– А что здесь происходит? – тихонько спросила заместитель главного бухгалтера, показывая глазами на «новых людей», которые как раз пытались отодвинуть стеллаж.
– «Жучок» обнаружили, – шепнула в ответ секретарша.
– Что?
– Подслушивающее устройство.
– Прямо здесь? – поразилась Лара.
– Хуже, в кабинете Ломидзе. Наш рабочий случайно нашел. Теперь все помещения осматривать будут.
– А кто мог его поставить?
Секретарша пожала плечами, а потом доложила тем же взволнованным шепотом:
– Симагин, кто ж еще. Он весной попросил у меня ключ от кабинета Петра Ивановича, мол, хочет проводку проверить. Я еще тогда подумала: а почему сам решил этим заняться, не прислал своих подручных? И вот что оказалось!
Дверь кабинета отворилась, в приемную вышел Порфирьев, бросил суровый взгляд на работающих возле стеллажей мужчин и кивнул Ларе:
– Доброе утро.
Ей ничего не оставалось, как тоже поздороваться с ним. А затем она быстро проскочила в кабинет начальства.
Петр Иванович махнул рукой, указывая на кресло, сразу заговорил:
– Про Артема вы наверняка уже в курсе. Известие, конечно, ошеломляющее, но я не верю такой… – Ломидзе на секунду задумался. – Не верю в такую ерунду. Оружие наверняка подброшено, трюк, знакомый всем. Покойный Крошин в свое время хорошо подобным пользовался. Но речь сейчас не о Чашкине… Чтобы не вспоминать о нем какое-то время, я назначил вас на его место, но теперь хочу еще передать и «Эксполизинг». Работы там будет много: создать ликвидационную комиссию, провести аудит, рассчитаться по долгам, если таковые имеются, начать процедуру банкротства, если сумма долгов большая. Ну, вы сами все знаете.
– Но с меня никто не снимал обязанности заместителя главного бухгалтера… – удивилась Покровская.
– Я уже снял с вас все, – прервал ее Ломидзе. И, поняв двусмысленность только что произнесенной им фразы, усмехнулся. – Сейчас вызову Оборкину и прикажу ей заниматься своими прямыми обязанностями, нечего перекладывать их на кого бы то ни было. Что же касается коммерческой деятельности – работы с деривативами, с ценными бумагами и прочим, то на это есть Макаренко. Но я ему еще вчера приказал свернуться на какое-то время. Кроме того, мы прекращаем выдачу кредитов – тоже на время, разумеется.
– Но ведь какие убытки! Зачем привлекать к себе лишнее внимание Центробанка? Как бы лицензии не лишиться. Да и сделка по поглощению нас финансовыми структурами той крупной корпорации, о которой вы говорили, может сорваться.
– Нас никто не поглощает, никакого слияния – мы остаемся таким же независимым банком, но только с другими учредителями. Как раз об этом я и хочу поговорить. Сегодня хоронят Анатолия Михайловича с женой. Его акции переходят ко мне, так как Оборкина отказалась разделить их. Лидия Павловна Бухович вчера аннулировала свою доверенность на управление своим пакетом, выданную на имя Чашкина, «Эксполизинг» возвращает свою долю в счет погашения долга перед банком. Ада Семеновна…
Ломидзе умолк. Очевидно, то, что он задумал, еще не было согласовано с Оборкиной. Председатель правления молчал достаточно долго, и тогда Лара догадалась:
– Ада Семеновна продает вам свой пакет?
Петр Иванович покачал головой:
– Не мне, а вам. На ваше имя также выдана доверенность от Лидии Павловны Бухович. Но это временно, так как… В общем, формальность, не более.
– Я в курсе. По брачному договору она не наследует мужу в случае его насильственной смерти.
Петр Иванович кивнул. Потом направился к своему столу, выдвинул ящик и достал из него несколько листов.
– То, что я предложу вам сейчас, уже согласовано с руководством корпорации. Они взвесили все «за» и «против» и в принципе дали согласие. Дело в том, что я вынужден уехать на некоторое время. Вместо меня назначат временного управляющего, который получит в управление все акции банка и станет согласовывать свои действия с руководством корпорации. А после окончания смутного времени будет принято решение об изменении структуры банка, пройдет перерегистрация, накачка его финансовыми потоками. Кандидатура была предложена мною, и представители корпорации после некоторого раздумья согласились с моими доводами. Должность временного управляющего займет человек инициативный и очень грамотный.
– Порфирьев? – высказала предположение Лара.
– При чем тут Порфирьев? У него вообще другое направление – безопасность. А управлять банком будете вы.
– Я?! – поразилась Покровская. – У меня же нет опыта. И, если честно, желания руководить на таком уровне – тоже.
