– Сейчас договорюсь с человеком, и тебя отвезут домой, – говорит он, прищелкивая столь могущественными пальцами. – Нам обязательно надо еще встретиться, и чем скорее, тем лучше. Правда, сначала я хотел попросить тебя об одолжении.
– Конечно, проси.
«Ты, случайно, не хочешь напроситься на какую-нибудь весьма посредственную радиопрограмму?» Нет, конечно, нет.
– Хм. Для меня будет лучше, если о наших встречах и разговорах никто не узнает. Я нисколько не сомневаюсь, что ты не станешь об этом трезвонить направо и налево, однако подумал, что о таких вещах лучше договариваться заранее. Видишь ли, пресса и репортеры готовы на любую подлость: обведут вокруг пальца – и не догадаешься. Для меня наши отношения – нечто особенное, то, чего «перелетным птицам» попросту не понять. Договорились? – спрашивает он, и по голосу чувствуется, как ему неловко просить.
– Какие могут быть разговоры. Разумеется, все останется между нами, – с улыбкой отвечаю я, прижимая к себе рюкзачок, и добавляю, похлопав его по плечу: – Положись на меня, старина.
Глава 16МАНЯЩЕЕ КАЛИФОРНИЙСКОЕ СОЛНЦЕ[77]
– Свидание с Дидье Лафитом? – в один голос вскрикивают Мег с Кери.
Знаю, я обещала никому не говорить о нашей встрече. Но ведь Дидье наверняка имел в виду серьезных людей: шишек от индустрии музыки и самых ярых представителей СМИ. Да, Кери у нас действительно пишет статейки в жанре светских бредней, да вот изданию, на которое она работает, всемирная известность еще только снится. А, кроме того, она не станет рисковать репутацией лучшей подруги ради какой-то крохотной заметки. Видите ли, меня окружают люди совсем иного сорта, нежели Дидье. Думаю, он и сам, скорее всего, не стал бы возражать, если бы я немного приоткрыла завесу над нашей с ним тайной паре ближайших подруг.
Не подумайте, будто я с самого начала хотела пощекотать подруженькам нервы смачными рассказами о проведенном в кругу знаменитостей вечере. Вовсе нет. Просто мы уютно сидели в ресторанчике, дегустировали острую индийскую кухню, пили пиво, и язык как-то сам собой развязался. По-моему, у Джорджа Майкла в одной песне есть схожая ситуация: я проговорилась, вернее сказать, «прошепталась». Понимаете ли, только мы встретились, как Мег с Кери засыпали меня новостями: у одной на выходные было то, у другой – это, а я что, хуже? Ну и мне не хотелось сидеть в сторонке и отмалчиваться, чтобы все меня жалели: ах, бедняженька, ее дружок на другой конец света укатил.
– Ну, я же сказала, никакое это было не свидание, – пытаюсь убедить неверующих фомушек, с хрустом разламывая поджаристый хлебец-поппадум. – Просто собрались близкие друзья, человек двести – триста, на шикарной лодке; шампанское текло рекой, и канапе на золотых тарелочках подавали, сколько сможешь съесть. Говорю же, ничего особенного.
Не могу сказать, будто мне нравится, когда подруги зеленеют от зависти, но ведь и я живой человек. Мне, как и другим, ведомо тщеславие.
Кери чуть не взвыла и в мгновение ока разделалась с чапати (рисовой лепешкой), которую возила по тарелке последние три четверти часа.
– Мы по-дружески провели вечер – исключительно по настоянию мамочки.
– Черт возьми, – присвистывает Мег, – а я-то думаю, что это у тебя сегодня улыбка с лица не сходит. Если бы я провела вечер с Дидье Лафитом, у меня бы вообще рот до ушей растянулся так, что вилку не просунешь. Гос-с-поди, что творится-то! Твоя мамаша, конечно, моднячая цыпочка, но что бы еще и со звездами дружбу водить – держите меня.
– Я, главное, ничего не подозревала.
– С ума сойти, – поражается подружка.
Ей одновременно удается говорить, жевать и прихлебывать пиво, вызывая тем самым нескрываемое отвращение Кери.
– Ты только представь, моя старушка однажды ходила в ресторан, заглянула в дамскую комнату и увидела там Лулу собственной персоной. А как-то раз, в кино, она сидела позади молоденького Билли Коннолли, когда ходила на Уитни… В общем, ей показалось, будто это Билли Коннолли, только в темноте всякое могло показаться. А так – у матери отличное зрение для ее возраста.
– Какое счастье, Мег, что мы с тобой знакомы, – скептически замечает Кери, машинально тыкая вилкой в тарелку отварного риса. – Королевские связи. Сейчас умру от зависти.
– Тоже мне, острячка. Накося выкуси, – ворчит Мег, показывая Кери нос. – Ангелок, передай-ка мне те объеденческие штучки.
Передаю через стол поднос с чатни – нашу третью порцию – и свежую корзинку горячих лепешек. Сидим в любимом индийском ресторанчике за углом. Толстушка, как обычно, пустилась в гастрономическое путешествие по Индии, а наша более хрупкая подруга клюет как птичка, выбирая из меню то немногое, что не было жарено в масле: отварной рис, чапати, салат-латук и, пожалуй, само меню. Мег отламывает кусочек поппадума, щедро накладывает на него ложкой чатни из манго и маринованного лайма и, широко разинув рот, откусывает порядочный кусок. Ломтик приправы падает на золотисто-зеленую скатерть, забрызгав все вокруг клейким оранжевым сиропом и чудом не запачкав рукав бледно-розового кашемирового джемпера Кери, оканчивающегося где-то в области диафрагмы. Мы с Мег называем его парашютом.
