| They considered English a polluted, free thinkers language for profane men like Chaucer and Shakespeare." | Церковники считали его испорченным языком вольнодумцев и таких нечестивцев, как Чосер и Шекспир. |
| Langdon flashed suddenly on the Illuminati brands of Earth, Air, Fire, Water. | Лэнгдон неожиданно вспомнил о четырех клеймах братства "Иллюминати". |
| The legend that the brands were in English now made a bizarre kind of sense. | Легенда о том, что клейма представляли собой отлитые из металла английские слова "Земля", "Огонь", "Воздух" и "Вода", наполнялась новым и совершенно неожиданным смыслом. |
| "So you're saying maybe Galileo considered English la lingua pura because it was the one language the Vatican did not control?" | - Значит, вы полагаете, что Галилей мог считать английский язык lingua pura потому, что им не владели в Ватикане? |
| "Yes. | - Да. |
| Or maybe by putting the clue in English, Galileo was subtly restricting the readership away from the Vatican." | Или, может быть, Галилей таким образом просто хотел ограничить число читателей. |
| "But it's not even a clue," Vittoria argued. | - Но я не вижу здесь никакого ключа, - возразила Виттория. |
| "The path of light is laid, the sacred test? | - Уже сияет свет, сомненья позабудь... |
| What the hell does that mean?" | Что, черт побери, это должно означать? |
| She's right, Langdon thought. The line didn't help in any way. | "Она права, - подумал Лэнгдон, - эта строка нам ничем не помогла". |
| But as he spoke the phrase again in his mind, a strange fact hit him. | Но, повторив фразу в уме, он вдруг заметил в ней нечто необычное. |
| Now that's odd, he thought. | Любопытно, подумал он. |
| What are the chances of that? | Неужели это правда? |
| "We need to get out of here," Vittoria said, sounding hoarse. | - Нам надо уходить отсюда, - хриплым голосом произнесла Виттория. |
| Langdon wasn't listening. | Но Лэнгдон ее не слышал. |
| The path of light is laid, the sacred test. | "Уже сияет свет; сомненья позабудь", - снова и снова повторял он про себя. |
| "It's a damn line of iambic pentameter," he said suddenly, counting the syllables again. | - Но это же чистый ямб, черт побери! -воскликнул он, еще раз подсчитав ударения. |
| "Five couplets of alternating stressed and unstressed syllables." Vittoria looked lost. "Iambic who?" For an instant Langdon was back at Phillips Exeter Academy sitting in a Saturday morning English class. | На какой-то миг Лэнгдон словно оказался на уроке английского языка в Академии Филипс Экзетер. |
| Hell on earth. The school baseball star, Peter Greer, was having trouble remembering the number of couplets necessary for a line of Shakespearean iambic pentameter. | Этот урок запомнился ему страданиями звезды школьной бейсбольной команды Питера Креера. Парень потел, пытаясь назвать количество ударных слогов в пентаметре Шекспира. |
| Their professor, an animated schoolmaster named Bissell, leapt onto the table and bellowed, | Учитель, он же директор школы, по имени Бассел, вскочив от негодования на стол, ревел: |
| "Penta meter, Greer! | - Пентаметр, Креер! Пен-та-метр!!! |
| Think of home plate! | Припомни форму домашней базы на бейсбольном поле! |
| A penta gon! | Сколько углов у Пентагона?! Не помнишь? Так я тебе подскажу. |
| Five sides! | У Пентагона пять углов! |
| Penta! | Пента! |
| Penta! | Пента!! |
| Penta! | Пента!!! |
| Jeeeesh!" | Боже мой... |
| Five couplets, Langdon thought. | Пять двустиший, думал Лэнгдон. |
| Each couplet, by definition, having two syllables. | Каждое из двустиший, по определению, имеет два слога. |
| He could not believe in his entire career he had never made the connection. Iambic pentameter was a symmetrical meter based on the sacred Illuminati numbers of 5 and 2! | Как он за всю свою многолетнюю карьеру ученого не мог догадаться, что пятистопный ямб скрывает в себе священное число иллюминатов? Пять и два! |
| You're reaching! | "Ты выдаешь желаемое за действительное, -убеждал себя Лэнгдон. |
| Langdon told himself, trying to push it from his mind. | - Пытаешься совместить несовместимое. |
| A meaningless coincidence! | Это всего лишь совпадение". |
