— Встань, Каденс Лайтбрингер, — сказала мне Никс. — Ангел Стихийных Просторов, Морской Дракон Замка Бури, Владычица Болот, Королева Воды и Льда.
Я поднялась на ноги. Аудитория аплодировала в очень чинной, характерной для Легиона манере, тщательно просчитанной, чтобы не звучать слишком дико, но в то же время достаточно громко, чтобы выказать уважение. За стихающими аплодисментами раздались ноты музыки. Заиграл струнный квартет. Двери открылись, и официанты в черных костюмах внесли напитки и закуски.
Несколько солдат поздравило меня, но как только мой отец направился в мою сторону, они все поклонились, уступая ему дорогу.
— Генерал Сильверстар, — произнесла я.
Мой отец твёрдо верил в поддержание приличий Легиона на публике. Наедине я иногда добивалась, чтобы он немного расслабился. Иногда.
— Твоё выступление на церемонии Дракона было приемлемым, — сказал он мне.
«Приемлемо». От него это высокая похвала. Люди говорили, что у генерала Сильверстара нет чувств, но никто из них никогда не получал от него оценку «приемлемо». Он действительно питал нежные чувства к своей дочери, хоть и отрицал это.
— Твоё лицо могло бы выдавать меньше эмоций, — добавил он.
Я подавила желание вздохнуть. Вот вам и нежные чувства.
Я схватила бокал и тарелку закусок с подноса проходившего мимо официанта. После своего приключения на Найтингейле я умирала с голода. Мой отец смотрел на мою еду, пока я ела. Я старалась сожрать её как можно быстрее, но так, чтобы со стороны не было заметно, как я жру. Жрать — это очень не по-ангельски.
Я предложила ему палочку моцареллы в панировке. Он отмахнулся от неё, так что я умяла её сама.
— Каденс, — сказал он очень тихо. — Во время церемонии полковник Драгонсайр наблюдал за тобой.
Каденс, вот как? Что ж, если мы опустили формальности…
— За мной наблюдали все, — прошептала я в ответ. — Я вроде как была в центре внимания, папуль.
Венка между его глазами едва заметно вздулась. Нужно обладать сверхъестественным зрением, чтобы уловить такое. И нужно быть дочерью генерала, чтобы это расшифровать. На него произвёл впечатление тот факт, что мне хватило смелости назвать его «папулей» в помещении, полном солдат Легиона.
— Никс рассказала мне о твоей миссии с полковником Драгонсайром на Найтингейле, — серьёзно произнёс он, и его минутный проблеск эмоций исчез. — Знай я, что Первый Ангел послала его туда с тобой, я бы убедил её послать меня вместо него.
— Ну, в конечном счёте, всё сложилось хорошо.
— В этот раз. Но я прослежу, чтобы у тебя не было больше миссий с полковником Драгонсайром.
Я поставила опустевшую тарелку и бокал на поднос другого проходившего мимо официанта.
— Он не настолько плох, как думают люди, знаешь ли.
— Вы двое вытерпели совместное приключение. Даже два приключения за очень короткий промежуток времени, — лицо моего отца оставалось серьёзным, а тон — поучительным, совсем как когда он читал мне нотации в детстве. — Вы вместе сражались в битвах, пережили огромную опасность и массу угроз. Такой опыт может создать ложное ощущение товарищества. Доверия. Но не позволяй этому повлиять на твои суждения. Полковник Драгонсайр тебе не друг, и ему нельзя доверять. Мастер-Дознаватель — опасный ангел, и его работа — раскрывать секреты.
Я скрестила руки на груди.
— Он не плохой. Правда. Я могу ему доверять. Я видела, какой он на самом деле. Я заглянула в его душу.
— Не будь наивной, Каденс. Полковник Драгонсайр — опасный ангел, и ты должна дистанцироваться от него. К счастью, Замок Бури — относительно удалённая местность, и здесь мало солдат по сравнению с другими территориями Легиона. У Драгонсайра будет мало причин явиться сюда или копаться в твоей жизни. И скоро у него будет работы по горло в другом месте.
— Работы по горло в другом месте? Что тебе известно? — спросила я. — Куда он направляется?
— Я не вправе делиться этой информацией с тобой. Скажем так, это дело уведёт его далеко от тебя — и чем дальше, тем лучше.
— Похоже, что это тебе я не могу доверять, папа. Это ты хранишь секреты от меня, а не Дамиэль.
— Дамиэль? — повторил мой отец, и его ноздри раздулись.
Он был в шоке, что я уже называю Дамиэля по имени. И он беспокоился. По-настоящему беспокоился. Любой смог бы прочесть эти эмоции в нём.
— Пойду я, найду себе ещё еды, — сказала я, повернулась и ушла от моего отца, пока не наорала на него за то, что он пытается управлять каждой мелочью в моей жизни.
