Однако, видимо, Ролан придерживался другой точки зрения, их союз не сулил выполнения ее девических грез. Анжелика представляла, что когда-нибудь она влюбится, выйдет замуж и народит много детей. Она так любила, когда вокруг нее крутятся малыши. Однако, судя по развитию событий, у нее не будет детей от равнодушного, загадочного мужа.
Анжелика также знала, что это не было настоящей причиной, и по ее щеке покатилась слеза.
Много позже после того, как все в доме угомонились, Ролан сидел за рабочим столом в кабинете и просматривал бухгалтерскую книгу, потягивая абсент. Наконец он закрыл гроссбух. Он знал, что у него были все основания пойти наверх и забраться в постель жены — нет, привести ее к себе в комнату и там довести дело до конца. С этой очаровательной прической сегодня вечером Анжелика была просто обворожительна. Щеки у нее раскраснелись, алые губы заслуживали поцелуя. Платье цвета слоновой кости, которое она сегодня надела, прекрасно подчеркивало ее стройную фигуру — отделочная красная лента дразнила и намекала на страсть, низкий воротник призывал заглянуть внутрь и обласкать взглядом молодую, упругую грудь.
Рука его сильнее сжала стакан. Надо сказать, что Эмили хорошо потрудилась над гардеробом девушки — одежда делала из нее нечто среднее между ангелом и искусительницей, и любого мужчину это свело бы с ума. Почему же он не сорвал розу, не взял то, что принадлежит ему по праву? Он чертыхнулся про себя, прекрасно зная, что именно ее замечание относительно обязанностей жены и заставляет его сидеть здесь и размышлять, вместо того чтобы предъявить права мужа, что на его месте сделал бы любой дурак. Несмотря на то, что он сгорал от нетерпения слиться с Анжеликой, он просто не мог примириться с мыслью об обладании холодным, бесстрастным телом женщины, не знающей ничего о любви, но спокойно отдающейся в постели. О нет! С него хватило такой жизни по обязанности с его первой женой — Луизой. К тому же Ролан знал, что, к чести Анжелики, последняя обладает сильным духом, откровенным характером и чувством долга… И это не могло не заставить его не только желать, но и уважать ее. Временами, когда она смотрела на него блестящими карими глазами, ему стоило больших усилий не схватить ее и не целовать до тех пор, пока она не ответит на его поцелуй.
Однако ни разу ни словом, ни жестом она не выдала себя, не сказала, что действительно хотела бы этого брака или что не чувствует себя жертвой. Будь все проклято, но он отказался овладеть ее девственным телом во имя памяти ее родителей и христианского долга! И он знал, что не прикоснется к этому ребенку, пока не будет уверен, что она не против его прикосновений, что она ждет удовлетворения.
А обязанности мужа — да провались они пропадом!
13
На следующее утро Анжелика встала намного позже обычного, чувствуя себя лучше. Она помолилась, как всегда, испрашивая особо благословения для душ своих родителей. Позавтракав, спустилась, чтобы вместе с Бланш осмотреть дом.
— Доброе утро, дорогая, надеюсь, ты хорошо выспалась? — приветствовала ее Бланш.
— Отлично, — ответила Анжелика и тут же спросила: — А где Ролан? — Затем, осознав, что допустила ошибку, интересуясь, где ее муж, добавила: — Похоже, Ролан — ранняя пташка. Я его еще не видела.
— Ролан осматривает поля сахарного тростника с нашим управляющим, Юргеном, — пояснила, помедлив, Бланш. — Думаю, он вернется к ланчу, ну а мы пока, пожалуй, осмотрим плантацию.
— С большим удовольствием.
— Ну, тогда начнем с осмотра дома.
— Хорошо.
И Бланш повела Анжелику по первому этажу, где по одну сторону широкого коридора находилась гостиная и столовая, а по другую — библиотека, кабинет Ролана, жилище дворецкого и комната управляющего. Стены всех помещений были увешаны картинами, и Анжелика решила спросить о том, что ее так вчера заинтересовало:
— Слушай, Бланш, я обратила внимание на то, что по всему дому развешаны картины. Кто их писал?
Бланш задержалась около полотна, мимо которого они как раз проходили, и принялась задумчиво рассматривать колоритный пейзаж: залитую светом лагуну с греющимся у кромки воды аллигатором.
— Автор — моя мама, — пояснила она. — Она умерла пять лет назад.
— Мама?.. — переспросила Анжелика. Ее охватило чувство жалости к этой несчастной девушке. — …На мой взгляд, она была прекрасной художницей. Похоже, артистические способности достались тебе по наследству. Только не в живописи, а в музыке…
— Спасибо, дорогая. — Бланш улыбнулась Анжелике.
Ее благодарность показалась Анжелике не совсем натуральной, и она обрадовалась, что эта тема не получила развития. «Да, похоже, нам будет непросто поладить», — подумала Анжелика. А осмотр дома между тем продолжался. Анжелике очень понравилась библиотека — уютный зал, стены которого до потолка уставлены полками, забитыми книгами. Ею овладело желание подержать в руках хоть некоторые из них. Она впервые видела такое количество книг. Дома у нее было только несколько томов Шекспира и Диккенса, которыми она очень дорожила, и несколько трактатов по теологии, которыми зачитывался ее покойный отец.
