Райнхард закрыл на секунду глаза и убрал руки со стола, поскольку они начали подрагивать от ярости. Ему нужно было успокоиться. Нельзя было давать этому ублюдку возможность насладиться своей моральной победой. Дьявол постарался представить нечто, что могло бы вызвать в нём положительный импульс. И вдруг перед глазами всплыли воспоминания о ней, о Еве. Как она задорно смеется, пока сам он о чем-то в очередной раз ворчит. Как оттаптывает ему ноги, когда они вальсируют, хоть и очень старается не делать этого. Как прижимается к нему, цепляясь руками, словно котенок, что хочет забраться к тебе под руку и укрыться там от всего мира. Как забавно кривит губы, когда остается чем-то недовольной.
Всё это заставило Райнхарда вдруг улыбнуться. Широко и искренне улыбнуться, вопреки услышанному. Он открыл глаза, и легко кивнул растерянному Рафаэлю.
— Я тебя услышал. — дьявол поднялся, как бы собираясь проводить своего гостя. — Однако, знаешь, она куда сильнее, чем кажется на первый взгляд.
— Ну да. — натянуто согласился ангел. — Я рад, что ты согласился выполнить мою просьбу. Тем более, я смогу сделать кое-что в ответ и для тебя, исключительно как твой друг, который ценит наш союз.
Только Райнхард подумал, что уж теперь-то всё кончено, как змея снова начала извиваться и шипеть. Это заставило его снова стать серьезным.
— Раз уж ты согласился не беспокоить мою невесту, то я никому не скажу о том, что твоя сестра пробралась незаконно в рай под видом ангела и пыталась мне навредить.
Это стало настоящим ударом под дых, к которому дьявол просто не был готов. Его глаза расширились от удивления, хоть он и продолжал молчать. А Рафаэль же, наконец, разыграл свой последний козырь и сполна наслаждался.
— Более того, я даже никому не выскажу своих догадок о том, что милая Октавия уже давненько без чьего-либо одобрения живет в мире смертных. Причем не в Германии, где это хоть как-то разрешено, а прямо под носом наследницы Сифа. А та, в свою очередь, кажется, совершенно не в курсе, что её кошечка — это нечто большее. — ангел сделал сладкую паузу. — Даже не знаю, что скажут мои сородичи, узнав, что ад подослал саму дочь Сатаны так нагло следить за хозяйкой кристалла. Думаю, это очень скверно отобразится на твоём отце, что не может уследить за собственным ребенком. Но ещё хуже придется милашке Октавии.
Рафаэль закачал головой, поджав губы, будто ситуация была безнадежна, а он искренне сочувствовал.
— Такая молодая и способная дьяволица. За подобное рай может потребовать у самого Сатаны казнить её. Ведь его жесткая политика к нарушению законов не может быть предвзятой, верно?
Ангел поднял испытывающий взгляд на дьявола.
— Впрочем, — он широко улыбнулся, — как же хорошо, что мы с тобой близкие друзья, которые не хотят переходить друг другу дорогу и могут обо всем мирно договориться. Я, конечно же, сохраню секрет для своего близкого товарища…
Его улыбка сменилась холодным высокомерием, а голос вдруг стал невероятно строгим:
— Если, конечно, мой друг не подведет меня первым.
И вот теперь, нагло бросив подобную завуалированную угрозу в лицо Райнхарда в его собственном доме, ангел развернулся и, действительно, пошел к выходу, пока дьявол продолжал стоять в оцепенении.
— Рад был повидаться, Райни.
— Рафаэль… — вдруг позвал его негромко Шац.
Ангел остановился и заинтересованно обернулся, но всё, что он увидел — это огненный кулак направляющий ему прямо в лицо. Удар оказался столь мощным и неожиданным, что белокрылый буквально тут же отлетел, с силой врезаясь в стену, пробивая её своим телом и оказываясь в коридоре. Всё что он успел сделать — это создать вокруг себя барьер, который смягчил удар. Однако на лице всё равно остался сильный ожог, а нос был сломан. Светлые одежды окропила кровь, а дьявольская цитадель вздрогнула. Будь Рафаэль не наследником, этот удар мог легко убить его.
Стоящая ранее у двери стража сейчас переглядывалась в абсолютном шоке и непонимании. Ангел же, наконец, стер со своего лица противную улыбку, и гневно зарычал, поднимаясь на ноги:
— Какого хрена ты себе позволяешь?!
Его крылья распрямились, словно Рафаэль готов был хоть сейчас кинуться в бой. Райнхард же с удовлетворительной улыбкой, потирая кулак, перешагнул через обломки стены и также вышел в коридор.
— Это всего лишь ещё одна веха дружбы. Ты разве не знал? — он говорил это спокойно, будто ведет повседневную беседу. — Кто ещё, как не близкий друг, может просто дать тебе по лицу, когда ты оказываешься не прав?
Ангел выглядел подобно разъяренному ястребу, что вот-вот собирается вырвать глаза своему обидчику. Вокруг него начали виться ветреные потоки, а расправленные крылья придавали фигуре хищной громоздкости.
— Что здесь происходит? — со стороны вдруг послышался строгий властный голос Сатаны.
Уже через секунду из-за угла показался разгневанный Эрхард. Завидев его краем глаза, ангелу пришлось выпрямиться и сложить крылья, скрывая свою враждебность.
— Ничего, отец. Наследник Авеля уже уходит.
