Оборкина вздохнула, посмотрела куда-то в сторону и продолжила:
– Самое противное, что вот так живешь себе, живешь, а потом понимаешь, что кончилось твое время. Жизнь слишком коротка! Я о чем-то мечтала, чему-то радовалась, а все это – мелочи. О других не думала. Ну хоть бы одного ребенка родила, чтобы заслужить приобщение к вечности…
Ада Семеновна заглянула в лежащий перед ней листок с заготовленным текстом и продолжила:
– Не помню точной даты, но однажды Ломидзе…
Покровская остановила просмотр, потому что слушать не было сил.
Вскоре домой вернулся Николай. Лара отдала ему пакет с документами, думая, что размышления Ады Семеновны не заинтересуют его, но Коля отнесся к ним серьезно. Начал все изучать и даже решил посмотреть запись. Лара недолго посидела рядом, а потом не выдержала и ушла, села перед телевизором. Но происходящее на экране интересовало ее еще меньше.
Николай, словно почувствовав ее состояние, заглянул в гостиную и сказал, что на самом деле не все так просто – Оборкина написала и наговорила много чего интересного…
– Она просто была очень испуганной, предчувствовала, что и ее скоро уберут… Но ведь письмо Ады Семеновны и даже видеозапись – не доказательства вины Ломидзе, – попыталась объяснить Лара.
– Ты не все прочитала и не досмотрела диск до донца. А что касается Ломидзе… Понимаешь, не только я думаю, но и следствие склоняется к тому, что ваш председатель правления к убийствам никаким боком. Насчет Каретникова не могу утверждать, но то, что произошло в последнее время, случилось без его участия.
– То есть вы уже знаете, кто стоит за убийствами и прочим?
Николай помялся, не решаясь сказать.
– Не знаем… но предполагаем.
– Гущин, что ли, догадался? – предположила Лара.
– Никто еще ни о чем не догадался, просто мы кое-что сопоставили. Хотя рано пока говорить… Я поднял дело об убийстве Каретникова и наткнулся на некоего персонажа. Эпизодическая роль в той давней драме, но… В общем, в составе оперативно-следственной бригады был один молодой старший лейтенант. Фамилия его показалась мне знакомой, и я решил проверить его дальнейший путь. Карьеру, так сказать, проследить.
– Ты о ком говоришь?
– Порфирьев это был…
– Совпадение.
– В нашем деле совпадений не бывает. Ну вот, смотри. Человек в курсе расследования, которое ничем не закончилось, и почти сразу же увольняется. Через год всплывает в Сибири, где будущая мощнейшая корпорация только начинает разворачиваться. Он там числится в службе безопасности, но, чем занимается на самом деле, неизвестно. Зато почти сразу погибает глава района, который предпочитал сотрудничать с конкурентами корпорации. Вскоре президент конкурирующей фирмы разбивается на вертолете вместе со своим замом и депутатом Госдумы. Порфирьев тут же исчезает, а через год опять появляется в Сибири, на старом месте, но с повышением. Где он провел целый год, неизвестно, но у него уже имеется квартира в Москве и дорогой внедорожник…
Они проговорили еще долго, наконец отправились отдыхать.
Ночью Лара проснулась и прислушалась к дыханию лежащего рядом мужчины. Николай дышал спокойно и ровно. А потом вдруг, не шелохнувшись даже, спросил:
– Ты не спишь?
– Сплю, – ответила она, – только вот забыла тебе сказать, что была на кладбище и видела могилу Каретниковых, которая оказалась очень ухоженной.
– Вероятно, банк платит, вот кто-то из работников и присматривает.
– Банк не платит, иначе бы служители не искали могилку, а меня бы обхаживали. А еще кто-то периодически туда приходит и приносит цветы. Букет и сейчас лежит. А родственников у Каретникова и его жены нет. Приятель был один – Петр Иванович Ломидзе. Но если он убийца, то вряд ли бы ухаживал за могилой своих жертв. Чашкин, возможно, мог бы прояснить этот вопрос, но, где Артем и что с ним, неизвестно. У меня, правда, есть мысль подъехать в клинику пластической хирургии к его другу, который может хоть что-то про него знать.
– Спи, – шепнул Николай и поцеловал Лару в висок. – Никуда ездить не надо, сами разберемся.
Глава 21
Прошла почти половина рабочего дня, а Ломидзе в банке не появился. И вдруг он позвонил Покровской и предложил вместе пообедать.
– Я неголодна, – ответила Лара. – Но если вы хотите о чем-то поговорить со мной вне наших стен и если разговор так важен для вас, то принимаю приглашение.
– Вы все правильно понимаете. Тогда спускайтесь во внутренний двор, машина уже ждет.
В автомобиле кроме водителя находился еще и охранник, а когда выехали из двора на улицу, Лара заметила, что следом едет черный «Геланваген» с охраной.
– К чему такая помпа? – спросила она.
Сидящий на переднем сиденье парень оглянулся и, изображая глубокую озабоченность, возразил, что это не помпа, а вынужденная мера. Сопровождение предназначено не для нее, а для председателя правления, который попросил встретить его и сопроводить на работу.
Ресторан был тот самый, в котором Лара с подачи Ады Семеновны праздновала свой день рождения. Теперь в зале стояли столики, но людей за ними не было. Ломидзе устроился в углу. А когда Лара подошла, поднялся, подвинул ей стул.
