– Товарищ прапорщик! – Подле Ефимова «нарисовался» рядовой Полищук, глаза его восторженно блестели. – Глядите, какой нож! Я его у «правосека» забрал.
Ефимов не был поклонником ни ножей, ни так называемого «ножевого боя» и не сильно в этом разбирался, но в таком ноже было что-то, что действительно притягивало. У трофея был только один изъян – на костяной рукояти кто-то вырезал инициалы К. Н. О.
Сергей почти непроизвольно протянул руку, и пальцы сами легли на рукоять. «Как влитая…» – подумал он. А Полищук даже разинул рот от восторга.
– Как для вас сделан! – Он не столько хотел сказать Ефимову приятное, сколько констатировал факт. Казалось, нож действительно был сделан под руку прапорщика, тем не менее тот вернул оружие бойцу:
– Держи.
– Нет-нет, – запротестовал Полищук, – берите себе. У меня ещё есть. – Хитро улыбнувшись, он показал ещё один точно такой же нож.
Ефимов не стал спорить, тем более что этому ножику он уже видел практическое применение. До инициалов его бывшего, теперь уже мертвого владельца никому не было дела.
– А трупы куда? – Фёдор был в бронежилете, местами черном и влажном от пропитавшей его крови и пыли.
– Внутрь! – Ефимов решил не рисковать и не оставлять в месте нападения следы.
– Максим! – окликнул он Касатонова. – Давай за руль! – и, указав стволом на яму: – Выползешь?
– Легко!
Пока отъезжали, пока засыпали с таким трудом выкопанную яму, прошло минут семь-восемь.
– Что сказал? – Ефимов обратился к Боровикову, указывая на пленного.
– Ездили на блокпост, за БТРом и хлопцами, что на нём были. – Фёдор ухмыльнулся. – Они там слегка загуляли, вот пан майор за ними и отправился.
– Значит, все свои? С объекта? – Старший прапорщик задумался. – Это хорошо, – и, открыв дверцу «уазика», ещё раз напомнил: – Работаем только бесшумниками. До последнего. Разве что завяжется настоящий бой. Надеюсь, всем понятно? Рустам? – Ефимов повернулся к обнявшему ПКМ пулемётчику.
– Понятно.
– Ты КПВТ и ПКТ проверил?
– Проверил. К бою готовы.
– Отлично. Но только по моей команде.
– Усёк.
– Ма-ла-дец! Всё, парни, по коням! Броня в ста пятидесяти метрах за нами.
– Я помню, – заверил плюхнувшийся на водительское кресло Горелов.
– Боже поможе! – пробормотал прапорщик, уселся на заднее сиденье позади пленного и резко хлопнул дверцей. – Поехали! – Сидевший за рулём Касатонов плавно тронул автомобиль с места.
– А я? А что мне-то делать? – Украинский майор заёрзал на месте. Привязанные к сиденью руки не давали ему развернуться лицом к спецназовцам, сидевшим сзади.
– Сиди молча и не дёргайся! Просто сиди! – скомандовал Ефимов. По его плану майор выступал в роли витрины. Всё, что от него требовалось, – молча сидеть и ждать, пока дежурившие на въезде освободят проезд.
«Главное подобраться к ним поближе, чтобы стрелять наверняка. Проезд в случае чего мы и сами освободим».
– Вы хотите захватить живого американского инструктора? – Майор закрутил шеей, пытаясь увидеть Ефимова, в котором он безошибочно определил командира.
– Ну? – Сергей не стал отвечать прямо, но для себя сделал вывод: пленнику о биологическом оружии известно не было.
– Но их тут нет, они переехали. Были. Говорят, были, но переехали, наделю назад переехали, а вместо них теперь мы, – не унимался майор. Он, видимо, сильно опасался за свою жизнь и спешил выложить всё, что знал.
– Уверен? – Взгляд прапорщика стал жёстким.
Майор снова заёрзал и, не выдержав, поспешно выпалил:
– Точнее, их здесь, возможно, никогда и не было. Это обманка. Подстава.
– Точно?
– Вы меня отпустите?
– Точно? – с нажимом повторил прапорщик.
– Абсолютно! – выдохнул майор.
– Где находятся? – Ефимов предполагал подобное, но всё ещё надеялся, что майор или ошибается, или врет. Хотя как он мог ошибаться?
– В Н-ске. – Пленный назвал неизвестный Ефимову населённый пункт. – Я недавно отправил туда дюжину своих хлопцев.
– Конкретное место знаешь?
Майор сожалеюще вздохнул. Ефимов задумался.
Получалось, что смысла в дальнейших действиях по захвату лжеобъекта не было. Но это только на первый взгляд. Находившиеся на лжеобъекте военнослужащие ВСУ, не дождавшись возвращения «уазика», может, и не поднимут тревоги, но в любом случае вскоре запросят блокпост на предмет нахождения там собственных людей и техники. Их начнут искать и…
Ефимов сплюнул под ноги – у него опять не оставалось выбора. Взглянул на часы: близилось время послеобеденного отдыха.
«Хоть с этим повезло», – подумалось ему, прежде чем они вышли на финишную прямую.
Ещё издали увидев приближающийся «уазик», стоявший на воротах солдат оттащил в сторону утыканные гвоздями доски, поднял шлагбаум и замер по стойке смирно. Второй находившийся на КПП «правосек» сделал то же самое. Иначе было нельзя – майор Степанчук славился чинопочитанием и крутым нравом.
