Он не стал задавать лишние вопросы. Он тоже ценил отведенное ему время.
Матвей Эльвен открыл глаза. Взор его был ясен: ни поволоки, ни лихорадочного блеска. Словно он ведет прием в своем кабинете: обсуждает новые маршруты, размеры пошлин или цены на расходные материалы. Лишь голос слабый и хриплый, он похож на тот звук, с которым работал плохо заведенный Арухом часовой механизм.
– Ты ведь знаешь лавку «Роза ветров»?
– Да, – быстро ответила Магдалина. Лавка сувениров на набережной, там она купила шар с городом, похожим на Петербург, и сохранившую заряд «особой энергии» фигурку леопарда.
– Хозяину скажи… передаст привет Нишанту и Хасану… от Белого Носорога… скажи, что теперь ты – их названая сестра… и ничего больше, даже если он будет выспрашивать…
– Спасибо, дядя, – у Магдалины немного отлегло от сердца. У Матвея Эльвена действительно имелись связи на все случаи жизни.
– Будь осторожна… Береги моих парней… Позови их… Надо прощаться…
Магдалина порывисто наклонилась и обняла дядю.
– Позови… – попросил он, снова закрыв глаза: этот разговор вымотал его донельзя.
– Хорошо, дядя, – Магдалина поднялась. Слова рвались наружу, отдавая болью в горле, но говорить их – означало признать торжество смерти в этом доме. И хоть Магдалина не терпела недоговоренности, сейчас она не могла поставить точку.
– Я позову братьев, – она отошла к дверям. – И зайду еще, но чуть позднее.
– Да… – выдохнул дядя. – Так и сделай.
Она закрыла дверь, прижала ладони к вискам, надеясь, что это поможет унять болезненную пульсацию.
Все смотрели на Магдалину, никто не посмел произнести ни звука, так бледно и страшно было ее лицо после этой прощальной беседы. Каин и Адам, матушка Птанифер, нотариус Флин, доктор Козловский… Но ей было все равно, как она выглядит со стороны.
– Он просит… – Магдалина через силу опустила руки. – Пусть зайдут братья… и вы, матушка Птанифер…
Пожилая служанка легонько подтолкнула Каина и Адама к дверям. Магдалина посторонилась, пропуская их. Адам поднял на нее взгляд. В голубых глазах мальчика читалась немая мольба, но Магдалина ничем не могла ему помочь. Она была не в силах изменить ход событий, не существовало такого волшебства…
– Мадемуазель, – обратился к ней нотариус. – Не могли бы мы переговорить с вами, – он поглядел на Козловского и добавил: – Наедине, будьте так любезны.
С приближением восхода свечение на юге не угасло, а наоборот – налилось воспаленной краснотой. Приглядевшись, можно было различить неоднородность этих призрачных покровов, их дрожь, напоминающую сокращения живой кровоточащей ткани.
– Таким образом, завещание господина Эльвена делает вас самой завидной невестой в Мемфисе, а может, во всем Новом Царстве, – договорил нотариус Флин.
Магдалина вздохнула. Воздух пах цветом сандаловых деревьев и речной водой. Этот запах был оскорбительно обыденным и мирным, учитывая то, что сейчас происходило со всеми.
Завидная невеста… Зря Флин так сказал. Конечно же, нотариус не имел в виду ничего дурного, с его стороны это была лишь незначительная лесть. Но Магдалина словно воочию увидела Юджина Мосдея, как он, щеря прокуренные зубы, аккуратно складывает подписанную ею позорную бумагу. Бумага отправилась в шкатулку, шкатулка – в сейф управляющего.
– Я совсем этого не хотела, – Магдалина облокотилась на перила. – Что же теперь делать? Такая большая доля в семейном деле… Регентство над младшими…
– Думаю, гильдию временно возглавит первый заместитель господина Эльвена – Маркус Кемплер, – предположил Флин. – На вас же сейчас ложится забота о семье. Семья и еще раз семья. Одновременно вникайте в то, что происходит в гильдии. Господин Эльвен отзывался о вас как о талантливом администраторе. Вы ведь не собираетесь уехать из Мемфиса? – Флин пытливо поглядел на Магдалину.
– Нет. Конечно нет, – соврала она, глядя на красный свет.
– Да-да, – пробурчал Флин. – А что еще остается? Только работать. Вулкан или потоп, самум или чума, – кто будет вращать шестеренки, если не мы?
– Да-да, – с той же интонацией проговорила Магдалина, ей не хотелось продолжать этот разговор.
За их спинами зазвучали шаги. Магдалина и Флин обернулись: к ним направлялся Кахи; за Кахи ступал, царапая шпорами паркет, незнакомый темнокожий человек.
Она видела незнакомца лишь раз и издалека. Но Магдалина была уверена, что не ошиблась.
Именно он возглавлял отряд всадников, доставивший на завод Мосдея активные артефакты. Что он забыл в доме Эльвенов в этот час?
– Госпожа, – обратился к ней Кахи. – Юджин Мосдей прислал слугу, чтобы тот справился о здоровье господина Эльвена, а также узнал, нужна ли нам какая-то помощь.
Незнакомец молча поклонился.
– Разрешить ли ему пройти? – спросил Кахи. – Он сказал, у него приказ встретиться с вами.
– Он и так здесь, – ответила, хмуро глядя на незнакомца, Магдалина. Еще не хватало навязчивых инициатив со стороны старого негодяя Мосдея.
Кахи обернулся, недоуменно поглядел на слугу Мосдея, словно в первый раз его увидел. Незнакомец подошел ближе. У него была кожа пепельного оттенка, а от одежды – шаровар и кожаной жилетки – разило конским потом.
