Луиджи время от времени клал ногу на ногу, покусывая большой палец. Перспектива играть на музыкальном инструменте, о котором он с детства мечтал, прельщала его, но сейчас он беспокоился за Розетту. «Она может встретить негодяя, если отправится в деревню. Скоро наступит ночь. Надеюсь, что она вернется домой», — говорил он себе.
В гостиную молча вошла Октавия. Она взглянула на Жерсанду, потом на Луиджи.
— Мадемуазель, может, разжечь огонь, ведь идет проливной дождь?
— Да, конечно. Я люблю, когда в такое время горит огонь.
Луиджи хотел было встать, чтобы растопить камин, но тут же опомнился, решив, что он должен побороть свою услужливость.
— На вечер я приготовила зеленую фасоль. Думаю еще разогреть мясо под винным соусом, оставшееся с обеда. Мсье Луиджи, могу ли я взять газету, если вы ее прочитали?
— Берите, берите! — Он вздохнул. — Тем более что я не люблю читать газеты. У меня есть собственное мнение об этом мире, и мне плевать на мнение журналистов. Слишком часто человеческая низость заполняет колонки газет. Журналистам нужны сенсации, ужасы.
— А вот я получаю истинное наслаждение, читая романы-фельетоны, — сказала Октавия. — «Нана» Эмиля Золя[21]… Ранним утром, когда я одна в кухне, я читаю, чтобы отвлечься от разных мыслей.
— Этого романиста обвиняют в том, что он пишет всякие нелепости, — заметила Жерсанда. — Но я высоко ценю Золя.
— Что касается меня, то я предпочитаю философов Древней Греции, — заявил Луиджи. — Увы! Бродя по дорогам, я не имел возможности окунуться с головой в античную литературу, Но у вас прекрасная библиотека, мадам, и я рассчитываю наверстать упущенное.
Лицо старой дамы озарила улыбка. Она расценила эти слова как обещание. Ее сын не собирался покинуть ее украдкой.
— Все эти книги принадлежат тебе, — сказала Жерсанда с таким подобострастием, что молодой человек смутился.
Октавия смяла несколько газетных листов и, наклонившись, положила их в очаг, а сверху хворост. И вновь Луиджи едва удержался, чтобы не предложить ей свою помощь.
— И то правда, в газетах иногда пишут мерзкие вещи, — сказала служанка, выпрямляясь и держа газетный лист в руке. — Послушайте, мадемуазель: «Зловещая находка в квартале дубильщиков Сен-Годана. Привлеченные зловонием, пара рабочих обратилась к жандармам. Те нашли разложившийся труп женщины, умершей в трагическом одиночестве».
— В Сен-Годане! — воскликнула Жерсанда. — Боже мой, какой ужас! Мы были там во вторник. Более того, Розетта навещала сестру, которая живет в квартале дубильщиков. Возможно, она проходила недалеко от того места, где умирала эта несчастная.
— Ее старшая сестра Валентина? — уточнил Луиджи.
— Да, но откуда ты знаешь, как ее зовут? — удивилась ее мать.
— Я не раз говорил с Розеттой. Она хвалила вас за вашу щедрость, говорила об обеде в прекрасном ресторане, который произвел на нее огромное впечатление. Эта девушка обладает удивительным даром. Она растрогала меня своим южным акцентом, своим лукавством, своей хрупкостью. И она очень милая.
Ошеломленная Жерсанда была вынуждена согласиться с ним. Она продолжала мечтать о браке между своим сыном и Анжелиной, но, слушая Луиджи, заволновалась. Он мог влюбиться в Розетту и жениться на ней.
— Как ужасно умирать в одиночестве! — в этот момент сказала Октавия. — Надо надеяться, что она не слишком страдала, умирая, эта женщина, та самая, о которой написано в газете.
— Там сказано, кто она? — поинтересовался Луиджи.
— Не знаю, мсье. Я только что сожгла эту страницу. Я прочитала лишь крупный заголовок и первую фразу.
Луиджи с видом фаталиста махнул рукой и встал. После поклона, достойного комедии, он попрощался.
— Дамы, я ухожу. Ужинайте без меня, если я задержусь.
— Куда ты идешь? — дрожащим голосом спросила Жерсанда.
— На улицу Мобек. Хочу узнать, не вернулась ли Розетта. Если понадобится, я помогу Анжелине найти ее.
Старая дама, немного успокоившись, закрыла глаза. Она так хотела, чтобы Луиджи поцеловал ее! Она мечтала о нежном поцелуе, поцелуе, каким сын одаривает мать, поцелуе в щеку или в лоб!
— До скорого! — прошептала она.
Анжелина нервно ходила по кухне. На улице стало так темно, что она зажгла керосиновую лампу. Без Розетты, ее голоса и смеха дом казался ей пустым, враждебным, холодным. Анжелина осознала, какую важную роль играла девушка в ее жизни, и упрекала себя за то, что была с ней груба.
— Она вернется, она должна вернуться. Она не может меня оставить вот так, она должна дать мне возможность попросить у нее прощения, — шептала Анжелина. — Сколько раз мне еще придется просить прощения у людей, которых я так люблю?
Не в состоянии заняться чем-либо, Анжелина, скрестив руки на груди, с горящим взором, металась из угла в угол. Вдалеке слышались приглушенные раскаты грома. На улице шел мелкий дождь. Плиты двора и мокрая трава вокруг сливы блестели, словно лакированные.
