– Но чего же им от нас нужно? – поинтересовалась она, в то время как правая рука ее скользнула куда-то в складки платья – призна́юсь, к моему величайшему облегчению.
– Не знаю, – ответил я, – но мне показалось, что эта Хантер им знак подала. В общем, чего бы тут ни заваривалось, мисс Говард, а лучше вам свою батарею наготове держать.
Пыльники меж тем приближались, а полоумная Динь-Донова ухмылочка – в которой столько разных дам (и среди них, похоже, Кэт) находили необъяснимую притягательность, – стала еще шире, когда он узрел в коляске меня. Я попытался оторвать взгляд от него, следить за остальными; но тройка других нацелилась на Фредерика, и такой от них злобой веяло, что я разом проглотил весь свой ужас и, не успела вся братия окончательно до нас добраться, выскочил из коляски и метнулся к мерину взять его под уздцы.
Динь-Дон остановился прямо напротив меня, уперев руки в бока, а Сайрус, который тоже выбрался наружу, аккуратно обошел Фредерика со стороны тротуара.
– Они говорили мне, что это правда, – расхохотался Динь-Дон, и глаза его с каждой минутой становились все безумнее. – Мне говорили, что так и есть, а я не верил – чтоб Стиви-Свисток да на посылках! Ну как оно тебе, Стиви, хорошо ковыряется в дерьме-то конячьем?
Я покосился на его дружков.
– Да уж получше, чем в твоем, – бросил я, на что пара его приятелей с палками качнулась ко мне.
Но Динь-Дон развел руки, останавливая их, и расхохотался:
– Базарил ты всегда по-крутому, Стиви. А уж как до куска трубы добирался, так и за базар мог ответить, как крутой. Я… э-э… только вот думаю, где ж ты сейчас трубу себе искать будешь?
Но не успел я ответить, как по другую сторону головы Фредерика вырос Сайрус.
– Ему труба не нужна, – произнес мой друг, не вынимая правой руки из кармана. – Может, скажешь, чего тебе надо?
Секунду тот изучал Сайруса, после чего оскал его разъехался еще шире.
– Какой здоровый ниггер, Стиви, – усмехнулся Динь-Дон. – Чё за обезьянник, где таких выпускают? – И они с подручными захихикали, полагая, что Сайрус взбесится, – однако напрасно.
– Чего надо, Динь-Дон? – спросил я.
Улыбки на лицах Пыльников принялись таять, и расстояние между нами сократилось еще на пару шагов.
– Вопрос такой, Свисток, – ответил Динь-Дон, – чё тут надо тебе? Кто разрешил шастать вокруг этого дома?
– Тебе дело? – спросил я. – С чего вдруг?
Он пожал плечами:
– Район Пыльников – годится?
Я вперился в него пристальнее:
– Ага, ничё так – только не для меня. А на самом деле?
Ухмылка Динь-Дона вернулась на прежнее место.
– Вот ведь засранец, всегда башковитый был. Мож, я поквитаться хочу – ты меня чуть руки прошлый раз не лишил.
Я пропустил это мимо ушей, пытаясь сообразить, как вышло, что им удалось в сей момент оказаться там же, где и нам.
– Когда ты сюда шел, ты ведь не знал, что это я тут в коляске, – продолжил я думать, на этот раз – вслух. – Это леди внутри, она тебе знак подала – с чего бы?
Ребята его заметно подобрались и начали поигрывать палками, а Динь-Дон медленно шагнул ко мне.
– Тебе лучше с этой леди не связываться, Свисток, сечешь? Послушай доброго совета: держись-ка подальше и от нее, и от ее дома.
Бывают такие моменты в жизни, когда рот у тебя сам по себе распахивается, и сделать ты с ним ничего не можешь. Я в тот момент на секунду подумал о Кэт; а в следующий миг уже скалился не хуже Динь-Дона.
– Только не говори мне, что она – из твоих девиц, Динь-Дон, – расхохотался я. – Ты же дотронешься до бабы старше четырнадцати, только если она – твоя мать.
Тут вся его ухмылка куда-то делать, и он со всей дури размахнулся съездить мне по морде. Я нырнул под Фредерика и, выскочив с другой стороны, кинулся к кнуту, оставшемуся на кучерском месте. Динь-Дон бросился следом, перед остальными же, поигрывая латунным кастетом, образовался Сайрус. Но по-настоящему никому ничего перепасть не успело: в этот момент из коляски выпрыгнула мисс Говард, сграбастала Динь-Дона за волосы и уперла ему в голову короткий толстый ствол своего «дерринджера».
– Стоять на месте, кому сказала! – рявкнула она остальным Пыльникам. – Эй, вы все! Быстро разбежались отсюда, мы при исполнении!
Динь-Дону хватило ума не дергаться под револьвером, однако смешка он сдерживать не стал:
– «При исполнении»? Телка, ниггер да малой? Я хоть и утром родился, сестричка, но не вчера же…
Мисс Говард наотмашь приласкала его по затылку тем же «дерринджером» – так, что он хрюкнул от боли, – после чего снова едва не воткнула ствол ему в ухо.
– Еще слово, и пуля сорок первого калибра зазвенит в твоей пустой башке! А теперь – приказал своим дружкам отвалить!
Шипя от боли, Динь-Дон кивнул:
– Ладно, ребята – думаю, мы ясно выразились. Продолжать без толку.
