зажмёшь нос
опрокинешь стакан в рот
проглотишь самогон
крякнешь
выплюнешь муху
и воскликнешь:
какая гадость!
закусишь солёным огурцом
и нальёшь второй стакан
6.06.82
* * *
Не надо разрушать этот город!
Я не ребёнок. Я понимаю,
что всё должно быть разрушено.
Но бывают же исключения!
Так и быть, если это необходимо, –
разрушьте его наполовину.
Так и быть, если это необходимо, –
оставьте хоть одну пятую!
Так и быть, если это позарез нужно, –
оставьте хоть один мост и пару фонарей.
Ради бога, оставьте мне
хоть один единственный фонарь
на память об этом изумительном городе!
Неужели это так трудно?
Не найдут
Страшно как-то
хочется спрятаться
подпрыгну
ухвачусь за край
подтянусь на руках
влезу на антресоль
зароюсь в старые журналы
и затихну
будут искать
будут аукать
так им и надо!
главное не чихать
тогда и не найдут
21.01.69
Нечто архитектурное
Под аркой Главного штаба
торгуют маринованными огурцами
хвала зодчему Росси!
На ступенях Биржи
нежно обнимаются парочки
спасибо зодчему Тома де Томону!
У портика Адмиралтейства
валяется отпетый пьяница
ай-ай-ай зодчий Захаров!
ай-ай-ай!
11.10.79
Пигмалион
Не спускал с неё глаз
дрожал
почти обезумел
она улыбалась
гладил её холодные плечи
целовал её твёрдые груди
ласкал её мраморный живот
она не оживала
стоял перед нею и плакал
она не шевелилась
бил её по щекам
она не обижалась
схватил молот
и ударил её
она разбилась
долго сидел над грудой обломков
пригорюнясь
решил: сделаю другую!
и сделал
она ожила
гладила её тёплые плечи
целовал её нежные груди
ласкал её мягкий живот
и думал:
та первая
была всё же лучше!
18.09.82
Поэтам
Поэты
стойте в сторонке
и не суйте нос
не в свои дела
ваше призванье –
любовь
вот и любите
мокрый асфальт
предрассветные сумерки
телефонные будки
дворовых котов
и всю вселенную
и будьте внимательны
переходя улицу
следите за светофором
поэты
не слушайте меня!
не стойте в сторонке
суйте нос куда попало
любите только себя
и плюйте на светофоры
и пусть дверью
прищемят вам нос
и пусть никто
никто не любит
мокрый после дождя асфальт
фиолетовые предрассветные сумерки
обшарпанные телефонные будки
облезлых дворовых котов
и
набитую звёздами вселенную
и пусть на улицах
вас давят такси
как кошек и голубей
а чем вы лучше
кошек и голубей?
4.12.81
Наша вера
Наша вера – пропала.
Все спрашивают друг у друга:
Где наша вера?
Вы не видели нашу веру?
Она такая светлая,
чистая и наивная,
с голубыми глазами
и с ямочками на щеках.
И правда, где она,
наша вера, – что с ней стряслось?
Может быть,
её застрелили выстрелом в затылок, –
предварительно обрезав ей волосы?
(зачем же волосы пачкать?)
А перед этим
ей совали иголки по ногти,
и она страшно кричала
(попробуйте-ка не кричать!).
Может быть, её заставляли
чистить нужник голыми руками?
(у неё были красивые руки
с длинными пальцами), –
её рвало, но она чистила,
а потом её утопили в этой жиже.
Может быть, её заставляли
пилить лес на 40-градусном морозе?
У неё не было тёплых рукавиц
(никто не присылал ей посылки),
но она пилила. А потом замёрзла,
и её занесло снегом.
Может быть, её изнасиловали
пьяные солдаты (она ведь была
очень недурна – наша вера!)?
Изнасиловали – и ушли довольные.
А она повесилась.
Но скорее всего, но вполне вероятно,
мы ей просто надоели,
и она сбежала от нас.
Собрала вещички – и ушла
с узелочком – куда глаза глядят.
Может быть, она вообще странница –
кто её знает?
Течёт речка, голубая и широкая.
Говорят, в ней полно рыбы.
Но рыбаки все с голоду передохли.
От безрыбья? Или от лени?
От безверья, – кричат верующие, –
от безверья!
Но что делать! – наша вера
куда-то запропастилась.
Вы не видели её, – нашу веру?
Она такая светловолосая,
чистая и наивная,
с большими голубыми глазами
и с ямочками – на щеках.
А мог бы и пожить
Живёшь как все прочие
не хандришь
и отыскиваешь несметные клады
как и все прочие
не скучаешь
и ловишь неуловимых жар-птиц
как и все прочие
не ленишься
и воздвигаешь вавилонские башни
как и все прочие
устаёшь
но продолжаешь истреблять драконов зубастых
как и все прочие
иногда же страдаешь от насморка
тоже как прочие
словом, живёшь – хлеб жуёшь
как и все прочие
и вдруг – телефонный звонок
и нежный
ласковый
ангельский голосок
говорит тебе
что ты совсем не такой
как прочие
что ты особенный
удивительный
бесподобный
что ты почти божество
слушаешь и поражаешься
и сомневаешься
и даже слегка пугаешься
но всё же веришь –
хочется в это верить
честно-то говоря
словом
сердце твоё
разрывается от радости
и ты умираешь
несказанно счастливым
в расцвете лет
а мог бы и пожить ещё –
живут же все прочие!
30.12.80
На смерть президента
Стреляют в президента Соединённых Штатов.
Умер президент Соединённых Штатов.
Хоронят президента Соединённых Штатов.
Весь мир любуется этим редким зрелищем.
Весь мир в восторге от этой роскоши.
Весь мир покрякивает от удовольствия.
Почему так редко убивают президентов?
Неужели это так трудно?
Последняя надежда
Человек обнял водосточную трубу
он страстно прижимается к ней
это его надежда
человека тянут в сторону
его хотят оторвать от трубы
его пытаются разлучить
с единственной надеждой
человек сопротивляется
он отчаянно цепляется за трубу
он не намерен расставаться
с возлюбленной надеждой
человека наконец отрывают
вместе с куском помятой трубы
у человека ещё есть остаток
спасительной надежды
человека куда-то увозят
в обнимку со ржавой жестяной трубой
не так-то просто у человека
отнять последнюю надежду
7.09.79
Последняя переправа
Милости просим! –
улыбнётся мне Харон
и я сойду в лодку
держась за её борт
садитесь поудобнее! –
скажет Харон
и я сяду на корму
сложив на коленях руки
поплыли! –
объявит Харон
и я стану глядеть
в мутно-жёлтую воду
подплываем! –
провозгласит Харон
и я увижу угрюмый
каменистый берег
платите! –
потребует Харон
и я положу обол
в сухую старческую ладонь
вылезайте! –
прикажет Харон
и я выйду на берег
оглядываясь по сторонам