| The tradition was timeless... the secrecy, the folded slips of paper, the burning of the ballots, the mixing of ancient chemicals, the smoke signals. | Эта традиция уходила в глубь веков... соблюдение тайны, тщательно сложенные листки бумаги, сжигание бюллетеней, смешивание старинных химикалий, дымовые сигналы... |
| As the camerlegno approached through the Loggias of Gregory XIII, he wondered if Cardinal Mortati was in a panic yet. | Интересно, как себя чувствует кардинал Мортати, думал камерарий, подходя к лоджиям Григория XIII. |
| Certainly Mortati had noticed the preferiti were missing. | Во всяком случае, он не мог не заметить отсутствия preferiti. |
| Without them, the voting would go on all night. | Без них голосование затянется до утра. |
| Mortati's appointment as the Great Elector, the camerlegno assured himself, was a good one. | Назначение Мортати великим выборщиком было удачным шагом, убеждал себя камерарий. |
| The man was a freethinker and could speak his mind. | Кардинал славится широтой взглядов и всегда говорит то, что думает. |
| The conclave would need a leader tonight more than ever. | В эту ночь конклав будет как никогда нуждаться в сильном лидере. |
| As the camerlegno arrived at the top of the Royal Staircase, he felt as though he were standing on the precipice of his life. | Когда камерарий достиг верхней ступени Королевской лестницы, ему вдруг показалось, что он оказался на вершине своей жизни. |
| Even from up here he could hear the rumble of activity in the Sistine Chapel below-the uneasy chatter of 165 cardinals. | Отзвуки происходящего в Сикстинской капелле доносились даже сюда. Служитель Бога слышал шелест голосов ста шестидесяти пяти кардиналов. |
| One hundred sixty one cardinals, he corrected. | Ста шестидесяти одного кардинала, поправил он себя. |
| For an instant the camerlegno was falling, plummeting toward hell, people screaming, flames engulfing him, stones and blood raining from the sky. | На какое-то мгновение ему вновь почудилось, что он, объятый пламенем, падает вниз, устремляясь в преисподнюю, а вокруг него неистово кричат люди, и с небес идет дождь из камней и крови. |
| And then silence. | После этого воцарилась тишина. |
| When the child awoke, he was in heaven. | *** Проснувшись, ребенок увидел, что находится на небесах. |
| Everything around him was white. | Со всех сторон его окружала белизна. |
| The light was blinding and pure. | Свет был ослепительно ярким и каким-то бесконечно чистым. |
| Although some would say a ten year old could not possibly understand heaven, the young Carlo Ventresca understood heaven very well. | Скептики могли сказать, что десятилетний мальчуган не в силах понять, что такое небо. Однако юный Карло Вентреска прекрасно знал, где находится. |
| He was in heaven right now. | Он оказался на небесах. |
| Where else would he be? | А где еще он мог быть? |
| Even in his short decade on earth Carlo had felt the majesty of God-the thundering pipe organs, the towering domes, the voices raised in song, the stained glass, shimmering bronze and gold. | Пробыв на земле всего одно десятилетие, он всей душой ощущал величие Бога, проявлявшееся в громовых звуках органа, гигантских куполах соборов, ангельских голосах церковных хоров, ярких витражах, в золоте и бронзе. |
| Carlo's mother, Maria, brought him to Mass every day. The church was Carlo's home. | Мама Мария ежедневно водила сына к мессе, и церковь стала его домом. |
| "Why do we come to Mass every single day?" Carlo asked, not that he minded at all. | - Почему мы ходим сюда каждый день? - спросил как-то Карло из любопытства, а не потому, что это ему не нравилось. |
| "Because I promised God I would," she replied. | - Потому, что я дала такой обет Богу, - ответила мама. |
| "And a promise to God is the most important promise of all. | - А обещание, данное Творцу, является самым важным из всех обещаний. |
| Never break a promise to God." | Никогда не нарушай своих обетов Богу. |
