Таким образом, я взял только минимальную информацию от Женькиной души, просто боясь, что если к этому еще и перейму его поведенческие манеры и привычки, то от меня останутся только «крылышки». А у меня еще были большие планы насчет моей ангельской карьеры. В результате этого ограничения, я вел себя не совсем, вернее, совсем не как Женя, а вытворял чудесные коленца астрального паралитика, особенно поначалу. А ведь мне предстояли, по крайней мере, две встречи с людьми, хорошо знавшими это тело.
Слава богу, что с родителями Женька общался изредка — зайдет раз в пару недель и ладно. И на работу мне нужно было появляться только раз в неделю, поскольку он перешел на должность какого-то консультанта. Самым моим большим упущением было отпустить Женьку и не ознакомиться в деталях с его работой, как впрочем, и с родителями. Вот я и сидел невидимый эти два дня у него «в лаборатории», а вечерами «в гостях у мамы». К моей радости, все мои новые заочные знакомые оказались милейшими людьми — почти не ссорились и не ругались даже дома при закрытых дверях.
По истечении срока моего заключения, Федька приехал ко мне выяснять насчет планов, и напомнил, ехидно ухмыляясь прямо с порога:
— Сегодня суббота. Как ты думаешь, не пора ли навестить «маму с папой»?
— Да, ведь я примерный сыночек? — с некоторым сомнением в голосе пришлось ответить мне. Права на прокол у меня не было, поэтому я с сомнением добавил. — Только, прежде чем говорить с родителями, нужно обязательно предстать перед ними физически. Я боюсь, по телефону они меня и не узнают.
— Это ты прав. Твой внешний вид будет их убеждать в Женькиной реальности. Еще одно: давай, инсценируем дело так, будто у тебя совсем нет времени на визит. Мы только заскочим вдвоем сказать привет и смоемся. Тогда пару недель можешь к ним не заглядывать. И знаешь что — давай-ка я лучше сам позвоню им и скажу от твоего имени, что мы заглянем на минутку повидаться.
— А как же?.. — я не успел толком возразить, что они наверняка спросят: почему я сам не звоню, как он уже набрал номер.
— Алло! Наталия Александровна? Здравствуйте, это Федя Вас беспокоит… Мы тут с Женей будем мимо вас проезжать… Да, он сейчас собирается — спешим тут по одному делу… Да нашему, мальчишескому… Женя хотел вас навестить, так мы заскочим на секундочку?.. Нет, дольше не сможем, спешим очень… Ну если чашечку чая, только быстренько. Хорошо, через полчасика будем… Спасибо, до встречи!
Я слушал, открыв рот, и восхищался: «Вот, учись, как надо врать — красиво и во благо! Сущий ангел!» Федька, тем временем, запихнул телефон обратно в карман и хитро подмигнул:
— Ну вот, я тебе упростил задачу: только не болтай там много!
— Слушай, а как мне к «маме и папе» обращаться, и обниматься с ними что ли? — до меня дошло, что я проколюсь с первых же секунд.
— Да, это важно, — нахмурился Федя, пытаясь вспомнить, как Женька вел себя с родителями и наконец сказал. — Как обычно, «маму» слегка возьмешь за плечи и поцелуешь в щеку, а отцу — не помню, может, руку пожмешь?
— А есть какие-нибудь особые фразы у Женьки при приветствии? — я натурально дрейфил. Казалось бы, чего проще? Но не хотелось портить другу отношения с родителями.
— Да нет никаких фраз, что он, дебил какой? Главное расслабься и побольше молчи.
Мы не стали затягивать обсуждения и отправились по известному адресу. Звонить пришлось мне — я же Федьку веду в гости, а не он меня. Двери нам открыла уже знакомая «с изнанки» миловидная женщина предпенсионного возраста. Или пенсионного? Этого я не знал — придется обходить эту тему стороной. Я спокойно и приветливо улыбнулся, а женщина отступила вглубь коридора и радостно нас пригласила:
— Заходите, мальчики!
Я смело распахнул дверь и пихнул вперед Федьку — кажется, так полагается впускать гостей? Пока он здоровался с «мамой» я захлопнул дверь, но та не захотела закрываться. «Первый прокол!» — подумал я и, приоткрыв створ, рассмотрел замок. Хорошо, что сообразил быстро — нужно было только повернуть ручку, заводящую язычок замка. Справившись с этой задачей, я заработал только легкий штрафной. «Мама» удивленно воскликнула:
— Чего ты там возишься? — и прокомментировала Федьке. — Да, сынок у нас не всегда уклюжий. Ну, иди сюда!
Мне ничего не оставалось делать, как и дальше разыгрывать из себя неуклюжего недоросля. Я, приобняв «маму», ткнулся носом в ее ухо и буркнул:
— Привет, мам. Как папа?
