отчего одна из этих его прядей свесилась на лоб, и довольно дружелюбно хихикнул.