| Carlo promised her he would never break a promise to God. | Карло пообещал, что всегда останется верным данному Богу слову. |
| He loved his mother more than anything in the world. | Маму он любил больше всех на свете. |
| She was his holy angel. | Она была его ангелом. |
| Sometimes he called her Maria benedetta-the Blessed Mary-although she did not like that at all. | Иногда он даже называл ее Maria benedetta -Мария Благословенная, хотя ей это не нравилось. |
| He knelt with her as she prayed, smelling the sweet scent of her flesh and listening to the murmur of her voice as she counted the rosary. | Мальчик стоял рядом с ней на коленях, вдыхая аромат ее волос, прислушиваясь к тихому шепоту и следя за тем, как она перебирает четки. |
| Hail Mary, Mother of God... pray for us sinners... now and at the hour of our death. | "Святая Дева Мария, Матерь Божия... помолись за нас, грешных... как сегодня, так и в час нашей смерти..." |
| "Where is my father?" Carlo asked, already knowing his father had died before he was born. | - А где мой папа? - иногда спрашивал Карло, прекрасно зная, что отец умер еще до его рождения. |
| "God is your father, now," she would always reply. | - Теперь лишь Бог твой отец, - всегда отвечала мать. |
| "You are a child of the church." | - Ты - дитя церкви. |
| Carlo loved that. | Карло этот ответ доставлял удовольствие. |
| "Whenever you feel frightened," she said, "remember that God is your father now. | - Когда тебя что-то напугает, вспомни, что твой отец сам Бог. |
| He will watch over you and protect you forever. | Он постоянно следит за своим сыном и защищает его. |
| God has big plans for you, Carlo." The boy knew she was right. | Бог уготовил для тебя блестящее будущее, Карло, - говорила мама, и мальчик знал, что она права. |
| He could already feel God in his blood. | Юный Карло Вентреска постоянно чувствовал присутствие Бога в своей крови. |
| Blood... | Кровь... |
| Blood raining from the sky! | Кровавый дождь! |
| Silence. | Затем тишина. |
| Then heaven. | И после этого - небо. |
| His heaven, Carlo learned as the blinding lights were turned off, was actually the Intensive Care Unit in Santa Clara Hospital outside of Palermo. | Оказалось, что его небеса были потолком реанимационного отделения лечебницы Святой Клары под Палермо. Об этом Карло узнал, когда погас ослепляющий свет хирургической лампы. |
| Carlo had been the sole survivor of a terrorist bombing that had collapsed a chapel where he and his mother had been attending Mass while on vacation. | Мальчик оказался единственным, кто выжил после того, как от взрыва бомбы террористов рухнула часовня, в которую они с мамой ходили молиться во время вакаций. |
| Thirty seven people had died, including Carlo's mother. | Погибли тридцать семь человек, включая мать Карло. |
| The papers called Carlo's survival The Miracle of St. Francis. | То, что мальчик выжил, газеты назвали чудом святого Франциска. |
| Carlo had, for some unknown reason, only moments before the blast, left his mother's side and ventured into a protected alcove to ponder a tapestry depicting the story of St. Francis. | За несколько секунд до взрыва Карло по каким-то даже ему не ясным причинам отошел от матери и уединился в глубокой нише, чтобы полюбоваться гобеленом, на котором были изображены подвиги этого святого. |
| God called me there, he decided. | "Туда меня позвал Бог, - решил он. |
| He wanted to save me. | - Творец захотел меня спасти". |
| Carlo was delirious with pain. | От боли у мальчика начались галлюцинации. |
| He could still see his mother, kneeling at the pew, blowing him a kiss, and then with a concussive roar, her sweet smelling flesh was torn apart. | Он видел, как стоявшая на коленях мама посылает ему воздушный поцелуй и как через долю секунды после этого ее так чудно пахнущее тело разлетается на куски. |
| He could still taste man's evil. | Камерарий всем своим существом ощущал зло, которое совершили те люди. |