– Мохан, к вашим услугам, – слуга Мосдея поклонился. Блеснули браслеты, змеями оплетающие его предплечья.
И вот тогда Магдалина ощутила страх. Чтобы растоптать его ледяные иглы, понадобилось недюжинное усилие воли.
От Мохана несло «особой энергией» еще сильнее, чем конским потом. И эта энергия была злой, колючей, беспокойной. Вокруг слуги Мосдея как будто извивались видимые лишь Магдалине щупальца, каждое из которых оканчивалось зазубренным кривым когтем. Щупальце прошлось над столиком, и букет садовых ромашек в ту же секунду увял и осыпался снегом лепестков. Второе потянулось к открытому окну, и ему навстречу устремилась туча голодных комаров. Третье нацелило кинжал когтя Флину в сердце, но Магдалина шагнула вперед, закрыв нотариуса собой. Щупальце отдернулось, словно от огня.
– Мне не нужны твои услуги, Мохан, – объявила Магдалина. – Ты можешь вернуться к своему господину.
– Но мне были даны четкие указания, – Мохан снова поклонился. – Вы уж простите старого верного слугу, но…
Щупальца вздыбились, точно дюжина кобр, готовых к драке. На остриях когтей вспыхнуло ядовито-зеленое свечение.
– Матвей Эльвен принял порошок, сейчас он спит, – хладнокровно проговорила Магдалина. – И едва ли его состояние каким-то образом изменится до утра. Помощь нам не нужна. Эльвены располагают всем необходимым, чтоб справиться со своими невзгодами. Можете не кланяться в третий раз…
Мохан сверкнул белками глаз и улыбнулся. У него были странные зубы – округлые, выпуклые. Обработанные камни, а не зубы, у людей таких не бывает.
– И все же мой господин пожелал бы, чтобы я остался в вашем доме до утра и сообщил ему самые свежие новости, как только они появятся.
– Исключительная наглость, – улыбнулась в ответ Магдалина. – Мой дядя приказал бы спустить вас с лестницы. Не кланяйтесь! Это я уже видела… Ступайте! Кахи проведет вас в трапезную для слуг и напоит зеленым чаем. Там и дождетесь утра. Кахи! Ты меня слышал?
Кахи торопливо кивнул.
– Слышал, госпожа.
Мохан отступил. Щупальца злой энергии растаяли, как тает туман под дуновением теплого ветра. Видимое лишь им двоим противостояние прекратилось. Напоследок Мохан наградил Магдалину тяжелым взглядом, от которого она пошатнулась, точно ее с силой толкнули в грудь.
– Господин Флин, – рассеянно бросила она нотариусу. – Хотите, я прикажу подать вам кофе…
– Благодарю вас, – ответил Флин. – Но, знаете ли, я, с вашего позволения, лучше отправлюсь домой. Исключительно неприятные слуги у этого Мосдея, – добавил он и покачал головой.
– Да? – удивилась Магдалина. – Вы тоже это почувствовали?
– Сердце почувствовало. Старею, наверное… Но! – Флин встрепенулся. – Не смею больше забирать у вас время.
Магдалина проводила нотариуса до лестницы. В конце коридора темным изваянием застыла матушка Птанифер.
Вот ее точно не провести. Старая служанка не позволит младшим Эльвенам и шагу ступить без ее ведома.
Матушка Птанифер позвала Магдалину жестом, точно равную по положению. И Магдалина, что удивительно, не ощутила желания ослушаться.
– Братья в спальне, – сообщила матушка Птанифер шепотом. – Господин Эльвен пообещал Каину и Адаму, что ты поиграешь с ними в первопроходцев и покажешь набережную.
– Мы оправимся в путь с первыми лучами солнца, – сказала Магдалина, с недоверием глядя на матушку Птанифер: она ожидала, что служанка доставит уйму хлопот.
– Вы выйдете сейчас! – проскрипела матушка Птанифер тоном, не терпящим возражений. – На рассвете здесь будет слишком много посторонних людей. Не протолкнешься…
– Согласна, – кивнула Магдалина.
– Возьми, что тебе необходимо, и ступай. За домом следит полиция. В подвале есть дверь, которая никогда раньше не открывалась, – служанка вложила в ладонь Магдалины массивный стальной ключ. – Поторопись, сегодня ночь – твоя союзница.
Магдалина удивленно поглядела на ключ, затем сжала его в кулаке.
– Спасибо. Я отправила человека Мосдея в трапезную для слуг…
– Запру его до рассвета, – пообещала матушка Птанифер, зловеще понизив голос. – Носа не высунет…
– А как тетя Эмили?
Служанка поморщилась.
– С ней доктор. Дал успокоительный порошок и чай с коньяком и валерианой.
– Не доверяйте Козловскому, матушка Птанифер!
– Я долго живу на этом свете и видела Лукавого, – холодно ответила служанка. – Я никому не доверяю, кроме господина и госпожи Эльвен, само собой.
– Пожелайте мне удачи, – Магдалина вымученно улыбнулась.
– Попутного ветра, – матушка Птанифер окинула ее напоследок мрачным взором и направилась к лестнице. Какое-то время было слышно, как она тяжело шагает по ступеням, бормоча под нос всякую нелепицу.
Магдалина заглянула в спальню братьев. Те сидели рядышком на кровати Каина и глядели на огонек свечи. Мальчишки были бледными и всклоченными, две пары глаз горели, словно им передалась частичка жара, что съедал Матвея Эльвена. В следующий же миг Магдалина удивленно охнула: на братьях была бедная и пестрящая разномастными заплатами одежда. Несомненно чистая, но совсем не подходящая по размеру. Адам в льняной крестьянской рубахе походил на Пьеро. Каин в кургузом пиджачке и коротких штанах – на маленького хмурого бюргера.