Она села, и тут же начали подбегать официанты с подносами.
– Что бы вы хотели? – обратился к девушке Петр Иванович.
– Стакан сока.
Но сок уже стоял на столе в хрустальном графине.
Один официант наполнил стакан соком, а второй наклонил бутылку виски над бокалом со льдом, стоящим перед Ломидзе. Петр Иванович махнул рукой, и оба отошли.
– Отдохните немного, Ларочка, – улыбнулся председатель правления банка.
– Я не устала.
Мужчина кивнул, поднял стакан с виски, сделал небольшой глоток и произнес негромко:
– А вот я устал. Просто мечтаю отдохнуть! Уехал бы давно, но одному уже не хочется. И если быть уж совсем откровенным, то не хочу уезжать далеко от вас. А потому мое предложение вам: поехали вместе, а? Я не предлагаю совместное проживание. Мы снимем в хорошем отеле лучшие номера на разных этажах. Если хотите, поселимся в разных отелях.
– Но почему бы вам не взять с собой жену? Вы не чужие друг другу люди, и даже если возникли какие-то разногласия…
Девушка замолчала, сообразив, что говорить о личной жизни начальника и давать ему советы вообще-то верх неприличия.
– Жену? – переспросил Ломидзе таким тоном, словно пытался вспомнить, о ком говорит Лара. – Я уже свободный человек. Нас развели сегодня в десять утра за две минуты. Так что в данный момент я отмечаю это знаменательное в некотором роде событие. У моей бывшей жены давно своя жизнь, у нее есть любимый ею человек. В другие времена я бы наказал их обоих, но теперь и времена изменились, и, главное, я стал другим. Добрее, что ли. Единственное, что меня заинтересовало, это откуда такой смельчак взялся. Попросил разузнать. Мои люди побеседовали с парнем, и он сам всё рассказал. Так что бывшую гражданку Ломидзе ждет жестокое разочарование в любви.
– Я бы не хотела знать подробности, – поспешила вставить Лара. – И потом, я не могу с вами поехать – не только потому, что вы не нравитесь мне. То есть вы мне нравитесь как руководитель, как личность, как человек, разбирающийся в поэзии. Но у меня уже есть близкий и родной мне человек. Да и к тому же банк нельзя оставить.
– Про банк забудьте – есть опытные менеджеры, которым можно доверять. А от поездки зря отказываетесь. Лучше переждать смутные времена где-нибудь вдали от родины.
Лара покачала головой, а Ломидзе опять поднял стакан с виски. Едва пригубил и вернул на стол.
– Я все же закончу. С тем парнем поговорили… очень вежливо поговорили, замечу, и он рассказал весьма замечательную историю. Сначала-то врал о том, что безумно любит мою жену, невзирая на то что она старше его на двенадцать лет, но потом признался: его наняли… приударить за ней. Даже не просто приударить, но и вступить в определенные отношения. Оказалось, молодой человек попал в нехорошую ситуацию, связанную с наркотиками. Дескать, ему их вроде как подбросили, а доказать обратное он не мог. И тут на него вышли люди, которые предложили дело закрыть, да еще обещали заплатить некоторую сумму – за общение с красивой богатой женщиной. Парень назвал сумму, которой его прельстили. Деньги неплохие, но, на мой взгляд, подачка слишком маленькая, чтобы рисковать жизнью. Но мне уже все равно. Главное, он сказал, кто его нанял. И что самое интересное – я того человека знаю. И вы, кстати, тоже.
– Кто же это? – спросила удивленная Лара.
Почему-то ей показалось, что сейчас Петр Иванович назовет фамилию Макаренко. Однако ошиблась, ответ был иным.
– Порфирьев. Трудно поверить, да? И тем не менее. Причем нанял он парня задолго до того, как появился здесь, – за три месяца до убийства Лени Буховича. Так что будьте с ним осторожнее.
– И вы не можете его отстранить? Ну да, ведь Порфирьев работает на другую структуру, на корпорацию, от которой зависит будущее вашего банка.
– Не знаю, на кого он работает, но я уже связывался с теми, кто его прислал, и мне обещали разобраться во всем. Меня это не должно волновать, а вас тем более.
Ломидзе придвинул себе тарелку с сырным ассорти, обвел ее содержимое взглядом гурмана, но ничего не взял.
– Очень люблю сыр. В детстве смотреть на него не мог, а в молодости попробовал «Рокфор» и понял, что часть жизни прошла мимо. Но люблю этот сорт, приготовленный только из овечьего молока. Кладу его обязательно на черный хлеб – любимая моя еда. А сейчас даже рокфора не хочу: голова забита так, что не осталось места ни для каких других желаний, кроме одного – скорее бы все закончилось.
Лара слушала и пыталась понять, для чего Петр Иванович ее позвал. Может, Ада Семеновна ошиблась, посчитав, что убийства организовал Ломидзе? А ведь и она склонялась к такому же выводу. Только теперь получается, что все не так. Ломидзе умен, а значит, не станет убивать, зная, что скоро его банк развернется и что любое преступление, даже нераскрытое, может бросить тень и на кредитное учреждение, и на его главу, на председателя правления. Ему не надо было никого устранять, тем более зависимых от него людей, – это не в его интересах. Хотя… Может, он Порфирьева упомянул, чтобы отвести от себя подозрения? Так ведь Николай тоже говорил о Порфирьеве…