Я вскинула руки в воздух.
— Ты просто невозможный.
— Думаю, ты хотела использовать слово «здравомыслящий», принцесса. Каждый хороший ангел — здравомыслящий, включая тебя. Ты не стала бы заключать сделку, не получив что-нибудь взамен.
— Ты и получаешь кое-что взамен: мою благодарность, — я похлопала ресницами. — Разве этого не достаточно ценно?
Дамиэль явно хорошенько обдумал этот вариант.
— Ладно, — сказал он наконец. — Принимаю, — он протянул руку.
Я её пожала.
Он удержал мою ладонь.
— Благодарность ангела действительно очень ценна, — его улыбка была сладкой, как полный рот конфет. — Я удивлён, что ты отдала её так быстро. Я буду наслаждаться твоей нескончаемой, вечной благодарностью. В конце концов, зачем выигрывать одну неопределённую услугу, когда можно заполучить бесконечно много услуг?
— Минуточку…
— Не надо благодарить меня, принцесса. Твоя вечная благодарность — это всё, что мне нужно.
— Я на такое не соглашалась, Дамиэль.
— Ещё как соглашалась, — он подмигнул мне. — Мы даже пожали руки.
Я хмуро посмотрела на него.
— Ты меня одурачил.
— Ты хотела быть одураченной.
— Прошу прощения?
— Ты чрезвычайно умна и прекрасно обучена. Ты прекрасно знала, на что идёшь. Так что это может означать лишь одно — ты хотела на это пойти.
Я скрестила руки на груди.
— Прекрати подвергать каждый мой шаг психоанализу.
Он пожал плечами.
— Я не могу это просто отключить, принцесса.
— А ты постарайся.
— Ладно. Если от этого ты почувствуешь себя не такой легковозбудимой в моём присутствии.
— Я вовсе не легковозбудимая.
Он открыл свой рот (предположительно, чтобы снова подвергнуть моё поведение психоанализу), но потом, похоже, передумал.
— Конечно же нет. Нет, ты не легковозбудимая. Вовсе нет.
— Ты в это не веришь.
— О?
— Для того, кто всегда устраивает большое шоу, пугая всех до усрачки и выставляя себя страшным извергом, актёр из тебя так себе.
— Это не актёрская игра. Я и есть страшный изверг.
— И в это ты тоже не веришь.
— Нет, Каденс, это ты в это не веришь. Я же, напротив, знаю, что я на сто процентов тот монстр, которым меня все считают — и даже чуточку хуже.
Он действительно считал себя плохим. Он даже думал, что он сам выбрал быть плохим, потому что кому-то же надо взять на себя роль Мастера-Дознавателя и обеспечивать безопасность мира. Что же случилось в его жизни, что заставило его выбрать этот путь, решить, что он должен нести на своих плечах бремя всего мира и пожертвовать всем? Должно быть, дело не только в предательстве Леона Хеллфайра. Нет, это уходило корнями глубже.
Я сомневалась, что мне удастся вытащить из него этот ответ. Дамиэль не очень-то рассказывал о своём прошлом. Непросто было выведать у него даже историю о предательстве Леона.
Но я узнаю, что случилось. Как-нибудь. Я должна понять его историю, если хочу помочь ему преодолеть это. Если хочу исцелить его сломленную душу.
Но это потом. В данный момент мне надо сосредоточиться на миссии.
— Да, мне знакома эта местность, — сказала я, показывая на лазурное море внизу. — Это одно из мест, где мой отец устраивал мне тренировки в глуши. Он говорил, что это идеальное место для выработки устойчивости к стихии воды. Не успеешь и глазом моргнуть, а монстры уже накинулись на тебя.
— Насколько я понимаю, на самом деле Море Монстров содержит в себе всего двух монстров.
— Вроде того, — ответила я. — Есть два главных монстра. Западный Монстр образовался из того же песка и грязи, что составляет западный берег, тогда как Восточный Монстр сделан из цельного камня, как и каменистые утёсы восточного побережья.
— С каждым годом два монстра становятся всё крупнее и крупнее, пожирая побережья. Временами они отгрызают большие куски суши. В другие разы они откусывают маленькие изящные кусочки. Когда им нужно заточить зубы, они скрежещут ими по суше, как будто сыр на тёрке натирают; в результате крошечные каменистые частички уносятся в море. Монстры проглатывают эти кусочки, и таким образом, суша становится частью растущих тел зверей.
— Монстры могут перестраивать материал, который составляет их тела, и создавать из себя маленьких монстров.
— Я давно задавалась вопросом, что случится, когда два монстра станут слишком крупными для этого моря. Они обратят свой голод на остальной мир? И станут ли они однажды достаточно огромными, чтобы поглотить Землю?
— Лучше всего разработать способ их уничтожения до того, как это случится, — прагматично заявил Дамиэль.
— Есть идеи?
Он нахмурился.
— Уничтожение монстров — не моя экспертная специализация.
— Полагаю, если бы всё было так просто, мы бы уже придумали решение.
— А может, решение настолько простое, что мы об этом даже не подумали, — сказал он.
Я поразмышляла над его словами. В логике Дамиэля всегда присутствовала определённая ясность.
