Субботним вечером, когда они обе расположились в гостиной и вязали, Анжелика, в очередной раз растрогавшись над трагическим видом Бланш, решила, что пришло наконец время откровенно поговорить о ее несчастье.
— Бланш, почему бы тебе не вернуться в Новый Орлеан? — решительно сказала она, отложив спицы.
— Что ты… — Бланш сразу же отложила вязание и посмотрела на Анжелику. Она выглядела смущенной и настороженной.
— Я говорю, почему бы тебе не вернуться в Новый Орлеан и не провести некоторое время с Жаком перед тем, как он опять отправится в странствия?
— Ты что, горишь нетерпением избавиться от меня? — съязвила Бланш.
— Конечно, нет. Но я не могла не заметить… — учитывая ранимость Бланш, Анжелика постаралась набраться терпения. — Ты же любишь Жака, не так ли?
— Я действительно не знаю, что ты имеешь в виду, — Бланш покраснела и нервно опустила глаза. Спицы ее вновь заработали.
— О, я думаю, ты знаешь, — сказала Анжелика. — И мне кажется, он тоже тебя любит.
— Чепуха, — отпарировала Бланш, но в ее голосе послышалась предательская дрожь.
— Почему бы Жаку не любить тебя? — продолжала Анжелика. — У вас так много общего.
— Нас ничто не объединяет, — с горечью ответила Бланш и довольно зло посмотрела на свояченицу. — Я никогда не впишусь в его мир.
Анжелика начала терять терпение, пытаясь что-то доказать Бланш. Она подалась вперед и страстно произнесла:
— Бланш, это ты сама все надумала. Если ты позволишь себе вылезти из панциря и попробуешь вкусить все прелести мира Жака…
— Это тебя как раз прекрасно бы устроило, не так ли?
Анжелика откинулась на спинку стула и в недоумении вздохнула в ответ на враждебный тон Бланш.
— Бланш, я это говорю, исходя только из твоих интересов.
— В смысле, что я не буду обременять вас своим присутствием?
Анжелика закусила губу. Бланш воздвигала такие барьеры против всего мира… она просто отказывалась верить, что кто-то может думать о ее интересах.
— Я только… Это будет так много значить для меня, если ты будешь уверена, что Ролан и я…
— А ты думаешь, что у тебя с моим братом что-то необычное? — язвительно продолжала Бланш.
— Что ты имеешь в виду? — брови Анжелики сошлись на переносице.
— А то, что, похоже, мой брат обречен, так же как и я, на трагический исход. — Бланш независимо выпрямилась в кресле.
Анжелика сразу поняла тонкий намек на Луизу.
— Бланш, Ролан рассказал мне все о своем браке с Луизой — и как она умерла.
— Тогда он сказал тебе, что убил ее…
— Случайно, — вставила Анжелика.
— Понимаю. Тогда я не думаю, что он рассказал тебе о слухах?
— Каких слухах?
— Что Филипп — сын Ролана и что смерть Луизы — не совсем несчастный случай, — не моргнув глазом продолжала Бланш.
Анжелика тут же вскочила на ноги, ее терпение лопнуло.
— Бланш, как ты смеешь говорить такие омерзительные вещи о своем сводном брате?
— Я просто не хотела, чтобы ты услышала это от кого-нибудь еще, — сказала она в свою защиту.
— Неужели? — возмущение Анжелики росло по мере того, как Бланш пыталась оправдаться. — В действительности, Бланш, ты единственная, кого я знаю, кто передавал бы такие грязные сплетни. Скажи мне, если ты так плохо думаешь о Ролане, зачем ты живешь рядом с ним?
Бланш не ответила и только холодно посмотрела на Анжелику.
Анжелика собралась было выйти из комнаты, но задержалась в дверях.
— Если ты сожалеешь о своем решении уехать из Нового Орлеана, я полагаю, ты знаешь, какой есть выход. И если ты завидуешь моему с Роланом счастью, то опять-таки я предложила бы тебе поискать ответ в себе самой.
С этими словами Анжелика вышла из комнаты. Бланш было последовала за ней, но остановилась. Сейчас Анжелика сказала самую что ни на есть правду — с того момента, как Бланш вернулась из Нового Орлеана, она обнаружила, что крайне завидует удачному браку Ролана и Анжелики. Близость этого счастья заставляла думать Бланш, что она вторгается в чужие владения… Но разве Анжелика дважды не намекнула, чтобы она убиралась? Как давно она начала давать ей советы уехать, так же как это делала и Луиза?
Вполне очевидно, что Анжелике не под силу было понять, что происходит с Бланш. Бланш была красива, но понятия не имела — как рискнуть и выйти в свет. Она приходила в ужас при мысли, что люди будут смотреть на нее с сожалением и презрением. Бланш любила Жака, но жила с нескончаемой мукой в сознании того, что никогда не найдет с ним счастья, и единственное, что способна принести ему, — это боль.
Таким образом, ее судьбой были боль и смятение. И так как Бланш чувствовала, что это несправедливо, иногда она не могла сдержать злобы на окружающих, не напуститься на Анжелику за то, что она имела то, чего ей не хватало.
На следующее утро, когда Ролан, Анжелика и Бланш заканчивали завтрак, Генри без доклада впустил в столовую Жака. Как всегда, Жак выглядел очень хорошо в черном шерстяном костюме, на его коричневой сатиновой жилетке поблескивала цепочка часов.
