– Или же, если не повезет и в этом, мы бы по крайней мере заполучили на сей раз – и я не побоюсь показаться бесчувственным, – еще одно убийство, которое могли бы попробовать предъявить ей, – заметил доктор. – Однако сейчас, зная, что полиция на самом деле не ведет расследования, она может действовать не в пример наглее: Мур сообщает, что они сами видели, как она переносила девочку в логово Пыльников, место, где полиция не объявляется без самых серьезных на то оснований. – Прервавшись, доктор еще раз вчитался в телеграмму. – Я бы сказал, что Джон пытается найти кого-то среди Пыльников, или, на худой конец, близкого к ним, кто смог бы присматривать за Аной, – ведь если нам удастся приговорить Либби, судьба ребенка без помощи изнутри останется неясной.
– Но… с кем он мог бы установить связь? – недоумевал Люциус. – Я хочу сказать, даже одно приближение к известному завсегдатаю этого места стоило бы ему проломленного черепа.
И тут я понял, что в меня вперилась пара глаз, и, оглядевшись, сообразил, что на меня в упор смотрит Сайрус.
– Вовсе не обязательно, – мягко произнес он; и при этих его словах мое сердце ушло в пятки от мысли о том, что – или кого – он сейчас имеет в виду.
– Что ты хочешь сказать, Сайрус? – осведомилась мисс Говард. – Кого он мог бы… – Следуя за взглядом Сайруса и посмотрев на меня, мисс Говард внезапно все поняла. Доктор с Люциусом тоже уставились в мою сторону, понимающе и неловко.
От всего этого внимания я заелозил ногами по полу.
– Но… – тихо проговорил я. – Но – она же уехала. – Сердце мое билось сильнее с каждой секундой; я понял, что просто не могу сдерживать голос. – Она уехала! Уехала в Калифорнию…
– Этого мы не знаем, Стиви, – бесстрастно произнес доктор. – И, похоже, Муру не к кому было бы больше обратиться.
Я затряс головой даже прежде, чем он закончил.
– Нет, – бормотал я, пытаясь убедить самого себя в той же мере, что и всех остальных. – Ее нет, она уехала! – Но тут же вспомнил мельком виденного перед нашим отъездом из города на пирсе на 22-й улице Динь-Дона, и умолк, едва только понял, что мои доводы не стоят и воздуха, нужного для их произнесения.
– Боюсь, тут я не совсем в курсе, – сообщил мистер Пиктон, попыхивая трубкой, и, похоже, чувствуя, что момент не из легких. – Это, может, и вовсе не мое дело, но – о ком это вы все говорите?
Доктор – как только сообразил, что я, хоть до сих пор и в расстройстве, но уже начал понемногу брать себя в руки – обернулся к мистеру Пиктону:
– Мы сейчас говорили о подруге Стиви – мисс Девлин. Мы думали, что она уехала из города в Калифорнию. – Он еще раз покосился на меня. – Но, похоже, мы ошибались.
– Так это же великолепно! – Громкие, жаркие слова мистера Пиктона, кажется, на мгновение выбили меня и остальных из колеи, и я крайне озадаченно воззрился на него. – Хорошо, я хочу сказать, – продолжал тот с участливой искренностью, – девушка станет делу немалым подспорьем, Стиви. Если она до сих пор в Нью-Йорке, вряд ли найдется лучше человек, к которому можно было бы обратиться за помощью?
Мысль эта, которая не пришла бы в голову никому из нас, действительно знавших Кэт, до странности успокаивала, и я обнаружил, что она произвела умиротворяющий эффект на стук у меня в голове и груди, – настолько, что я даже слегка кивнул.
– Это так, Стиви, – вмешалась мисс Говард самым ободряющим своим тоном. – У нас нет никаких причин сомневаться в том, что Кэт все сделает правильно. Так она пока и поступала. Несмотря на весь ее вспыльчивый нрав.
И даже Сайрус, лучше всех понимавший, насколько сомнительным могло быть участие Кэт, попытался высказаться позитивно:
– Они все дело говорят, Стиви – она крутая девчонка и, бог свидетель, непредсказуемая. Но для нас она все делала верно, каждый шаг.
– Ага, – тихо выдохнул я, – надеюсь, что так…
Но я не собирался окончательно покупаться на все это, пока не замечу уверенности в лице доктора. Я повернулся – но ее там не было.
– Нам остается надеяться, Стиви, – сказал доктор, выгнув бровь дугой. Он ни разу не лгал мне раньше, и, думаю, понимал, что мне бы не хотелось ждать от него такого сейчас. – Это все, что мы можем сделать. Но надежда наша не слепа – и это, по крайней мере, правда. Она действительно помогла нам в этом деле.
Я лишь кивнул еще раз, с трудом сглотнув и собираясь перевести разговор на любую другую тему, поскольку просто не смог бы говорить о Кэт начистоту, не покурив прежде в одиночестве.
Но доктор, по счастью, привлек внимание остальных к прочим делам, вернувшись к телеграмме:
– Что ж, тогда последний вопрос – и, боюсь, самый загадочный: кто же, черт побери, этот «чикагский юрист», о котором пишет Мур?