Райнхард ожидал, что высокомерный эгоист вроде Рафаэля устроит сейчас разбору или истерику. И он был готов к чему-то подобному, когда наносил удар. Конечно, это было глупо. Но эта секунда стоила всех возможных последствий. Однако, вопреки ожиданиям, ангел лишь легким потоком магии исцелил за секунду свой нос и кивнул.
— Да. Ухожу. — подтвердил он, устремляя на дьявола цепкий взгляд. — Вот только, скажи-ка мне, Райнхард. Значило ли это, что ты не принимаешь моей просьбы?
— Что ты… Я же сказал, это было в рамках нашей дружбы. Я, конечно же, постараюсь исполнить твоё пожелание, раз уж ты можешь услужить мне в ответ.
Посторонние зрители стояли как вкопанные, совершенно ничего не понимая. Рафаэль же презрительно хмыкнул, будто даже после подобного унижения увериться, что Райнхард не подойдет к Еве на балу, было для него принципиально важнее всего прочего. Это было совершенно несвойственно столь злопамятному себялюбцу.
— Прощайте. — коротко кинул белокрылый и в следующую же секунду исчез.
— Не стойте как вкопанные, позовите тех, кто сможет убрать весь этот бардак. — приказал Сатана страже.
Уже после, когда они остались наедине, он подошел ближе к сыну, говоря в полголоса:
— Ты ударил его?
— А ты осуждаешь меня за это?
Сатана обвел взглядом коридор, особенно зациклившись на дыре, которую оставило тело ангела, и с абсолютно ровным лицом тихо шепнул:
— Нет. — он выдержал паузу. — Но картина, висящая здесь мне нравилась…
Какой-то тайно воодушевленный тон отца даже заставил Райнхарда осклабиться. Это была истеричная улыбка, ведь ситуация вокруг его возможности просто поговорить с Евой становилась всё безнадежнее, а его сестре угрожала виселица.
Если судьба существовала, она была той ещё дрянью.
Глава 16. Здравствуй
— Я не понимаю, зачем тебе идти на этот бал с Рафаэлем. — Мари недовольно бубнила это, лежа на кровати и рассматривая какой-то журнал мод. — Ты вообще обсуждала с ним тот случай?
— Нет, мы не говорили об этом. — Ева отвечала без особой заинтересованности.
Она стояла у зеркала и уже минут десять пыталась нарисовать ровные стрелки, изредка поглядывая в открытую на телефоне инструкцию. Мерриман была не из тех девушек, которые обучались мастерству макияжа с пеленок. Она отличалась миленьким личиком, которым всегда была довольна. Однако сегодняшний вечер стал исключением, ведь скоро она будет объектом для разговоров самых влиятельных существ всех трёх миров. Ей хотелось думать, что она так волнуется именно из-за этого, но, как любая девушка, больше всего наследница думала о том, как пройдет их первая встреча с Райнхардом. И чем ближе подкрадывался день бала, тем нервнее становилась Ева.
— Ой, дай сюда. — Мари отняла у подруги подводку и усадила ту на стул. — В смысле, вы об этом не говорили? Прошла целая неделя! Ева, он же очевидно мог тебя чем-то напоить, околдовать… или как там у вас это бывает?
Мари тоже обладала волшебными силами. Силами макияжа. Так что она принялась наводить красоту на лице Мерриман и при этом спокойно продолжала её отчитывать.
— У меня нет никаких доказательств, только предположения. Вдруг мы ошибаемся, и это меня просто перемкнуло от стресса.
— От стресса на мужиков не лезут.
— Не говори об этом так, пожалуйста. Мне неловко. — Ева попыталась отвести взгляд, но Мари тут же одним жестом приказала не дергаться. — Просто перед тем, как это случилось, я…
— Ты? — девушка даже остановилась, с вопросом смотря на подругу.
— Я думала… о разном, что могло меня возбудить. — Ева произнесла это глухим шепотом, как бы стыдясь.
Мари вздохнула.
— Милая, от пошлых мыслей тоже на мужиков вот так по щелчку пальцев не кидаются. Тут явно что-то не так. Ты должна об этом с кем-то поговорить.
Девушка снова принялась за работу импровизированного стилиста.
— Кому я могу рассказать такое о своем будущем муже и наследнике рая?
— Я не знаю. Может, твоей кровной матери?
— Я говорила с Джен сразу, как появилась у неё. Она сказала, что это просто глупо. Зачем Рафаэлю так поступать? Я ведь итак должна выйти за него замуж, а значит, у нас будет брачная ночь и всё такое. Пытаться склонить меня… к этому…
— К сексу. Это слово не кусается. СЕКС.
Ева с осуждением посмотрела на Мари, проглатывая своё смущение и недовольство.
— Ну а что? — парировала чертовка. — Ты строишь из себя последний месяц железную леди, а произнести слово «секс» стесняешься?
Она широко улыбнулась, стараясь делать это без издевательского подтекста.
— Между прочим, я очень рада, что хотя бы перед тобой я могу не быть «железной леди». — в голосе Евы просквозила обида.
— Ладно, прости. Я дурочка. Так что там на счёт Рафаэля?
— Джен полностью права. Зачем ему так рисковать, когда он всё равно в будущем получит… меня?
— Может он просто нетерпеливый гад?
— Не похоже. Даже если он гад, как о нём и говорил… — Ева сделала невольную паузу, — … как о нём и говорилИ, то на «нетерпеливого» совсем не похож. Думаю, наоборот, он умеет выжидать момента. Так что у него нет мотива. А значит, и обвинять без толку. Более вероятно, что меня правда просто перемкнуло.