| Orientation. | Ориентация. |
| Langdon had forgotten the first rule of symbology. | Лэнгдон забыл первое правило науки о символах. |
| When is a square not a square? | Когда квадрат не является квадратом? |
| He had also forgotten that iron brands, just like rubber stamps, never looked like their imprints. | Он также совсем упустил из виду, что клеймо, отлитое из железа, не похоже на его отпечаток. Точно так же, как и обычная резиновая печать. |
| They were in reverse. | Изображение на них является зеркальным. |
| Langdon had been looking at the brand's negative! | Когда он смотрел на клеймо, перед ним был негатив! |
| As the chaos grew, an old Illuminati quote echoed with new meaning: | Старинные слова, когда-то написанные кем-то из первых иллюминатов, приобрели для Лэнгдона новый смысл: |
| "A flawless diamond, born of the ancient elements with such perfection that all those who saw it could only stare in wonder." | "Безукоризненный ромб, рожденный древними стихиями природы, - столь совершенный, что люди замирали перед ним в немом восхищении". |
| Langdon knew now the myth was true. | Теперь Лэнгдон знал, что миф оказался правдой. |
| Earth, Air, Fire, Water. | Земля, воздух, огонь, вода. |
| The Illuminati Diamond. | Знаменитый "Ромб иллюминати". |
| 117 | Глава 117 |
| Robert Langdon had little doubt that the chaos and hysteria coursing through St. Peter's Square at this very instant exceeded anything Vatican Hill had ever witnessed. | Лэнгдон не сомневался, что такой истерии и хаоса, которые воцарились на площади Святого Петра, Ватикан не видывал за все две тысячи лет своей истории. |
| No battle, no crucifixion, no pilgrimage, no mystical vision... nothing in the shrine's 2,000 year history could possibly match the scope and drama of this very moment. | Ни сражения, ни казни, ни толпы пилигримов, ни мистические видения... ничто не могло сравниться с той драмой, которая в этот момент разворачивалась у подножия собора Святого Петра. |
| As the tragedy unfolded, Langdon felt oddly separate, as if hovering there beside Vittoria at the top of the stairs. | По мере того как разыгрывалась эта трагедия, Лэнгдону все больше казалось, что он смотрит на нее как бы со стороны. |
| The action seemed to distend, as if in a time warp, all the insanity slowing to a crawl... | Ему чудилось, что он парит рядом с Витторией над ступенями, а время словно остановило свой бег... |
| The branded camerlegno... raving for the world to see... | Заклейменный камерарий... неистовствует, и его видит весь мир... |
| The Illuminati Diamond... unveiled in its diabolical genius... | Созданный дьявольским гением... "Ромб иллюминати"... |
| The countdown clock registering the final twenty minutes of Vatican history... | Ведущий обратный отсчет времени секундомер отмеряет последние двадцать минут двухтысячелетней истории Ватикана. |
| The drama, however, had only just begun. | Но это было лишь началом. |
| The camerlegno, as if in some sort of post traumatic trance, seemed suddenly puissant, possessed by demons. | Казалось, что в находящемся в своего рода посттравматическом трансе клирике проснулись новые силы или что им овладели демоны. |
| He began babbling, whispering to unseen spirits, looking up at the sky and raising his arms to God. "Speak!" the camerlegno yelled to the heavens. | Вначале камерарий принялся что-то шептать, обращаясь к невидимым духам. Затем, подняв глаза вверх, он вскинул руки к небу и выкрикнул: - Ну говори же! |
| "Yes, I hear you!" | Я Тебя слышу! |
| In that moment, Langdon understood. | Это восклицание явно было обращено к самому Творцу. |
| His heart dropped like a rock. | Лэнгдон все понял, и сердце его упало, словно камень. |
| Vittoria apparently understood too. | Виттория, видимо, тоже поняла. |
| She went white. "He's in shock," she said. | - Он в шоке, - прошептала она с побелевшим лицом. |
| "He's hallucinating. | - Камерарий галлюцинирует. |
| He thinks he's talking to God!" | Ему кажется, что он беседует с Богом. |
| Somebody's got to stop this, Langdon thought. | "Этому надо положить конец, - подумал Лэнгдон. |
| It was a wretched and embarrassing end. Get this man to a hospital! | - Его нужно доставить в госпиталь". |
| Below them on the stairs, Chinita Macri was poised and filming, apparently having located her ideal vantage point. | Подобный конец блестящего ума поверг ученого в смущение и уныние. Чуть ниже на ступенях Чинита Макри, видимо, найдя идеальный ракурс для съемки, припала глазом к видоискателю камеры... |
| The images she filmed appeared instantly across the square behind her on media screens... like endless drive in movies all playing the same grisly tragedy. | Снятая ею картинка мгновенно возникала на больших экранах на площади. Площадь Святого Петра чем-то напомнила Лэнгдону не так давно модные кинотеатры под открытым небом, где фильмы смотрели, не выходя из машин. Отличие состояло лишь в том, что экранов было множество и на всех показывали один и тот же бесконечный фильм ужасов. |
| The whole scene felt epic. | Сцена начала обретать поистине эпический размах. |
| The camerlegno, in his torn cassock, with the scorched brand on his chest, looked like some sort of battered champion who had overcome the rings of hell for this one moment of revelation. | Камерарий, в разодранной сутане, с выжженным на груди черным клеймом, походил на только что прошедшего через адское пламя древнего рыцаря, получившего право напрямую общаться с Богом. |
| He bellowed to the heavens. | Он кричал, обращаясь к небесам: |
| "Ti sento, Dio! | - Ti sento, Dio! |
| I hear you, God!" | Я слышу Тебя, Боже! |
| Chartrand backed off, a look of awe on his face. | Шартран, с выражением благоговейного ужаса на лице, еще на несколько шагов отступил от камерария. |
| The hush that fell across the crowd was instant and absolute. |