Я схватила немного еды у официанта. Остальные солдаты продолжали наблюдать за мной — по крайней мере, те, кто ещё не поздравил меня, как того ожидал от них Легион. Столько людей, и по большей части незнакомцы. Мне не хотелось сейчас говорить с кем-то из них.
Так что я встала перед большим окном у края тронного зала. Никто не потревожит ангела, который рефлексирует в тишине. Не посмеют. Ну, может, за исключением Никс или моего отца.
— Сбегаешь?
Или Дамиэля. Этот посмеет много чего.
Я взглянула на него, когда он остановился возле меня, затем уставилась на Стихийные Просторы, впитывая дикую, хищную, древнюю красоту стихий. Я чувствовала, как магия замка управляет стихиями. И я чувствовала силу Морского Дракона, текущую во мне.
— Я сейчас на одной волне со многим, — сказала я Дамиэлю. — Я чувствую силы воды и льда, работающие по всей Земле. В глубинах моря. В ручьях и реках на суше. В дожде, пропитывающем прерии. В снегах, падающих на горы. Я чувствую это везде, кроме равнин монстров. Всюду, где рыщут звери, сила Моря для меня темнеет. Я не чувствую её работу там. Я не могу связаться с магией Земли. Я не могу контролировать воду и лёд. Там, на равнинах монстров, стихии одичали. Они вышли из-под контроля.
Я взглянула на Дамиэля и вздохнула.
— Должно быть, ты находишь мои поэтические размышления весьма нелепыми.
— Нет, — ответил он. — В стихиях, в их неукротимой мощи присутствует определённая красота.
— Дикая и неконтролируемая. Такая непохожая на тебя, — поддразнила я его. — Ты всегда держишь всё под идеальным контролем. Ты никогда не даёшь ситуации отбиться от рук или одичать.
— Это моя работа. И твоя тоже. Как Морской Дракон, ты должна держать стихии под контролем, в балансе.
На мгновение я забыла, что мы говорили о стихиях, а не о нас двоих. Мои мысли вернулись к тому моменту, когда мы были связаны через кинжалы. Я вспомнила мгновение, когда мельком увидела его дикую и неукротимую душу. Я вспомнила, как это ощущалось, когда эта неприручённая душа прикоснулась ко мне.
Быть связанной со стихией Моря, иметь контроль над стихиями воды и льда по всей Земле — это мощный опыт. И всё же это не шло ни в какое сравнение с тем, когда моя душа прикоснулась к душе Дамиэля.
— Твой отец не одобряет, что ты говоришь со мной, — тихо сказал Дамиэль.
Я широко улыбнулась ему.
— Ты сам подошёл, чтобы поговорить со мной.
— О, он определённо это не одобряет.
— Если бы это зависело от него, мы бы никогда больше друг с другом не увиделись. Но если бы это зависело от меня…
— Осторожнее, — предупредил Дамиэль. — Он нас слышит.
Я обернулась, найдя взглядом отца. Он наблюдал за мной и Дамиэлем.
Точно, сверхъестественный слух. Я так увлеклась воспоминаниями и чувствами, которые делила с Дамиэлем, что совсем забыла про то, что мне известно всю мою жизнь: у ангелов гиперчувствительный слух. Надо следить за языком, если один из них находится поблизости.
С другой стороны, нафиг это всё. Это моя жизнь.
— Если бы это зависело от меня, я бы увиделась с тобой вновь, — сказала я Дамиэлю.
— И я тоже, — он продолжал смотреть вперёд, в окно.
— Мой отец хочет, чтобы я держалась подальше от тебя. Очень, очень далеко. Он убеждён, что ты считаешь своей миссией разоблачить каждый мой маленький порочный секрет.
«Каденс, он беспокоится не о том, что я разоблачу твои секреты, — заговорил Дамиэль в моей голове, где никто другой не мог нас услышать. — Он печётся о своих секретах».
Прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, и что он знал о секретах моего отца, чистый голос Никс заглушил болтовню в комнате.
— Сегодня Каденс Лайтбрингер заняла своё место Морского Дракона и Ангела Стихийных Просторов. А Замок Бури сделал первый шаг к исцелению, — её голос звучал звонко, как колокол. — Через две недели прибудет наш Огненный Дракон, и замок вновь станет цельным. Мы вернём гармонию в стихии Земли, и Легион вновь станет сильнее.
Толпа разразилась ликующими воплями.
— Да, будущее Легиона кажется светлым, — объявила Никс. — И у меня есть ещё одна хорошая новость. Случилось нечто чудесное. Впервые в истории Легиона два ангела оказались магически совместимыми: Каденс Лайтбрингер и Дамиэль Драгонсайр. И таким образом, как Первый Ангел, я объявляю, что они немедленно поженятся.
Конец первой книги.
История Дамиэля и Каденс продолжится во второй книге,
«Ангельский Гнев» (Бессмертное Наследие #2)