– Сбавь скорость, – тихо попросил Ефимов, и Касатонов отпустил педаль газа. Машина замедлила ход. Поравнявшись со стоявшими навытяжку солдатами, «уазик» почти остановился, и в этот момент защёлкали выстрелы. Оба дежурившие у шлагбаума повалились в пыль. «Уазик», как ни в чем ни бывало, покатил дальше. Тут же со следовавшей за ним брони соскользнула тень и юркнула в вагончик дежурного. За шумом моторов не было слышно, как там несколько раз почти беззвучно щелкнуло. Внедорожник прокатился в центр лагеря и замер напротив жилого помещения. Майор был больше не нужен. Оставлять его в машине, даже связанным, было рискованно. Трофейный нож с необыкновенной лёгкостью вошел в правый бок пленного. Майор раскрыл рот, чтобы вскрикнуть, но «захлебнулся» болью и умер почти мгновенно. Рукоять так и осталась торчать из тела покойника. Инициалы К.Н.О. в очередной раз залило кровью.
– Пошли! – негромко скомандовал Ефимов, выскочил из машины и, молясь о том, чтобы их действия остались не замеченными часовым на вышке, побежал к одиноко стоящему зданию штаба. Фёдор и Максим бросились к входу в казарму.
Со стороны БТРа по вышке и по стоявшим по периметру часовым дружно заработали ВСС и оба «Вала».
– Прикрой спину! – Боровиков неспешным движением открыл дверь и вошёл внутрь казармы. Большинство людей в помещении лежало на кроватях, многие спали. В первые секунды на Фёдора и вошедшего следом за ним Касатонова никто не обратил внимания. Когда «правосеки» опомнились, было уже поздно. Выстрелы слились в один нескончаемый треск. Присоединившийся к Фёдору Касатонов бил из своего «стечкина». Через минуту всё было кончено.
– Все? – Фёдор тяжело дышал, по его лицу несколькими ручьями тек пот.
– Все, – сделав последний контрольный выстрел, подтвердил Касатонов и быстро перезарядил оружие.
У входа в штабную палатку, сидя на лавочке, дремал часовой. Ефимов, не раздумывая, выстрелил ему в лицо с тем расчётом, чтобы пуля попала в мозг, и, не глядя, как тело убитого заваливается на бок, побежал дальше. От майора он знал – в штабе постоянно находятся три офицера. Так и вышло. Молодой стройный старший лейтенант даже не успел повернуться на скрип двери, пуля ударила его в спину. Он вскрикнул. Находившийся рядом капитан дёрнулся навстречу, но тут же грязно-красные брызги, вырвавшиеся из его головы, залепили стену. Третий офицер, сидевший за столом и разглядывавший бумаги, качнулся, потянулся за лежавшим на столе пистолетом, но понял, что не успеет, и замер в ожидании.
Пистолет Ефимова уже был готов выплюнуть очередную порцию смерти, когда прапорщик узнал сидевшего за столом полковника. Палец застыл на спусковом крючке. «Гриценко», – вместо того, чтобы выстрелить, Ефимов громко скомандовал:
– Руки за голову!
– Вот и встретились… – тихо произнёс полковник.
– Мать твою! – не сдержавшись, выругался Сергей, и, чуть помедлив, огорчённо выдавил: – Свела нелёгкая…
– У нас всё чисто, – сообщил по радио Горелов, в задачу которого входило уничтожить часовых и захватить караулку. Пленных было приказано не брать.
– У нас тоже, – донёсся голос Боровикова.
– Молодцы! – не отрывая взгляда от своего пленника, похвалил Ефимов.
– Давно здесь? – поинтересовался Гриценко.
Сергей отрицательно качнул головой:
– Не очень.
«Интересно, видел ли он меня, когда приезжал к танкистам? Вряд ли. Скорее нет, чем да. Да если и видел, что с того? Какая теперь разница? Никакой».
– Здесь нет того, что вы ищете. – Гриценко устало провёл по лицу ладонью. Встал из-за стола. Ефимов не препятствовал. – Вы опоздали.
– Куда они передислоцировались?
– Думаешь, я знаю? А и знал бы, не сказал. Считаешь, я бы их сдал?
Сергей задумался:
– Считаю, что нет.
– Правильно считаешь! – Полковник отошёл от стола, достал сигареты, закурил.
– Я перерою все эти бумаги и найду ответ, – уверенно заявил Ефимов.
После этих слов полковник бросил короткий взгляд на стол, на его скулах заходили желваки, потом перевёл взгляд на собственный пистолет. Сергей качнул оружием.
– И не думай! Что мне нужно, я уже знаю. – Ефимов решил не темнить и бросил всего лишь одно слово: – Н-ск.
Полковник побагровел, затем побледнел.
– Кто сказал?
– Степанчук. – Ефимов не собирался держать это в тайне.
– Шкура! – прошипел изменившийся в лице Гриценко.
Приспущенный на флагштоке украинский флаг послужил сигналом на выдвижение для второй части группы.
Встречать остававшихся с Масляковым разведчиков Ефимов вышел в сопровождении Фёдора.
– Все целы? – первым делом поинтересовался Масляков.
– Да.
– Слава богу!
– Повезло.
– Пустышка? – оглядевшись и не услышав ожидаемого доклада предположил группник.
– Ты, как всегда, прав, – съязвил Фёдор. – Было бы по-другому, мы бы уже пылили в обратную сторону, а не ждали, когда вы раскачаетесь.
– Тоже верно. – Виталий поправил висевший на бедре «стечкин». – Что дальше?
– Сейчас решим, – пообещал Ефимов и повернулся к застывшим в ожидании бойцам. – Вы двое, – указал он на Ларина и Короленко, – остаётесь на КПП, остальные в палатку. Лишний раз по территории не бродить. Примем решение – доведём.