Кажется, мои слова прошли без проблем, так как женщина, только слегка странно на меня взглянув, ответила:
— Нормально, проходите мальчики, я уже чай приготовила и на стол накрыла, так что сильно не задержу.
И все-таки мать не обманешь — что-то она заподозрила. Ведь можно сделать что-то не так один раз. Но, если годами наработанные традиции ломать подряд одну за другой (а я их естественно ломал какими-то мелкими деталями поведения), тут любой насторожится, а уж мать и подавно. Я постарался расслабиться в надежде, что тело само подскажет какие-нибудь Женькины ужимки.
Мы прошли на просторную кухню и уселись за стол. Подошел «отец» и тут я совершил серьезный прокол. После того, как Федька поздоровался с ним за руку, я тоже протянул свою клешню. «Папа» усмехнулся, уставившись на протянутую руку и, хмыкнув, пожал ее.
— Чего это ты Жека, как после долгой разлуки, руки тянешь?
— А, это Федька меня с панталыку сбил, я что-то призадумался… — с самым беззаботным видом ответил я, и заработал одобрительную усмешку напарника по обману населения.
— Да у него голова пухнет от всяких проектов! — подхватил инициативу Федька, отводя родительское внимание от меня, но «мама» обеспокоилась моей «пухнущей» головой:
— Вот-вот, нет, чтобы девушками интересоваться, все всякие проблемы на работе себе выискивает! — как и положено родительнице, она подняла вопрос о моем бессемейном положении.
— Хорошо, постараюсь исправляться! — пообещал я и добавил. — Вот и Федя обещал помочь…
Это явно не понравилось маме, и я сообразил, что она наверняка наслышана о Федькиных дамских похождениях, а ведь любой матери хочется видеть своего сына женатым, да еще и внуков при этом лицезреть. Хорошо, мою реплику восприняли за плохую шутку, и дальше беседа пошла на лад. Однако опять ненадолго.
Мы так уютно сидели вчетвером на кухне, и я настолько расслабился, смотря на милую пару начинающих стареть людей, что сам не заметил, как принялся за свою пропаганду лучшей жизни прямо с «собственных родителей».
— Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? — хитро посмотрел я на них. — Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?
«Мама» притихла на минутку и неуверенно ответила:
— Ты что-то Женя трудные вопросы задавать начал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь — не все и у нас гладко было.
— Было бы странно, если все было гладко, вы же не роботы какие, — прокомментировал я.
— А я вот что скажу, — как-то задумчиво хмыкнул отец. — Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину — самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.
— А как же узнать, кто моя половина? — мне, тысячелетнему ангелу, стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого я собственно и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.
— Я же сказал: сам поймешь… или не поймешь, — отец пожал плечами. — На это иногда вся жизнь уходит…
Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:
— Да, любовь — это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти этого мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга…
Я, «закатив глаза», отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что «мама», тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.
— Ты чего, сына? — удивилась она и, обернувшись к Федьке, спросила. — Он, часом, не заболел? Температуры вроде нет.
— Да нет, не должен, — осторожно ответил друг, с укоризной посматривая на меня.
— Может, ему врачу показаться? — не прекращала беспокоиться «мама». — Он сегодня какой-то странный.
— Может, влюбился? — нашел способ выкрутиться Федька.
— Неужели, сынок? — обрадовалась «мама», — ты чего скрываешь?
— Не-е, мам, — если что, я сам сообщу, — было просто необходимо сматываться, пока меня не определили к психиатру, и я «спохватился». — Федь, мы же опаздываем! Мам, спасибо за чай. Это я так, сдуру болтал, — и все-таки не удержавшись, подмигнул «родителям» и добавил. — Но вы все равно молотки!
Захлебнув в Женькин рот остатки чая, я рванул из-за стола. Федька, понимая, что я балансирую на грани провала, подсуетился со всякими вежливостями, и мы быстренько ретировались в прихожую. Там опять возникла небольшая заминка — я еще раз чмокнул «маму» и махнул «отцу», не решившись жать руки. Вылетев из дверей, как пробки из шампанского, мы с облегчением вздохнули подъездными миазмами.
Федька хлопнул меня по плечу и сказал:
— Вот теперь я начинаю в тебя верить. Правда, «мама» чуть не отправила тебя к доктору, но все же не отправила!
— Федь, теперь ты просто обязан доверить мне руль. Я должен уметь водить! В астрале я на флаерах гонял, вашему Шумахеру не снилось! — под шумок, я за одними пирогами решил выморщить у друга и последнее послабление. Мой удар оказался точен. Друг безрассудно пошел у меня на поводу:
— Ладно, надо когда-то начинать. Двигаешься ты вроде без проблем, значит, реакции должны работать, — как бы уговаривая себя, пробормотал приятель, и хитро усмехнулся. — Права-то, небось, заранее прихватил?
— А как же? Мало ли что случится, — я продолжал давить. — Давай, я до дому тебя прокачу.