— Розетта, вернись! — тихо молила Анжелина.
Терзаемая угрызениями совести, она прислонилась лбом к колпаку камина и расплакалась. Поэтому она и не услышала, как отворилась калитка. Спустя мгновение огромная белая овчарка возникла на пороге открытой двери и начала отряхиваться.
— Спаситель! — воскликнула Анжелина, сразу успокоившись. — Розетта, это ты?
Все закончилось хорошо. Теперь Анжелина была уверена, что Розетта зашла к Жерсанде, взяла с собой Спасителя и вот-вот появится в кухне.
Испытав невероятное облегчение, Анжелина хотела только одного: прижать девушку к груди и утешить ее. И она бросилась вперед.
— Розетта! Господи, благодарю тебя! Благодарю тебя, Господи! — кричала она.
Но на пороге появился Луиджи.
— Куда вы бежите? — спросил он. — Розетта еще не вернулась?
— Нет! — простонала Анжелина. — Боже, как я разочарована! Я думала, что это она. Уже ночь на дворе.
Анжелина разрыдалась. Акробат почувствовал, что Анжелина объята тоской и страхом.
— Я пришел узнать, нет ли чего нового, — признался он. — Меня тоже тревожит отсутствие Розетты. Вы искали ее в городе? Теперь надо отправиться на поиски, звать ее. Возьмите теплый платок, а я запрягу кобылу.
— Хорошо, сейчас, — пробормотала Анжелина. — Вы правильно сделали, что взяли с собой Спасителя. Возможно, он найдет Розетту.
— Я не брал его, как вы считаете, он сам пошел за мной, когда я покинул дом. Кстати, такому огромному животному нечего делать в доме мадам де Беснак. Он принесет больше пользы здесь, охраняя двух одиноких женщин.
— Мой отец тоже так думает, — сказала Анжелина. — Но Анри не хочет расставаться с собакой.
— Право, этот мальчишка верховодит вами! — с иронией откликнулся Луиджи. — Хочу вам заметить, что сегодня вечером Спаситель спал около двери комнаты Анри, поскольку Октавия против того, чтобы овчарка спала в той же комнате, что и ваш отпрыск. Эта бестия предпочла шататься по дому, только бы не быть запертой.
Анжелина ничего на это не сказала. Она помнила о трагедии, разыгравшейся в канун прошлого Рождества. Спаситель убежал, бросившись на помощь Розетте. В самую последнюю минуту он спас ее от ужасной участи, уготовленной ей Блезом Сегеном, этим извращенцем, чудовищем в человеческом обличье.
— Славная собака! — Анжелина вздохнула, гладя овчарку.
Вновь разволновавшись, она поднялась в свою комнату и взяла шерстяной платок. Накинув его на плечи, она подумала о том, что Луиджи проявил заботу о ней. «Он внимательный, чувствительный. Почему он пытается казаться суровым, даже жестоким?»
Отказавшись понимать что-либо, Анжелина спустилась по лестнице и вышла из дома. Луиджи около ворот запрягал Бланку.
— Где вы научились запрягать лошадь? — спросила Анжелина.
— В монастыре. Я сопровождал отца Северина в его паломничествах и всегда запрягал его ослицу. Это несложно.
— А вот мне сначала приходилось попотеть, — призналась Анжелина.
Луиджи не удостоил ее ответом. Суровый и молчаливый, он делал свое дело.
— Как вы думаете, где Розетта может прятаться? — наконец спросил он.
— Не имею ни малейшего понятия. Она так редко уходила из дома. Для нее было счастьем вести хозяйство и готовить для нас двоих. Она ходила к булочнику на улицу Нёв и к мадемуазель, которая давала ей монетку за то, что Розетта присматривала за Анри.
— Садитесь же! — поторопил ее Луиджи. — Ничего, если мы оставим ворота открытыми?
— Нет, в этом ничего такого нет. Спаситель, ко мне! Он может бежать за коляской, мы ведь поедем медленно.
Цыган кивнул и сел рядом с Анжелиной. Бланка, тряхнув белой гривой, пошла шагом.
— Мне так страшно! — вдруг призналась Анжелина. — Когда мы были у отца, я не обратила внимание на то, что Розетта ушла, и была уверена, что застану ее дома. Я собиралась поговорить с ней.
— Возможно, она хотела избежать этого разговора, — предположил Луиджи. — Если Розетта считает себя виноватой, то она оттягивает момент, когда ей придется давать объяснения.
— Ее поведение так удивляет меня! Розетта очень любит Анри, вот уже полгода она заботится о нем. И до сих пор она никогда не выходила из себя.
— Вы думаете, что еще некоторое время назад она не стала бы спасаться бегством при подобных обстоятельствах?
— Я думаю, что некоторое время назад, как вы выразились, она ни за что не ударила бы малыша. С недавних пор Розетта изменилась. Анри может вести себя несносно, как и все дети его возраста, но пощечина… Это уж слишком!
— Не хочу вас обидеть, но скажу, что маленький мальчик, которого холят и лелеют четыре женщины, вполне может использовать ситуацию к своей выгоде. Он очень скоро возомнит себя королем всего мира. Ему нужна твердая рука отца или, на худой конец, старшего брата. Я с удовольствием сыграю эту роль.
— Я вам запрещаю! — возмутилась Анжелина.
— По закону я имею на это полное право, — возразил Луиджи с насмешливой улыбкой, но Анжелина ее не заметила.