— Приезд Анджелы Бек весьма быстро все расставил на свои места, — ответил он. Казалось, его лоб полностью разгладился, словно Вьятт был недоволен. — Если бы она нас застала, случилась бы катастрофа.
— Я не хочу спорить об этом перед своим уходом, Вьятт. Пожалуйста, давай не будем ничего усложнять? Ты получил то, что хотел. Ты заботился о Дарси и выполнил свою обязанность перед семьей. Ты поступил правильно. Давай все оставим как есть.
— А ты получила то, что хотела?
Его слова ранили ее, но ведь он не знал, чего она хочет, а она слишком боялась признаваться в своих желаниях. Она слишком страшилась спрашивать, что он к ней испытывает. Она боялась, что ее снова отвергнут, во второй раз.
— Чего ты хочешь от жизни, Элли?
Когда он произнес эти резкие слова, выражение его лица изменилось, черты лица стали острее и напряженнее. Он запустил пальцы в волосы, намеренно их взъерошив. Ей захотелось отмахнуться от страхов и просто рассказать ему о том, что она чувствует. Но Элли не могла этого сделать. Она по-прежнему слышала обидные слова Тима: «Давай иди. Развали наш брак. Из-за тебя погиб наш ребенок».
Слова вернулись с тревожащей ясностью, ибо она знала, что это правда.
Именно она должна винить себя за смерть Уильяма, и именно она разрушила свой брак с Тимом.
Глава 12
Вьятт наблюдал, как кровь отливает от щек Элли.
На бледном лице ее глаза казались огромными. Он задал ей справедливый вопрос о том, чего она хочет от жизни. Теперь, когда Дарси уезжает, им ничто не мешает. Почему она не может этого понять?
Он знал, что она боится. В то утро, когда он старался ее разговорить, она лишь сильнее ушла в себя.
Они смотрели друг на друга — бледная как мел Элли и Вьятт, у которого был напряжен каждый мускул. Он знал наверняка, что сделает Элли. Она сбежит.
— Мне нужно идти.
— Элли? — Он шагнул вперед и, вне зависимости от решения не давить на Элли, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом, словно желая воспользоваться последней возможностью. — Не убегай.
Ее щеки снова порозовели, она резко взглянула на него синими глазами.
— Что ты предлагаешь, Вьятт? Чего ты хочешь от жизни? Если я узнаю, это мне очень поможет. Я не могу тебя понять, на самом деле не могу. За прошедшие полторы недели ты старался меня избегать.
Ему показалось, что у него горят ладони, когда он убрал их от ее плеч. Неужели она считает, что он не желает быть с ней?
— Я?
— Ты оказался единственным, кто установил границы! — крикнула она.
Их взгляды встретились, и он на миг посмотрел на ее губы, которые она разомкнула, когда ее дыхание участилось.
— Чтобы защитить Дарси! — К коктейлю бурлящих в его душе эмоций прибавилось разочарование.
— Только Дарси?
Ей очень ловко удается переложить ответственность на Вьятта, он почувствовал себя виноватым. Ладно, возможно, он слишком осторожничал. Может, он использовал Дарси в качестве щита, дабы защитить себя от признания в своих истинных чувствах. Но в настоящее время Вьятт молчал, ибо не был уверен в чувствах Элли. Он не мог заставить ее открыться ему.
— Отлично. Ты хочешь знать, чего я хочу от жизни, Элли? Я тебе расскажу. Я хочу сделать это ранчо процветающим, желаю превратить это жилище в настоящий дом. Я хочу, чтобы у меня была жена и двое детей. Я хочу создать семью, какой никогда не было у моей матери и отца. Я желаю, чтобы у моих детей было детство, какого никогда не было у меня. Я жажду, чтобы прошлое перестало определять мое будущее. — Он говорил торопливо, каждое слово казалось ему чертовски правильным. — А теперь давай, — он понизил голос и посмотрел на нее сверху вниз, зная, что она не ожидала от него такого откровения, — беги. Я знаю, именно это ты хочешь сделать.
Она и бровью не повела, но между ними словно выросла невидимая стена.
— Я должна идти, — прошептала Элли.
Ее ответ его не удивил, но он почувствовал тупую боль разочарования. Он никого не будет умолять его любить. Вьятт давно перестал быть маленьким мальчиком, и он слишком гордый человек. Он подошел к кровати, поднял сумку, которую она положила на нее, когда он схватил ее за плечи.
— Я тебя провожу.
В молчании они прошли к входной двери, и Вьятт открыл ее. В дом ворвался прохладный осенний воздух. В низинах во дворе на траве блестела изморозь. Солнечный свет отражался от оставшихся на осинах золотистых листьях. Стоял превосходный осенний день. И все же он совсем не радовал Вьятта. Сегодня вечером он снова останется в доме один.
На крыльце они медлили всего мгновение. Вьятт протянул сумку, и Элли взяла ее, избегая его взгляда.
— Благодарю за все, — сказал он, понимая, что держится официально. Однако гордость не позволила ему снизойти до интимного тона. — Если тебе что-нибудь понадобится…
— Перестань, — тихо приказала она. — Пожалуйста, прекрати эту холодную вежливость. После всего, что было, она неуместна. — Она спустилась по ступеням и повернулась к нему.
Ему показалось, что он заметил слезы в ее глазах. Но вот она моргнула, слезы пропали.