— Доброе утро, племянник, — сказал Жак, пожимая руку Ролану так, будто его внезапное появление было абсолютно ординарным. Он одарил своей очаровательной улыбкой сначала Бланш, потом Анжелику. — Я бы хотел присоединиться к вам и пойти вместе к обедне, если вы не возражаете.
— Ни в коей мере, дядя. Это самый приятный сюрприз, — ответил Ролан. — Обязательно пойдем вместе к обедне и вместе пообедаем.
Жак отказался от завтрака, предложенного Анжеликой, хотя согласился на чашечку кофе с молоком и сидел, попивая его, пока другие заканчивали трапезу. Он перебросился несколькими фразами с Роланом и Анжеликой, но в основном смотрел на Бланш, сидевшую напротив него. Анжелика обнаружила, что та возбуждена и будто светится изнутри в присутствии Жака. Анжелика скрестила пальцы под столом, молясь про себя, чтобы Бланш уехала вместе с Жаком. И исчезла из ее жизни навсегда!
Позже, в маленькой деревенской церквушке, Жак сидел рядом с Бланш, и Анжелике было приятно видеть, как они обмениваются робкими улыбками. После обедни, в то время как Ролан представлял Жака некоторым из своих друзей во дворе церкви, к Анжелике подошел Джордж Бентли, весьма импозантно выглядевший в черной шелковой шляпе и шерстяном пальто. Возбужденным голосом он сказал:
— О, дорогая мадам Делакруа! Вы, я слышал, побывали на концерте Линд в Новом Орлеане?
— Да, это было прекрасно. А разве вы с Каролиной не были? — улыбнулась Анжелика.
— К сожалению, нет. — Он покачал головой. — Концерт мисс Линд совпал по времени со свадьбой нашего кузена.
— О, я так сожалею, что вы не попали.
— Если я заскочу к вам на неделе, вы расскажете мне о Линд?
Анжелика взглянула на него. Он так просительно смотрел на нее, что она не могла ему отказать.
— Конечно, мистер Бентли. Заезжайте на чай на этой неделе.
— Прекрасно, — он улыбнулся, глядя на Бланш, которая болтала с Аннет Жюпо под деревом, и добавил: — Так или иначе, я планировал приехать в Бель Элиз. Знаете, много цветов и виноградных лоз померзло в наше отсутствие, и я подумал — не могли бы вы помочь нам пополнить запасы. В прошлом мы с Бланш не раз совершали такие обмены.
— Что ж, пожалуй. Уверена, вы сможете получить все, в чем нуждаетесь, из наших теплиц.
— Спасибо. — Он кивнул, улыбаясь. — Каро будет в восторге.
Анжелика оглядела церковный двор.
— Между прочим, где ваша сестра сегодня?
— Лежит в постели с обычной сезонной лихорадкой, — он вздохнул.
— Как это неприятно, — пробормотала Анжелика, чувствуя, что не сможет добавить пожелания о скором выздоровлении.
Джордж, между тем, чувствовал себя неуютно и переминался с ноги на ногу. Видя, что к ним приближается Ролан, он приподнял шляпу и откашлялся.
— Увидимся на неделе, дорогая.
Джордж быстро удалился к своей карете, а Ролан в это время оказался рядом с женой, сердито глядя на нее.
— Что было нужно этому Бентли?
Анжелика гордо посмотрела на Ролана. Ей не нравился его недоверчивый тон и вызов, читавшийся во взгляде.
— Спросил, может ли он нанести нам визит на этой неделе и узнать подробности о концерте Дженни Линд, ведь он не смог на него попасть.
— Ну и что ты ему ответила?
— Я сказала, что мы будем рады видеть его в Бель Элиз, — она вздернула подбородок.
— Не говорила ты этого, — рявкнул он.
— Вне всякого сомнения, сказала, — отрезала она.
— Тогда пойди и скажи ему обратное, — упрямо продолжал Ролан. Анжелика кивнула в сторону удаляющейся кареты Джорджа.
— Я не могу. Он уже уехал.
— В таком случае отправь ему письмо сегодня же. Я считаю, что это верх неприличия для него — заглядывать к нам на плантацию. Я, надеюсь, ясно выражаюсь?
Голос Ролана был холоден и жесток. Между супругами возникла напряженная атмосфера недоверия. Анжелика сжала зубы с такой силой, что они чуть слышно хрустнули. Она не успела ничего ответить, когда Ролан схватил ее за руку и потащил к повозке.
Наглое требование Ролана прекратить общение с одним из соседей вывело Анжелику из себя. Она никак не могла поверить, что он фактически запретил ей принять Джорджа Бентли в их доме. Не вторгалась же она в его отношения, очень непростые, с Эмили Миро — ведь в этом случае у нее значительно больше поводов для ревности. Она ничего такого не сделала, чтобы разбудить недоверие Ролана, и его несправедливое требование вызвало в ней только неприятие и сопротивление. Она видела, что будет практически невозможно избежать столкновения по такому пустяковому поводу. Чувство собственника стало проявлять себя еще больше с тех пор, как они вернулись из Нового Орлеана.
Во время ланча Жак, как всегда, уводил компанию от разговоров на серьезные темы и веселил их россказнями о том, как он встретил королеву Викторию и принца Консорта в Англии, слушал Франца Листа в Париже. Бланш, это было заметно, жадно впитывала каждое слово, которое он произносил. Рассказ Жака плавно перетек на визит Дженни Линд в Новый Орлеан. Он сообщил им, что Барнум и Линд поплывут вверх по течению и устроят концерты в Найгезе и Сент-Луисе.