| Still, God came first. | Но Творец по-прежнему оставался для них на первом месте. |
| A year later, when the frustration had reached almost unbearable proportions, she came to him in a whirl of excitement. | Через год, когда их страдания достигли предела, юная монахиня пришла к молодому священнику в большом возбуждении. |
| She had just read an article about a new miracle of science-a process by which two people, without ever having sexual relations, could have a child. | Оказалось, что она только что прочитала статью об очередном чуде науки, позволяющем двум людям иметь ребенка, не вступая в сексуальные отношения. |
| She sensed this was a sign from God. | Монахиня решила, что этот знак ниспослан им Богом. |
| The priest could see the happiness in her eyes and agreed. | Увидев ее лучащиеся счастьем глаза, священник с ней согласился. |
| A year later she had a child through the miracle of artificial insemination... | Еще через год благодаря чуду искусственного оплодотворения на свет появилось дитя... |
| "This cannot... be true," the camerlegno said, panicked, hoping it was the morphine washing over his senses. Certainly he was hearing things. | - Это... это неправда, - пролепетал камерарий, которому снова стало казаться, что он находится под действием морфина и что у него начались слуховые галлюцинации. |
| Mortati now had tears in his eyes. "Carlo, this is why His Holiness has always had an affection for the sciences. | - Именно поэтому, Карло, - со слезами продолжил Мортати, - его святейшество преклонялся перед наукой. |
| He felt he owed a debt to science. | Он чувствовал себя в долгу перед ней. |
| Science let him experience the joys of fatherhood without breaking his vow of celibacy. | Наука позволила ему испытать счастье отцовства, не нарушив обета безбрачия. |
| His Holiness told me he had no regrets except one-that his advancing stature in the church prohibited him from being with the woman he loved and seeing his infant grow up." | Его святейшество сказал мне, что сожалеет лишь о том, что его восхождение по ступеням церковной иерархии не позволяет ему оставаться рядом с любимой и постоянно следить за тем, как растет его дитя. |
| Camerlegno Carlo Ventresca felt the madness setting in again. | Камерарий Карло Вентреска снова ощутил, как им начинает овладевать безумие. |
| He wanted to claw at his flesh. | Ему хотелось разодрать ногтями свою плоть. |
| How could I have known? | Откуда я мог это знать?! |
| "The Pope committed no sin, Carlo. | - Папа не согрешил, Карло. |
| He was chaste." | Он сохранил невинность. |
| "But..." The camerlegno searched his anguished mind for any kind of rationale. | - Но... - Камерарий искал в своем воспаленном мозгу хоть какую-нибудь зацепку. |
| "Think of the jeopardy... of his deeds." His voice felt weak. | - Подумайте о том, какую угрозу церкви мог представлять его поступок! |
| "What if this whore of his came forward? | Представьте, что могло случиться, если бы его шлюха проболталась? |
| Or, heaven forbid, his child? Imagine the shame the church would endure." | Или, не дай Бог, объявился бы его ребенок. |