– И впрямь загадочно! – провозгласил мистер Пиктон, встал и направился к окну. Он выглянул наружу и начал дергать себя за жесткие рыжеватые волосы с такой силой, что мне показалось, будто они вот-вот начнут выпадать целыми пучками. – Чикаго… во имя господа, с какой стати Чикаго? В Нью-Йорке лучшие уголовные адвокаты в стране – а при наличии Вандербилта Либби могла бы заполучить любого из них!
– Может, у Вандербилта в Чикаго какие-то особые связи? – предположил Люциус. – У него явно есть причина обратиться за помощью столь далеко. В конце концов, он не дурак.
– Вот именно, – согласился мистер Пиктон, пиная стопку бумаг на полу. – Но он железнодорожник. Единственные, с кем он резонно может быть накоротке в Чикаго – юристы корпорации. Не знаю, где бы один из них мог…
В этот момент мы все обернулись на стук в дверь внешнего кабинета. За ним немедля последовал голос охранника снизу:
– Мистер Пиктон? Мистер Пиктон, сэр?
– Да-да, Генри, – крикнул мистер Пиктон. – Входи!
Большой охранник медленно открыл внешнюю дверь, осторожно вошел, чуть неуклюже озираясь, будто, как мне показалось, в неком автоматическом почтении от пребывания в одном из кабинетов. В руках у него был конверт.
– Только что прибыло для вас, сэр, – доложил он, вручая послание подошедшему хозяину. – Из конторы «Западного Союза»48. Я сказал им записать на счет окружного прокурора.
– Отлично – быстрое решение, Генри, – сказал мистер Пиктон, принявшись вскрывать конверт. Охранник сдвинул брови, не понимая, серьезен мистер Пиктон или же шутит над ним. Но следующий комментарий нашего друга вполне прояснил его отношение. – Ты здесь всех знаешь, Генри? – спросил он, глядя на одутловатое лицо охранника с маленькими глазками, и указал на нас. – Или мне вас представить?
Мужчина сердито покосился на мистера Пиктона.
– Нет, сэр, – мрачно бросил он. Потом безмолвно и обиженно обвел нас взглядом. – Думаю, что всех их знаю, сэр.
– Что ж, тогда, если ты ждешь чаевых, могу лишь напомнить, что это противоречит политике округа. Всего хорошего, Генри.
Не зная, что на это ответить, охранник попросту кивнул и уныло ретировался.
– Идиот, – буркнул мистер Пиктон, когда тот вышел. – Как подумаю, что кто-то с мозгами мог бы сам воспользоваться всей пищей и кислородом, необходимыми для поддержания таких вот… – Он прервался, наконец вскрыв конверт. – Ага! Новости от Маркуса. – Быстро проглядев послание, мистер Пиктон пожал плечами и передал его доктору, сам же вернулся к себе за стол. – Хоть и крайне скудные! Он, похоже, выяснил имя адвоката, нанятого Вандербилтом. Сейчас пытается собрать досье на него и поговорить с людьми, имевшими с ним дело. Есть вероятность, что он и сам сможет с ним побеседовать.
– Это все, возможно, пригодится, – пожав плечами, заметил Люциус.
– Как его имя, Руперт? – спросила мисс Говард. – Вы его прочли?
Мистер Пиктон снова уставился в окно, дергая себя за волосы.
– Хм-м? О! Дэрроу. Кларенс Дэрроу. Не помню точно, где – но что-то такое было…49
– Я его, разумеется, не знаю, – просто сказал доктор, откладывая телеграмму на стол.
Мистер Пиктон продолжал раздумывать, потом бросил свои попытки.
– Как, выходит, и я, – сообщил он, жалобно скривившись. Но потом лицо его вновь разгладилось. – Или все же знаю?
Было же что-то… минуточку! – Метнувшись через комнату, он подхватил пачку юридических журналов, сложенных стопкой на полу, и швырнул их на стол. – Что-то, что-то было… – Принявшись просматривать журналы в своей обычной манере – то есть раскидывая их по всей комнате, так что остальным приходилось уворачиваться, чтобы не заполучить одним в зубы, – мистер Пиктон наконец отыскал нужный номер. – Ага! – объявил он, оседая в кресло. – Да, вот оно! Статья, что упоминает Кларенса Дэрроу – который, оказывается, числится на жалованье у «Железных дорог Чикаго и Северо-запада», хотя это и предварительный гонорар по совместительству. Но при этом он консультант корпорации, так что нет никаких сомнений, откуда Вандербилт знает о нем.
– Но я все равно не понимаю, – заметил Доктор, – зачем нанимать корпоративного адвоката для уголовного дела?
– Ну, – отозвался мистер Пиктон, поднимая палец, – тут есть кое-какие занятные подробности, которые могут прояснить ответ. Помните Пуллмановскую забастовку в 94-м50? – В ответ донеслось утвердительное бормотание: все вернулись мыслями к тому печально известному времени, когда Американский профсоюз железнодорожников организовал забастовку против Пуллмановской вагоностроительной компании в Чикаго. Стычки, происходившие во время этого события, были столь скверными и кровавыми, что о них был наслышан даже я, – от тех сочувствующих рабочим энтузиастов, что составляли самую крикливую часть населения в моей старой округе. – Так вот, несмотря на то, что он все-таки являлся консультирующим адвокатом «Чикаго и Северо-запада», Кларенс Дэрроу согласился представлять интересы Юджина Дебса51