– Готова поспорить, монсеньор Лафит не ужинает в паршивых забегаловках наподобие этой. Сидит сейчас в «Девоншире» и смакует коллекционное шардонне под равиоли из лобстера, – ворчливо подначивает Кери, с неприязнью косясь на нашу прожорливую подруженьку.
– Брось. Он бы правое яичко отдал, лишь бы сидеть здесь с нами и кушать это душевное кацу.
– Сомневаюсь. – Кери подцепляет ноготками длинный рыжий волос, нечаянно оказавшийся на рукаве ее дорогой обновки. – Меган, будь добра, перестань линять. Девушке это не к лицу, ты же не пудель.
Та принимает волос, хихикая, водружает его обратно на голову и вновь принимается за чатни. Посмотришь на них – и смех и грех. Что-то подруги мои сегодня не на шутку развоевались; уже три часа ходим по барам, а они никак мирно усидеть не могут: то одна другую подначивает, то другая ее подкалывает – сидишь с ними как на иголках. Не понимаю, что я здесь забыла?
– Ух, откуда только руки растут, – недовольно пыхтит Мег, прерывая мои тягостные раздумья. – Надо же, свитер обляпала. Ну и видок у меня теперь: будто попугай обгадил. – С большой неохотой отставляет тарелку в сторону и встает из-за стола, покачивая отливающей медью кудрявой шевелюрой.
– Я в дамскую комнату, девчонки. Хочешь, сблюю за тебя, чтобы лишний раз не беспокоиться? А, Кери?
Та сглатывает крохотную порцию риса и глумливо скалится:
– Пойди, золотко, погуляй. Тетям поговорить надо. Умница, хрюшка.
Удивленно выслушав перепалку подруг, молча возвращаюсь к своему карри. Но тут Кери решается продолжить беседу.
– Итак, Энджел, прими заслуженные поздравления, – улыбается она.
– По поводу?
– С тем, что заполучила знаменитейшего Дидье Лафита на интервью. Надо понимать, ты ведь к этому стремилась?
– Хм… Стремилась, конечно, и, тем не менее, о результатах пока говорить рано.
Подперев рукой подбородок, подруга склоняется поближе и говорит вкрадчиво:
– Какой ужас, милая моя, неужели он отказал?
– Нет, просто я не спрашивала.
– Прошу прощения, я не ослышалась? – Она пристально вглядывается в мое лицо. – Ах да, вы даже не встречались. А я-то думаю, что-то мне все это подозрительным кажется.
Отрицательно качаю головой, ни на минуту не прекратив жевать курицу, – сколько же они перца всыпали! Немного покопавшись в бумажнике, извлекаю визитку Дидье.
– Вот, пожалуйста, полюбуйся.
Кери зажимает карточку своими накрашенными ноготками на тонких, как пинцеты, пальцах и молча рассматривает.
– Так-так, надо полагать, с таким доказательством не поспоришь. Не устроить ли тебя в «Звезду»? Ты можешь оказаться ценным сотрудником.
Снисходительно улыбнувшись, забираю визитку.
– Почему же в таком случае ты его не пригласила?
– Не так-то это просто, – объясняю ей. – Все немного запутанно, да потом еще усложнилось – короче говоря, не было удобного случая.
Кери меняет позу, опершись теперь уже на другую руку и выставив грудь над столом.
– У тебя было свидание со звездой международной величины, которую тебе очень хотелось пригласить на свою передачу, и вдруг не представилось случая? Я правильно поняла?
Киваю:
– В общих чертах.
– А может, – с ехидной усмешкой продолжает Кери, – он тебе нужен для других целей? В личном плане?
При этих словах я чуть карри не подавилась, а оно и так жгучее.
– Ага, смотри-ка, сразу покраснела, – подзуживает Кери.
– Ничего я не покраснела. – Кашель так и разбирает, не продохнуть. – Уф, чуть насмерть не подавилась. Надо же было столько перца бухнуть.
– Неужели?
– Да, – обиженно огрызаюсь, жадно прихлебывая воду.
– Кстати, а ты ему сказала, что помолвлена?
– Нет. Об этом разговор не заходил. К тому же я не помолвлена, а только думаю. Надо различать.
– Ну конечно.
Меня уже раздражает ее всезнайство.
– Синичка в руках, теперь дело за журавлем… Надеюсь, он хотя бы в курсе, что у тебя есть кто-то постоянный?
Нервозно тереблю салфетку.
– Нет, мы об этом не разговаривали.
Информированность Кери достигла библейских масштабов. Избегаю ее недоуменного взгляда.
– А у него есть подруга?
– Да. Скорее всего. У таких мужчин всегда кто-то есть.
– У каких «таких»? Обольстительных французских певцов с крепкими ягодицами?
Вздыхаю.
– Послушай, Кери, если ты помешана на сексе, это еще не значит, что все остальные тоже. Я вполне способна поддерживать платонические отношения с человеком, чья мать дружит с моей матерью. Вовсе не обязательно заваливаться с ним в постель.
Всплеснув руками, подруга будто оправдывается:
– Ну что ты, что ты, я ничего такого и не имела в виду. Надеюсь, Коннор тоже все понял правильно?