— Моё исследование Моря Монстров говорит о том, что существует ряд островков, которые появляются на поверхность в период отлива, — сказал он.
— Верно.
— Полагаю, полковник Спеллсторм прячется на одном из этих островов — скорее всего, в подземной пещере. С его магией он может дышать под водой и оставаться там практически вечно.
— Это даёт ему время осуществить свои планы с демонами, — добавила я.
— Такой план сходится с прежними действиями полковника Спеллсторма. Ему хорошо удаётся работать незаметно и вводить в заблуждение. Он всегда особенно эффективно умел подкрасться к своим оппонентам, — Дамиэль на мгновение посмотрел вверх, словно вспоминал что-то, затем взглянул обратно на меня. — Полковник Спеллсторм обладает всеми навыками, необходимыми для успешной измены.
Он произнёс это с ровной бесстрастностью того, кто просматривает резюме кандидата для приёма на работу. Это был тот Дамиэль Драгонсайр, которого все боялись — холодный и безэмоциональный Мастер-Дознаватель. Гнев Легиона, Дух Наказания. Ангел Смерти. Для Дамиэля Драгонсайра существовало много имён, и о нём ходило ещё больше историй. Он был звездой кошмаров каждого солдата.
Но на самом деле он не такой. Не таким он должен быть.
Я посмотрела на море островов.
— На каком острове прячется полковник Спеллсторм? При отливе показываются сотни островков.
Взгляд Дамиэля пробежался по проступившим островам. Он показал на очень скалистый участок не намного больше других островов и ничуть не примечательнее.
— Вон там.
— Откуда ты знаешь?
— Я же единорог, помнишь?
У меня в воображении возникло изображение мифического существа с лицом Дамиэля. Я расхохоталась, представив Дамиэля-единорога, хоть и знала, что это слово не относилось к рогатой лошади.
Единорог. Этим термином обозначали пассивно-магическую способность отслеживать магию до её первоисточника. Легион не знал о существовании такого навыка. На самом деле, Легион вообще ничего не знал о пассивной магии, как и о самом факте её существования.
Со временем все ангелы получали одну-две уникальные способности за пределами известного нам магического спектра — силы, выходящие за пределы типичных божьих даров магии. Такие навыки, как отслеживание магии или телепортация. Мы никогда не понимали, откуда берутся эти способности, и почему навыки одного ангела отличаются от навыков другого.
А потом мы с Дамиэлем узнали о существовании пассивной магии. Первородные Бессмертные обладали и активной магией (теми способностями, которые мы знаем, благодаря богам и демонам), и пассивной магией. Пассивная магия являлась частью нашего Бессмертного наследия, которое имелось и у богов, и у демонов, и у людей. Когда магия ангела становилась достаточно могущественной, иногда на поверхность просачивались одна или две пассивно-магических способности.
Дамиэль, например, получил возможность выслеживать магию. Это определённо шло на пользу, когда ему нужно было выслеживать предателей.
— Издалека я не мог выследить полковника Спеллсторма, — сказал Дамиэль. — Но теперь, когда мы прибыли на Море Монстров, я чувствую, что он на том острове.
— Что ж, тогда чего мы ждём? — спросила я, магией повелевая своим крыльям появиться.
Я взметнулась в воздух.
Вскоре Дамиэль летел бок о бок со мной.
— Твои навыки полёта улучшились, — прокомментировал он под мерное биение наших хлопающих крыльев, его темных и моих светлых.
— Улучшилось в том смысле, что я хоть научилась отрываться от земли? — я усмехнулась. — Ну спасибо.
— Но ты слегка отклоняешься туда-сюда от траектории полёта.
— Я поработаю над этим. Сразу после того, как мы закончим спасать мир.
— Я могу помочь, — сказал он мне. — Я разработал серию упражнений, нацеленных на оптимизацию техники полёта. Они оказались очень эффективными для совершенствования моих навыков.
Я подозрительно прищурилась.
— Почему ты предлагаешь стать моим тренером по полётам? Пытаешься вытянуть из меня ещё больше одолжений?
— Нет, — Дамиэль усмехнулся. — В данной ситуации ещё одна услуга не имеет значения. Ты и так задолжала мне столько всего.
Я наградила его убийственным взглядом.
Но это не принесло никакого эффекта. Дамиэль невозмутимо продолжил:
— Нет, Каденс. Я просто помогу тебе, безо всяких обязательств.
— Это очередной трюк.
— Никаких трюков, уверяю тебя. Мне просто надо подтвердить, что мои упражнения работают на всех ангелах, а не только на мне.
— Почему ты до сих пор не опробовал их на другом ангеле?
— Я предлагал. Странно, но ни один ангел не горит желанием оптимизировать свою технику полёта.
— А может, они просто не хотят, чтобы Мастер-Дознаватель тестировал на них свои «новые техники».
— Я принимал в расчёт такой вариант, — признался он.
— А я приняла к сведению твоё предложение.
Я подождала, когда он спросит, что же я решила. Но Дамиэль не клюнул на наживку. Он посмотрел мне в глаза и ждал с терпеливой улыбкой на лице.