Она с грохотом опускает трубку.
— Значит, вы собирались продать Ангелино? — зловеще шипит она несостоявшимся злыдням.
— Да, — бормочет Генри Фолстон.
— Громче!
— Угу… Собирались.
Дети немеют от ужаса. Какой чудовищный замысел!
Ангелино пукает.
— Шоколадный пирог! — напоминает Алиса.
— Вот это вовремя! — одобряет Джек.
Ангелино улыбается широко, до ушей.
Алиса достаёт из кармана завёрнутый в фольгу кусок пирога, делит его на маленькие кусочки и раздаёт. Кевина и Босса она, конечно, оставляет без угощения. Не заслужили. Похитители по-прежнему цепляются друг за друга и с опаской поглядывают на ангела.
Самый большой кусок выдают Ангелино. Его крылья трепещут быстро-быстро.
— Прекрасно, — вздыхает он.
Они едят в тишине, лишь попискивают и ахают от восторга.
— Вкуснота, — говорит Нэнси и смотрит на преступников. — Спорим, вы чувствуете себя довольно глупо? Думали разбогатеть, а теперь вам даже кусочка пирога не досталось.
Она не сводит с них презрительного взгляда. Топает ногой.
— Ну что, признаётесь, что вы остолопы?
— Да, мы остолопы, — отвечают они наконец.
— То-то!
Джек смотрит на Нэнси широко раскрытыми глазами.
— Я и не знал, что ты так умеешь, Нэнси, — говорит он.
Нэнси глубоко задумывается.
— Я тоже не знала, — отвечает она тихонько. — Но и детям приходится пыхать огнём, чтобы всё кончилось хорошо.
— Да! — говорит Алиса. — Так что с ними делать? С этими двумя?
Джек подбирает обрывки бельевой верёвки и говорит:
— Мы их свяжем! Забросаем гнилыми помидорами! Заставим есть собачьи какашки!
Ангелино хихикает.
— Собачьи какашки! — повторяет он.
— Да, собачьи какашки! — подхватывает Джек. — Злодеев надо помучить!
Он слизывает с пальцев крошки шоколадного пирога. Пожимает плечами. Он прекрасно знает, что никого они мучить не будут. Никогда в жизни.
— Так что сделать-то? — спрашивает он и смотрит на Нэнси.
Все умолкают — думают. Действительно, что можно сделать с такими типами? Как поступила бы на их месте и. о. директора? А профессор? А сержант Грунт?
— Мисс Монтеверди, наверно, сказала бы, что эти остолопы когда-то были хорошими маленькими мальчиками, — говорит Алиса.
— Алиса права? — спрашивает Нэнси. — Вы были хорошими? В детстве?
— Не знаю, — говорит Генри Фолстон.
— Да и откуда вам знать. Вы же были малышами. Но Алиса права. Все мальчики хорошие поначалу…
— Как я! — смеётся Джек. — Я в детстве был симпатяга!
— Ты и сейчас симпатяга, Джек! — Нэнси улыбается. Джек краснеет. Она тоже краснеет.
Звонит телефон. Нэнси берёт трубку.
— Да? С кем я разговариваю? Папа римский? Канцлер казначейства? — Она закатывает глаза. — О, вас зовут Енот? Енот-полоскун? Очень приятно. Вы из цирка? Отлично. Да, Босс здесь, но я говорю от его имени. Ага, у вас специальная клетка? Для чего? Ах, вы намерены приобрести ангела? За такие деньги? Ну понятно, это начальная цена. Готовы подняться выше, мистер Полоскун? Тогда слушайте! Вы скоро подниметесь ещё выше, в самое небо! Пинком под зад у меня полетите! Займитесь-ка чем-нибудь разумным. Чтобы жизнь была осмысленной.
Она кладёт трубку.
— Эй вы, двое! В каком же глупом мире вы живёте! — говорит она самозванцам. — Может, вам лучше в детство впасть? Стать маленькими и начать всё сначала?
— Я тоже думаю, что вам надо пойти с нами в школу в понедельник, — говорит Алиса. — Мисс Монтеверди вас перевоспитает.
— Отличная идея, — говорит Нэнси. — Согласны?
Кевин с Генри колеблются.
Ангелино опаляет их взором.
— Согласны, — кивает Кевин.
— Согласны, — кивает Босс.
— Вот и отлично, — говорит Нэнси. — А теперь пошли отсюда, тут неуютно и вообще… противно.
Глава 39
И вот они возвращаются — по узким извилистым переулкам и широким улицам, через квартал домов из красного кирпича, мимо магазинов и часовен, супермаркетов, рыбных лавок и банков — в центр, в бурлящее сердце города.
Ангелино летит рядом.
Кевин и Генри обречённо плетутся позади.
— А теперь бегом, — командует Джек. — Айда!
Они пересекают парк, где встретились сегодня утром. Джек скачет и носится по траве, как будто ведёт футбольный мяч и должен обойти невидимых защитников. Он смеётся, радуется футболу, радуется спасению Ангелино, радуется победе над Кулаком Малоуном. Он забивает воображаемый мяч в воображаемые ворота.
— Го-о-о-ол! — победно кричит он. — Ур-р-ра-а-а-а!
Нэнси и Алиса тоже кричат «ура» и аплодируют.
Ангелино весело порхает на слепящем солнце и выделывает в полёте всякие трюки.
Кевин и Генри молчат, смотрят. Джек показывает им свой значок «Барселона», имя Месси у себя на спине и номер 10 на груди.
— Я Лионель Месси! — говорит он им.
Они лишь пожимают плечами и вздыхают.
— Вы не знаете, кто такой Лионель Месси?! — Джек возмущён. — Лионель Андрес Месси! Величайший футболист всех времён и народов!