Из библиотеки они перешли в небольшую музыкальную гостиную, о назначении которой говорило фортепьяно. Инструмент был из великолепного красного дерева с резной подставкой для нот, сверкающими клавишами из слоновой кости и резными ножками. На его полированной поверхности лежали ноты «Вечерней звезды». Здесь уже Анжелике не удалось удержаться от соблазна. Она подошла к фортепьяно, легко прошлась пальцами по клавишам. Инструмент ответил ей тихим вздохом.
— Ты играешь? — сразу же спросила Бланш.
— Совсем немного, — Анжелика кивнула и, зардевшись, продолжила: — Дома со мной немного занимался учитель музыки. Помог освоить гаммы, научил брать аккорды, чтобы я могла петь под музыку. Но инструмента у нас не было, и священник разрешил мне играть в церкви.
Бланш бросила любопытный взгляд на Анжелику, но, сдержавшись, вновь ничего не сказала.
— Может быть, пойдем и осмотрим второй этаж? — спросила она после паузы.
— Бланш, я вот о чем подумала…
— Да?
— Почему бы не перенести фортепьяно в гостиную? Тогда все бы слышали, как ты играешь.
— Мне нравится играть в одиночестве… — Бланш подобралась. — Ролан никогда не возражал против этого.
Анжелика закусила губу, решив переменить тему. Про себя она решила, что фортепьяно здесь не место. Прятать его — просто святотатство! Однако надо быть очень осторожной — не стоит спешить с перестановками.
После осмотра основного здания Бланш провела Анжелику на кухню, соединенную с домом крытым переходом. Выложенная большими плитами, с огромным деревянным столом, она кишела трудолюбивыми слугами. Несколько чернокожих женщин резали кабачки, лущили кукурузу и горошек, замешивали тесто для хлеба. В громадных каменных печах, заполняя воздух душистым ароматом, выпекался хлеб. Анжелика с удивлением подумала: «Как они могут работать в таком чаду!» Однако, казалось, на это никто не обращает внимания. Рядом с кухней несколько женщин прочесывали основу, сучили пряжу, юная негритянка копошилась у очага. Рабы только искоса поглядывали на Анжелику и Бланш, работа кипела и, что удивительно, везде было очень чисто, впрочем, как и во всем доме.
— Просто поразительно, Бланш, в Бель Элиз такой идеальный порядок! Везде так чисто, — Анжелика постаралась вложить в свои слова как можно больше теплоты и восхищения.
— Спасибо, — ответила Бланш и впервые искренне улыбнулась.
На полдороге к дому Бланш остановилась и, вынув из кармана связку ключей, протянула их Анжелике.
— Думаю, сейчас самое время вручить их тебе. Вот эти — от дома, эти — от шкафов и ящиков с кофе, чаем и сахаром на кухне.
Анжелика спокойно смотрела на Бланш, понимая, что наступил очень важный момент, хотя Бланш старалась говорить как бы между прочим. Лицо ее не выражало волнения, хотя было ясно, что передача ключей означает вступление Анжеликой в права хозяйки плантации.
Она спокойно приняла ключи, тут же отправив их в карман.
— Бланш, — сказала она золовке. — Я очень рассчитываю на твою помощь… боюсь, сразу привыкнуть к роли хозяйки Бель Элиз мне будет очень трудно.
— Думаешь?
— Огромный дом, множество слуг, обо всех нужно заботиться, всех нужно знать, — кивнула Анжелика. — Твоя помощь просто необходима… буду рада, если ты мне не откажешь.
Бланш слегка улыбнулась, подумав про себя, что и Ролан, безусловно, рассчитывает на ее участие.
После этого они расстались. Бланш поднялась к себе наверх, а Анжелика осталась внизу, стараясь предугадать последующие поступки Бланш. Нет, она не предсказуема. А Анжелике так хотелось, чтобы в доме царили мир и порядок.
Бланш же тотчас уединилась в своей комнате. Дрожа всем телом, она остановилась у двери. Приехавшая всего несколько часов назад девушка заняла ее место. И ей следует относиться к этому без волнения. Даже если ей это не по нраву! Возрази она, ну и что бы из этого вышло? Было очевидно, что Ролан влюблен — и по уши притом.
И, помимо всего прочего, Бланш не собиралась показывать свое отношение к происходящему. Пока нет.
Она подошла к туалетному столику, присела у зеркала и стала изучать свое отражение. С содроганием дотронулась до ненавистного багрового пятна на левой щеке и с отвращением отдернула руку.
Перед ее мысленным взором вновь пронеслись невеселые события последних суток. Появление брата с этой девочкой — женой ошарашило Бланш. Всего несколько недель тому назад он уехал в Новый Орлеан исключительно по делам… И вот вернулся женатым… И не посчитал даже нужным сообщить об этом…
Анжелика грациозна, очаровательна, юна — она обладала всем, чего лишена Бланш. К тому же она не глупа… Дала понять Бланш, что та еще понадобится… Но она явилась сюда, чтобы лишить Бланш всего, что ей так дорого.
Была ли Анжелика правдива? Или солгала, как это всегда делала Луиза? Воспоминание заставило Бланш презрительно сжать губы.