| Perhaps sensing the modern world progressing away from the church, the Pope had made overtures, softening the church's position on the sciences, even donating money to selective scientific causes. | Видимо, чувствуя, что современный мир постепенно отходит от церкви, папа предпринял несколько смелых шагов. В частности, он не только смягчил позицию католицизма по отношению к науке, но даже финансировал некоторые исследования. |
| Sadly, it had been political suicide. | К несчастью, этим он совершил политическое самоубийство. |
| Conservative Catholics declared the Pope "senile," while scientific purists accused him of trying to spread the church's influence where it did not belong. | Консервативные католики объявили его "дебилом", а пуристы от науки заявили, что церковь пытается оказать влияние на то, на что ей влиять не положено. |
| "So where are they?" | - Итак, где же они? |
| Mortati turned. | Мортати обернулся. |
| One of the cardinals was tapping him nervously on the shoulder. | Один из кардиналов, нервно дотронувшись рукой до его плеча, повторил вопрос: |
| "You know where they are, don't you?" | - Ведь вам известно, где они, не так ли? |
| Mortati tried not to show too much concern. | Мортати, пытаясь скрыть беспокойство, произнес: |
| "Perhaps still with the camerlegno." | - Видимо, у камерария. |
| "At this hour? | - В такое время? |
| That would be highly unorthodox!" | Если это так, то их поведение, мягко говоря, несколько неортодоксально, а камерарий, судя по всему, полностью утратил чувство времени. |
| The cardinal frowned mistrustingly. "Perhaps the camerlegno lost track of time?" | Кардинал явно усомнился в словах "великого выборщика". |
| Mortati sincerely doubted it, but he said nothing. | Мортати не верил в то, что камерарий не следит за временем, но тем не менее ничего не сказал. |
| He was well aware that most cardinals did not much care for the camerlegno, feeling he was too young to serve the Pope so closely. | Он знал, что многие кардиналы не испытывают особых симпатий к помощнику папы, считая его мальчишкой, слишком неопытным, чтобы быть доверенным лицом понтифика. |
| Mortati suspected much of the cardinals' dislike was jealousy, and Mortati actually admired the young man, secretly applauding the late Pope's selection for chamberlain. | Мортати полагал, что в основе этой неприязни лежат обыкновенные зависть и ревность. Сам же он восхищался этим еще довольно молодым человеком и тайно аплодировал папе за сделанный им выбор. |
| Mortati saw only conviction when he looked in the camerlegno's eyes, and unlike many of the cardinals, the camerlegno put church and faith before petty politics. | Глядя в глаза ближайшего помощника главы церкви, он видел в них убежденность и веру. Камерарий был далек от того мелкого политиканства, которое, увы, столь присуще многим служителям церкви. |
| He was truly a man of God. | Он был поистине человеком Божьим. |
| Throughout his tenure, the camerlegno's steadfast devotion had become legendary. | Со временем преданность камерария вере и Святому престолу стали обрастать легендами. |
| Many attributed it to the miraculous event in his childhood... an event that would have left a permanent impression on any man's heart. | Многие объясняли это чудом, объектом которого тот был в детстве. Такое событие навсегда запало бы в душу любого человека, окажись он его свидетелем. |
| The miracle and wonder of it, Mortati thought, often wishing his own childhood had presented an event that fostered that kind of doubtless faith. | Чудны дела Твои, Господи, думал Мортати, сожалея о том, что в его юности не произошло события, которое позволило бы ему, оставив все сомнения, бесконечно укрепиться в вере. |
| Unfortunately for the church, Mortati knew, the camerlegno would never become Pope in his elder years. | При этом Мортати знал, что, к несчастью для церкви, камерарию даже в зрелом возрасте не суждено стать папой. |
| Attaining the papacy required a certain amount of political ambition, something the young camerlegno apparently lacked; he had refused his Pope's offers for higher clerical stations many times, saying he preferred to serve the church as a simple man. | Для достижения этого поста священнослужитель должен обладать политическим честолюбием, а этот камерарий был, увы, начисто лишен всяких политических амбиций. Он несколько раз отказывался от очень выгодных церковных постов, которые предлагал ему покойный папа, заявляя, что желает служить церкви как простой человек. |
| "What next?" The cardinal tapped Mortati, waiting. | - Ну и что теперь? - спросил настойчивый кардинал. |
| Mortati looked up. "I'm sorry?" | - Что, простите? - поднимая на него глаза, переспросил Мортати. |
| "They're late! | Он настолько погрузился в собственные мысли, что не слышал вопроса. - Они опаздывают! |
| What shall we do?" | Что мы будем делать? |
| "What can we do?" Mortati replied. | - А что мы можем сделать? - вопросом на вопрос ответил Мортати. |
| "We wait. | - Нам остается только ждать. |
| And have faith." | И верить. |
| Looking entirely unsatisfied with Mortati's response, the cardinal shrunk back into the shadows. | Кардиналу, которого ответ "великого выборщика" совершенно не устроил, оставалось лишь молча отступить в тень. Мортати некоторое время стоял молча, потирая пальцем висок. |
| Mortati stood a moment, dabbing his temples and trying to clear his mind. | Он понимал, что прежде всего следовало привести в порядок мысли. |
| Indeed, what shall we do? He gazed past the altar up to Michelangelo's renowned fresco, | "Итак, что же нам действительно делать?" -подумал он, бросив взгляд на недавно обновленные фрески Микеланджело на стене над алтарем. |
| "The Last Judgment." The painting did nothing to soothe his anxiety. | Вид Страшного суда в изображении гениального художника его вовсе не успокоил. |
| It was a horrifying, fifty foot tall depiction of Jesus Christ separating mankind into the righteous and sinners, casting the sinners into hell. | На огромной, высотой в пятьдесят футов, картине Иисус отделял праведников от грешников, отправляя последних в ад. |
| There was flayed flesh, burning bodies, and even one of Michelangelo |