— До свидания, Вьятт.
Он стоял на крыльце, смотря, как она уходит по грязной дороге, чувствуя, что она уносит с собой частичку его сердца. Ему хотелось, чтобы она остановилась и вернулась обратно. Но она уходила.
Когда Элли дошла до его почтового ящика, на дорогу, ведущую в дому, медленно свернул автомобиль.
Барбара.
Элли уходила не оборачиваясь, убеждая себя, что на этот раз должна быть сильной. Однако, ступив на крыльцо дома Камеронов, она не выдержала и оглянулась. Из подъехавшего автомобиля вышла женщина — темноволосая, высокая, похожая на Вьятта. Элли остановилась. Ей казалось, что она наблюдает за произошедшим и не может его избежать, хотя знает, что должна. Вьятт спустился по ступеням, держа на руках Дарси, завернутую в одеяло. С приличного расстояния Элли услышала, как Барбара воскликнула и взяла малышку на руки. При виде того, как она прижала к себе Дарси и опустила к ней голову, у Элли защипало глаза. Стоя, Барбара укачивала Дарси на руках, потом поцеловала ее.
Не в силах наблюдать за происходящим Элли оцепенело открыла дверь и вошла внутрь. Когда-то она восхищалась совершенством и богатой обстановкой этого холла. Теперь он казался ей холодным и пустым. Внеся сумку в гостевую комнату, она прислушалась, ожидая услышать хоть какой-нибудь звук.
Ничего.
В доме по соседству Вьятт воссоединялся со своей сестрой и мирился с прошлым. Дарси отправляется домой, но он сможет часто с ней встречаться. Элли представляла, как Вьятт и Барбара сейчас сидят на кухне, возможно, пьют кофе, смеются, разговаривают. Элли осталась одна. Она потеряла и Вьятта, и Дарси.
Хуже всего то, что она сама во всем виновата. Она согласилась помочь Вьятту. Она ему помогла и влюбилась в него, несмотря на то, что убеждала себя сохранять дистанцию. А в конце она слишком испугалась, чтобы рассказать ему о своих чувствах. Поэтому она и получила то, что сейчас имеет. Она снова одинока.
Утратив все надежды, Элли уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам, которые сдерживала все утро.
Широко улыбаясь, Вьятт налил в тарелки новую порцию супа и поставил их на стол. Готовил еду он не так хорошо, как Элли. Он уже скучал по ее улыбке. Он отмахнулся от размышлений, решив предаться им, когда останется один. Сегодняшний ужин очень важен, даже если Вьягг, стараясь изо всех сил, сумел приготовить только суп из консервов и сэндвичи. Воссоединение с сестрой было важнее недостатка кулинарных навыков.
— Извини, еда не изысканная.
— Не глупи. — Барбара взяла ложку и улыбнулась. — Спасибо тебе. Я пообещала доктору хорошо питаться. Именно это мне нужно.
— Ты действительно хорошо себя чувствуешь? — Вьятт замер с ложкой в руке, и его улыбка померкла. — Я имею в виду, что тебе придется сутками заниматься Дарси. Ты уверена, что готова?
Улыбка сошла с лица Барбары, она посерьезнела:
— Я солгу, если скажу, что не боюсь. Но я учусь справляться со своими эмоциями, и у меня есть несколько телефонных номеров, по которым я могу обращаться за помощью в любое время суток. Не беспокойся, Вьятт. За мной присматривают.
Отложив ложку, он взял ее за руку.
— Я подозревал в неверности отца, но я оказался трусом и ничего не сказал. Но теперь я молчать не стану. Я хочу быть тебе братом, если ты меня примешь.
Слезы наполнили глаза Барбары, и она сжала его руку:
— Ты всегда был хорошим ребенком и стал хорошим человеком. Даже тогда, когда я не была в здравом уме, я понимала, что не доверила бы тебе Дарси, не будь я уверена, что ты для нее лучший опекун. Однажды ты ходил из-за меня с подбитым глазом, Вьятт. Я не забыла.
— Приятно снова обрести семью, — просто ответил он.
— Да, приятно. И я знаю, что тебе помогали. Где Эллисон?
Вьятт внезапно сосредоточился на тарелке с супом, испытывая душевную боль при одном упоминании ее имени и не желая демонстрировать Барбаре свои чувства.
— Она ушла домой.
— Я хочу поблагодарить ее за все, что она сделала.
«Конечно, она хочет поблагодарить, — подумал Вьятт. — Но не сегодня».
— Вероятно, сейчас неподходящее время, Барб. Я думаю, ей было очень трудно расставаться с Дарси.
Почувствовав на себе оценивающий взгляд Барбары, он поднялся и понес свою тарелку в раковину.
— Только с Дарси?
У него стало тяжело на душе, он уперся руками в края раковины.
— Я не знаю.
— Между вами что-то происходит?
Вьятт повернулся. Пусть он и Барб долго не общались, но она знает его с детства.
— Если и происходило, то теперь все закончилось.
— Извини, Вьятт. Ты ее любишь?
Вьятт не забыл о жестокости своего отца. Барбара испытала на себе отцовское равнодушие. Теперь ей придется смириться с неудавшимися любовными отношениями и растить ребенка одной. Судя по тому, как Барбара смотрела на Вьятта, она немного догадывалась о том, что его терзает.
— Люблю.