– Отказаться – ваше право. Я могу понять, что вам не по себе, – тут сейчас происходит такое, что любой бы на вашем месте испугался. Во всем том, что произошло в последнее время, я имею в виду убийства, есть определенная закономерность, а значит, у преступника имеется конкретная цель. И цель эта – не захват банка. Потому что бороться за наше предприятие теперь придется с мощнейшей структурой, у которой поддержка во всех эшелонах власти. Вспомните, как они остановили проверку банка по одному звонку. Вполне возможно, ваш приятель Гущин ничего не накопает, но поверьте, кроме него этим делом уже занимается большое количество профессионалов самой высокой пробы. Кто бы нам ни противостоял, наши недруги будут раздавлены, и любая их попытка обострить ситуацию только приблизит конец наших врагов. Конечно, вы можете написать заявление об увольнении и начать искать новую хорошую должность, но вряд ли сможете найти что-то равноценное должности заместителя главного бухгалтера нашего банка. А теперь вам предлагается стать его управляющим. Думайте! Особенно о своей безопасности. Сможете ли вы гарантировать, что, уволившись, защитите себя? А здесь вы под надежной защитой. Месяц, два, максимум три, и я вернусь на свое место, вы останетесь одним из моих замов. Скорее всего, должность эта будет называться так – первый вице-президент банка. – Петр Иванович замолчал, посмотрел на свою ладонь и снова на Лару. – Меня поражает ваш стремительный отказ от моего предложения. В конце концов, я же не замуж вас зову. Хотя и в данном случае не стоит торопиться говорить «нет». – Ломидзе приветливо улыбнулся. Затем снова стал серьезным. – Помимо наших возможностей обеспечивать вашу безопасность могут и официальные структуры. Я не имею в виду нашего замечательного пианиста, но видел мужчину, дожидавшегося вас в ресторане. Мне доложили, кто он такой, причем расписали в самых восторженных выражениях. К тому же я немного знал его отца: тоже был человек слова. А для покойного Крошина еще и непререкаемым авторитетом. – Петр Иванович посмотрел на часы. – Я уже спешу, а вы все-таки поразмыслите над моим предложением. Надеюсь, к моему возвращению примете решение.
Аудиенция закончилась. Лара поняла: возражать сейчас было бы бессмысленным. И пошла к выходу. Ломидзе ее догнал, даже положил руку на талию, пропуская перед собой в помещение приемной, где возле секретарской стойки скучал Порфирьев.
Глянцевый человек вскинул глаза на председателя правления, но тот отмахнулся:
– Потом, потом!
В коридоре Петр Иванович обогнал Покровскую, но, проскочив мимо, обернулся и кивнул:
– Думайте, Ларочка. Звезды вам благоволят.
Ломидзе помчался дальше, причем у двери кабинета главного бухгалтера не задержался, а даже, наоборот, ускорился.
«Звезды, звезды… – закрутилось в голове девушки. – Кто-то упоминал недавно о звездах». Наконец сообразила: она же видела во сне Ломидзе, и тот просил вспомнить последние строки стихотворения:
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, встав над головой…
К чему этот сон? Почему вдруг Петр Иванович и наяву заговорил о звездах?
Вернувшись в кабинет, Лара решила все-таки подумать над его предложением. Конечно, стать управляющим банка, пусть и временным, весьма и весьма заманчиво. Да, опыта у нее нет, но ведь и не придется принимать каких-то особенных решений, все будет решать представитель корпорации, а она только контролировать бухгалтерию и операционную деятельность, что ей хорошо знакомо. Как бы то ни было, без совета Николая не следует ничего предпринимать. Остановившись на этой мысли, Лара позвонила ему на мобильный, который оказался отключен или находился вне зоны приема.
Некоторое время девушка ждала, что Николай с ней свяжется, но тот не звонил, и это угнетало. Зато по внутреннему ее вызвала Оборкина. Немного странно, обычно Ада Семеновна не считала за труд перейти коридор и зайти или просто открыть дверь и позвать к себе. А тут набрала номер и, не поздоровавшись, произнесла всего два слова:
– Надо поговорить.
Скорее всего, главбух узнала про замыслы Ломидзе и не приветствует их.
Оборкина сидела за столом, еде сдерживая эмоции.
– Только что говорила по телефону с Петром Ивановичем, и он мне каких-то глупостей наплел. Ты в курсе?
– В курсе чего?
– Разве Ломидзе тебе не говорил, кому хочет передать дела?
– Говорил. Только вряд ли это серьезно. Соглашаться я не собираюсь, но мне кажется, что председатель правления еще двадцать раз передумает.
– Так, значит, ты ничего не знаешь… Петя хочет уехать. Он же свою жену на измене поймал. Собственно, что и требовалось доказать. Я как чувствовала, что этим кончится. Помнишь, тебе говорила? Одним словом, ребята эти, которые тут сейчас под всех роют, поставили на прослушку некоторые телефоны, в том числе и жены Ломидзе. И очень скоро представили мужу распечатку ее бесед с неким актером, а из разговоров много чего вытекает. Я тексты не читала, но могу себе представить, как они ворковали. Петя не стал ничего объяснять, сказал только, что разберется сам. Так что актеришке, забыла фамилию мальчика, мало не покажется. Он сейчас популярным становится, как ни включишь телевизор, везде его рожа довольная. Но это их дела…
Оборкина внимательно посмотрела на Лару, словно ожидая от нее признания и покаяния.
– А еще Ломидзе сказал, что я должна кому-то свои акции передать или продать. И вот ведь гад, таким тоном новость объявил, как будто я обязана это делать. Не знаешь, кому он велел отдавать мои кровные?