— Я в футболе ни бум-бум, — признаётся Генри.
— И я тоже, — вторит ему Кевин.
Джек изумлён.
— Это как? Вы никогда не играли в футбол?
— Редко, — говорит Генри.
— Пару раз, — говорит Кевин. — Не считается.
— Редко? Пару раз? — повторяет Джек. — Чем же вы занимались всю жизнь?
Он снова бежит, снова ведёт невидимый мяч. Забивает! Подпрыгивает! Молотит кулаками воздух.
— Будете играть в понедельник! — кричит он. — Выйдете с нами на поле и сразу поймёте! Го-о-о-ол!
Они спешат дальше.
— Сначала куда? — спрашивает Алиса.
— К Берту и Бетти! — отвечает Нэнси.
— Да-а-а! — кричит Ангелино. — Ур-р-ра-а-а-а!
Глава 40
Остались позади сквер, и ещё пара улиц, и автобусный парк, и вот они в нужном переулке — у дверей Берта и Бетти.
Все шторы в доме задёрнуты.
— Хочешь сам позвонить, Ангелино? — спрашивает Нэнси.
Ангелино подлетает к кнопке звонка, протягивает руку, нажимает. Никто не открывает. Ангелино снова жмёт кнопку. Все прислушиваются. Тишина. Но вот в коридоре за дверью раздаются медленные шаги. Ангелино вздрагивает, трепещет, даже забывает дышать! Наконец дверь открывается. На пороге — Бетти Браун. Она не верит своим глазам!
— Ангелино! — кричит она. — Берт! Иди скорее, посмотри, кто к нам вернулся! О, Ангелино-ангелок! Добро пожаловать домой!
И ангел летит в её объятия.
Глава 41
Всей толпой они вваливаются в тесный домик. Открывают шторы, впускают свет. Все собираются в гостиной. Бетти танцует, не выпуская Ангелино из рук. Берт улыбается, а из глаз его текут слёзы радости.
Кевин и Генри задерживаются в сумрачной прихожей.
Бросив туда взгляд, Бетти узнаёт Кевина.
— Кевин Хокинс! Ты тут с какого боку?
Кевин смотрит себе под ноги. И начинает плакать, как испуганный малыш.
— Ты в этом замешан? — спрашивает Бетти.
— Да… Извините, миссис Браун.
— Кошмар! — восклицает она. — Я потрясена!
Кевин тоже потрясён.
— Всем наливаю чаю, — наконец говорит Бетти. — Чай, пирожки с сыром, луком и…
— Желейки! — добавляет Ангелино.
— Да, и пудинг! Эй вы, двое, хватит топтаться в прихожей, идите сюда, садитесь на диван и не путайтесь у меня под ногами!
Все принимаются за работу: накрывают на стол, кладут на тарелки вкусную еду, ставят кувшин с лимонадом и чайник. Они усаживаются тесно-тесно и пируют, не обращая внимания на остолопов, которым Бетти тоже, конечно же, выдала угощение. Потом дети рассказывают Берту и Бетти историю спасения Ангелино и разные ужасы про Кулака Малоуна.
— Какие же вы двое злодеи! — говорит Бетти Кевину и Боссу.
— И какие же вы трое герои! — говорит Берт Алисе, Нэнси и Джеку.
Бетти вытирает губы салфеткой и говорит:
— И всё-таки по сути своей эти двое — ребятки незлые.
— Ага, ангелы во плоти! — Берт хмурится.
— До ангелов им далеко, — соглашается Бетти. — Да и нам тоже.
Берт улыбается, берёт её за руку.
— Ты — мой ангел, — шепчет он.
— Вот ещё выдумал!
Они смотрят друг на друга как пара юных влюблённых. Ангелино порхает у них над головами. Нэнси сразу представляет, какую красивую картину можно было бы нарисовать сейчас с натуры.
— Мы считаем, что они сбили друг друга с пути, — говорит Нэнси. — У них с самого детства что-то не заладилось. А ещё мы хотим в понедельник взять их в школу.
— Хорошая идея, — говорит Бетти, тщательно всё обдумав. — Только что скажет миссис Кротт? А профессор? А советник из департамента?
— Наверно, скажут, что это нелепо, — говорит Алиса. — А может, и не заметят. У них давно голова крýгом идёт от всяких важных совещаний и педсоветов.
— Зато мисс Монтеверди встретит новых учеников с распростёртыми объятиями, — вставляет Нэнси. — В нашей школе искусство — самый лучший урок!
— Это точно, — соглашаются все хором.
— Отлично, — говорит Нэнси. — Я ей завтра позвоню и всё расскажу.
Бетти вздыхает. В голове у неё целый рой мыслей. Ангелино. Пол. Как много любви накопилось в её сердце для них обоих. Она что-то говорит на ухо Берту. Он удивлённо моргает.
— Ты уверена? — спрашивает он одними губами.
— Да, Берт. Уверена.
Бетти расправляет плечи.
— Мне кажется, — говорит она Кевину и Генри, — что вам обоим сильно не хватает мамы с папой. Я права?
Они молчат.
— Бетти права? — переспрашивает Берт очень строго.
— Да, — бормочут они.
— Вот и славно, — говорит Бетти. — Поэтому оставайтесь-ка здесь у нас на выходные.
Парни вконец ошарашены. Что это у них в глазах? Слёзы?
— Но прежде, — продолжает Бетти, — вам давно пора извиниться перед нашим ангелочком.
Они что-то бормочут.
— Громче! — требует Берт.
— Прости, Ангелино, — говорят парни.
— Искреннее! — требует Берт.
— Нам очень-очень-очень жаль, — говорят они.