| But the thought stuck. Five... for Pythagoras and the pentagram. Two... for the duality of all things. | Однако в мозгу продолжали крутиться слова: пять... пентаграмма... два... двойственная природа вещей. |
| A moment later, another realization sent a numbing sensation down his legs. | Но уже через миг ему на ум пришло еще одно соображение. |
| Iambic pentameter, on account of its simplicity, was often called "pure verse" or "pure meter." | Он вспомнил, что ямб в силу его простоты часто именуют "чистым стихом" или "чистым размером". |
| La lingua pura? | Неужели это и есть та lingua pura, которую они безуспешно ищут? |
| Could this have been the pure language the Illuminati had been referring to? | Может быть, это и есть тот чистый язык, о котором говорили иллюминаты? |
| The path of light is laid, the sacred test... | Уже сияет свет; сомненья позабудь... |
| "Uh oh," Vittoria said. | - Ого... - услышал он за своей спиной. |
| Langdon wheeled to see her rotating the folio upside down. | Лэнгдон обернулся и увидел, что Виттория вертит в руках листок, пытаясь рассмотреть его с разных сторон. |
| He felt a knot in his gut. | У него снова похолодело сердце. |
| Not again. | Неужели еще что-то? |
| "There's no way that line is an ambigram!" | - Амбиграммой это быть никак не может, - сказал он. |
| "No, it's not an ambigram... but it's..." She kept turning the document, 90 degrees at every turn. | - Нет... Это вовсе не амбиграмма, но здесь... -Девушка продолжала крутить листок. |
| "It's what?" | - Что еще? |
| Vittoria looked up. "It's not the only line." | - Это не единственная строка. |
| "There's another?" | - Неужели есть и другие? |
| "There's a different line on every margin. | - По одной на каждом поле. |
| Top, bottom, left, and right. I think it's a poem.""Four lines?" Langdon bristled with excitement. Galileo was a poet? "Let me see!" Vittoria did not relinquish the page. She kept turning the page in quarter turns. | На верхнем, нижнем, правом и левом, - говорила она, поворачивая каждый раз листок на девяносто градусов. |
| "I didn't see the lines before because they're on the edges." | - Я их вначале не заметила, поскольку они расположены у самого края. |
| She cocked her head over the last line. | Она склонила голову, прочитала последнюю строку и сказала: |
| "Huh. You know what? Galileo didn't even write this." | - А вы знаете, это написано не Галилеем. |
| "What!" | - Что?! |
| "The poem is signed John Milton." | - Здесь стоит подпись: "Джон Мильтон" . |
| "John Milton?" | - Джон Мильтон?! |
| The influential English poet who wrote Paradise Lost was a contemporary of Galileo's and a savant who conspiracy buffs put at the top of their list of Illuminati suspects. | Этот знаменитый английский поэт и ученый был современником Галилея, и многие исследователи считали, что он в то время принадлежал к высшему эшелону ордена "Иллюминати". |
| Milton's alleged affiliation with Galileo's Illuminati was one legend Langdon suspected was true. | Лэнгдон разделял точку зрения тех, кто считал эту легенду о Мильтоне правдой. |
| Not only had Milton made a well documented 1638 pilgrimage to Rome to "commune with enlightened men," but he had held meetings with Galileo during the scientist's house arrest, meetings portrayed in many Renaissance paintings, including Annibale Gatti's famous Galileo and Milton, which hung even now in the IMSS Museum in Florence. | Паломничество поэта в Рим в 1638 году с целью "встречи с просвещенными людьми" имело документальное подтверждение. Он встречался с Галилеем, когда тот находился под домашним арестом, и об этой встрече свидетельствует находящаяся сейчас во Флоренции картина позднего Ренессанса. Этот шедевр кисти Аннибала Гатти носит название "Галилей и Мильтон". |
| "Milton knew Galileo, didn't he?" Vittoria said, finally pushing the folio over to Langdon. | - Ведь Мильтон был знаком с Галилеем, не так ли? - спросила Виттория. |
| "Maybe he wrote the poem as a favor?" | - Может быть, он и сочинил этот стих по просьбе ученого? |
| Langdon clenched his teeth as he took the sheathed document. Leaving it flat on the table, he read the line at the top. |