Оставшиеся Пыльники неохотно пошли на попятную, Сайрус чуть ниже уронил свою правую, я же по-прежнему держал бич высоко над головой. Знал я этих типов куда получше, нежели мои друзья: в безопасности мы окажемся никак не раньше, чем эти не сгинут из пределов видимости. Мисс Говард тем временем грубо отпихнула Динь-Дона к его дружкам – тот даже споткнулся от силы ее толчка, но сразу расплылся в прежней своей улыбочке.
– А ты у нас типа жесткая сучка, да? – произнес он. – Я это запомню. А ты запомни то, что я сказал всем вам: держитесь подальше от этого дома и даже не… Джимми!
Внезапным рывком – наверняка отработанным не единожды при схожих обстоятельствах – один из Пыльников метнул топорище Динь-Дону, который бросился вперед мимо Сайруса, и от души влепил плоской стороной деревяшки по крупу несчастного Фредерика. Мерин от боли и замешательства встал на дыбы, и тогда Пыльники всей кучей налетели на Сайруса, который остался в одиночестве за левым боком коня. Динь-Дон с ходу точнехонько пробил бедняге по ребрам топорищем, а один из пацанов его исхитрился жестоко ткнуть гиганта толстенной палкой в грудь. Но уж оставшемуся к этому моменту без оружия малому по имени Джимми досталось за всех – латунный кастет он принял всей мордой, после чего Сайрус успел перехватить удар третьего Пыльника.
Мисс Говард уже двинулась им навстречу в обход экипажа, угрожая стрелять, а я нырнул прямо под обезумевшего Фредерика и резко хлестнул бичом, целясь Динь-Дону в лицо. Левую щеку продырявил я ему аккуратно, и он рухнул на одно колено. Но не успел я позлорадствовать, как заметил одного Пыльника – он бросился в самоубийственную атаку на мисс Говард, буквально грудью своей прикрывая от ее «дерринджера» остальных, а еще один хладнокровно примеривался обрушить на голову Сайруса коварный и, не исключено, смертельный удар своей деревяшкой.
– Сайрус! – завопил я и бросился на выручку, уже понимая, что не успею. Палка неумолимо опускалась гиганту на голову, и сумасшедший кровожадный гогот Пыльника показывал, насколько мерзок будет удар. Но тут вспышкой, едва уловимой…
Все безумие Пыльника разом схлынуло с его лица, глаза округлились. Он замер с занесенными над головой руками, челюсть отвисла в полном смятении. Он только успел завопить:
– Динь-Дон? – именно так, словно бы вопрошая, и рухнул наземь.
Все это вышло до того странным, что на пару секунд все замерли, глядя на упавшего, – все, кроме меня. Единственному из всей группы мне открывался вид за телом упавшего, и я успел окинуть взглядом улицу. И приметил маленького черного малыша – может, лет десяти от роду, судя по росту, с курчавой шапкой волос, в одежде, явно ему великоватой: он шмыгнул за угол.
Динь-Дон подскочил к павшему товарищу – тот был уже без чувств. Мисс Говард отогнала наконец бросившегося к ней Пыльника с помощью «дерринджера», а Сайрус изготовился еще разок заехать Джимми кастетом – только на сей раз парень вовремя почувствовал, что пора делать ноги. Динь-Дон перевернул бесчувственного Пыльника и вытащил что-то у него из бедра.
– Это чё еще за?.. – пробормотал он; затем перевел взгляд на меня. В пальцах его была зажата ровная и прямая палочка длиной эдак дюймов десять – и он действительно решил, что это я всадил ее в того парня. – Какого черта ты с ним утворил, Стиви, ты, жалкий…
Он уже бросился ко мне, когда мисс Говард разрядила в воздух «дерринджер». Пыльникам этого хватило – верно сообразив, что она уже достаточно рассвирепела и следующая пуля достанется кому-нибудь из них, тем более что револьвер она уже перезарядила. Точно облезлая стая бродячих псов, каковыми они, собственно, и были, шпана осторожно сгрудилась вокруг бесчувственного дружка, и Динь-Дон швырнул мне странную палочку.
– Я это припомню, Стиви, – тихо произнес он, на этот раз – без тени улыбки. – Ох, как я это припомню, как буду сегодня ночью Кэт имать!
Тут уж пришла моя очередь на него броситься; только Сайрус обхватил меня огромными ручищами, и я уж ничего тут поделать не мог, только смотрел, как ржет Динь-Дон, скрываясь со своими шакалами за углом Гринвич-стрит.
– И помни! – орал он – вопли неслись за полквартала. – Держись подальше от этого дома и от этой бабы!
Выстрел заставил Айзексонов, доктора и мистера Мура выскочить на улицу; сестра Хантер же стояла в дверях, изображая, как она потрясена и напугана произошедшим. Нам всем удалось взять себя в руки, хотя в моем случае это было особенно нелегко, после чего доктор поинтересовался у мисс Говард, что произошло, но та лишь тихо ответила:
– Потом, доктор. Я понимаю, девочки внутри нет?
Тот воззрился на нее несколько удивленно:
– Правильно понимаете. Но как?..
– Тут все запутаннее, чем кажется, – ответила она, взглядом веля мне подобрать загадочную палочку, сразившую Пыльника. – И нам нужно убираться отсюда. Сейчас же.
Доктор кивнул, и четверка мужчин вернулась к сестре Хантер – теперь она уже стояла на тротуаре.
– Никто не ранен, доктор? – спросила она, все с той же убедительной естественностью. – Могу я чем-то помочь?