Слишком уж вызывающим показалось ей четвёртое письмо. Игорь метался между призывами к Богу и своей греховной, как он считал, страстью, рассказывал о том, что пристрастился пить снотворное, потому что в снах таинственная возлюбленная приходила к нему и утешала тихим словом, лёгким прикосновением.
Более всего Марию Игоревну расстроили слова Игоря о том, что портрет незнакомки, на который он молился весь этот месяц, порван. В припадке священного безумия Игорь порвал его на мелкие кусочки, потому что несовершенство рисунка, как он сам посчитал, оскорбляет образ женщины, ради которой он так страдал, так страдал…
У Марии Игоревны сердце сжималось от жалости и восхищения, она хотела помочь незнакомому человеку преодолеть заблуждения. Ведь он даже не догадывается, что письма его попадают не по адресу – совершенно стороннему человеку. Он-то расценивает молчание, как отказ, как укор, как жестокую игру на выживание чувства.
Именно поэтому священный долг Марии Игоревны – найти этого сумасшедшего и раскрыть ему глаза на трагичную нелепость всех его заблуждений.
Часть вторая
Середина
Глава первая. Живой как жизнь
Макарова уже давно хотела спросить у Царя – не он ли участник
"Живого журнала", выступающий под ником Tchar , да всё как-то не получалось. Потому что две её жизни, дневная и ночная, были разведены и никогда между собой не пересекались. C полуночи и до утра она топталась в дневниках разных юзеров, делала закладки на новых френд о в, днём моталась по клиентам, ублажая их сложными психологическими парадоксами.
А тут ещё юзер tormoz(www.livejournal.com users tormoz) воскрес. Накануне по дневникам прошелестела скорбная весть: позвонивший отцу tormoza юзер zalmoxis
(www.livejournal.com users zalmoxis) услышал: тот здесь больше не живёт, весь де вышел, приходите на похороны. Ну, и разнёс это сообщение по всем чужим лентам.
Народ заволновался, начал терзать клавиатуры. Виртуальные самоубийства в "Живом журнале" происходили достаточно регулярно: некоторые пользователи, разочаровавшись в модной штучке, убивали свои дневники, исчезая из поля зрения сетевого сообщества. Впрочем, некоторые из них, не выдержав заочной разлуки с умозрительными знакомцами, возвращались в "ЖЖ" вновь.
Постоянные самоубийства и воскрешения были дежурной шуткой у
"старослужащих" пользователей, никто этому тут уже и не удивлялся.
Однако случай реальной смерти в русском "ЖЖ" произошёл, кажется, впервые.
И, как на следующий день оказалось, вышел тоже фиктивным: просто неполовозрелый tormozнапился, разозлил родителей, те и ответили предполагаемым собутыльникам "нашего мальчика", что поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны. А излишне торопливый
Zalmoxis,не уточнив полученной информации, объявил tormoza отныне несуществующим.
Посыпались некрологи. Вскоре объявился и сам протрезвевший tormoz , сетевая общественность опознала его по отборному мату, характерному для подростков трудного переходного периода, а также отдельных эстетствующих элементов, экспериментирующих в "ЖЖ" с залежами великого и могучего.
Чуть позже вскрылись ещё более неприятные подробности этого воскрешения. Оказывается, zalmoxis обиделся за что-то на tormoza
(возможно, что они выпивали вместе где-нибудь в предместьях
Иерусалима) и решил разыграть своих товарищей, грубо отомстив собутыльнику.
То есть пошёл на сознательный подлог, подорвав одну из самых важных заповедей заочного пространства – принцип доверия. Ведь если многие из пользователей никогда друг дружку не увидят, приходится верить всем на слово. А когда тебя некрасиво используют в чужом "карнавале"
( zalmoxis отчаянно настаивал именно на этом слове), как тут быть?
Вот zalmoxisа и объявили провокатором, устроили обструкцию и временный бойкот. Самые отчаянные сторонники справедливости тут же выписались из списка друзей иерусалимского Гапона, и его без того немногочисленный френд-лист стал едва ли не прозрачным.
Макарова до рассвета следила за дискуссией, параллельно развивавшейся в комментах (комментариях) множества дневников, глаза её от постоянного чтения с экрана воспалились. А утром приехал
Царь.
Макарова бухнулась к нему в машину (мимо проходила соседка-актриса, весело помахавшая ей рукой в изящной вязаной перчатке; Макарова сильно смутилась) и, вместо того, чтобы задремать, тут же спросила про "Живой журнал".
Царь сделал вид, что вопроса не понял, равнодушно разглядывал улицу, отвлекался на прохожих, перебегавших дорогу, а потом и вовсе включил музыку. Сегодня Царь был явно не в духе. Или Макарова действительно накручивала и он просто не понял её вопроса?
Сеанса не получилось – Царя лихорадило. Нервная дрожь сотрясала его тело, руки плясали, точно по углям, на перекошенное лицо Царя странно было смотреть.
Макарова поняла: надвигается кризис. Маленький диктатор решил
"подбить бабки". Тоскливо глядя в окно (замёрзшая река, спальные окраины), он всё время говорил о наступленье февраля.
Это тоже косвенно подтверждало принадлежность Царя к классу пользователей "Живого журнала", где время от времени разрастались самые разные поветрия. Одно время юзер sheb(www.livejournal.com useres sheb) завёл моду на социологические опросы, многие откликнулись, поддержали начинание, а вот, скажем,
anthonius (www.livejournal.com users anthonius) придумал записывать сновидения, и все тут же бросились вспоминать самые яркие сны. Или, к примеру, трогательная lbyf(www.livejournal.com users lbuf) объявила заочный поход по местам детских воспоминаний, и ленты "ЖЖ" покрылись радужными мыльными пузырями…
Макарова чувствовала, что реальная жизнь сетевых монстров сокрыта от неё, что она способна видеть только ярко освещённую витрину закрытого магазина. И что в "Живом журнале" проистекает какая-то таинственная жизнь.
Между тем волны увлечений сменяли одна другую: народу же нужно постоянно находить новые поводы для бесед. Однако существовали в
"ЖЖ" темы, волновавшие пользователей всегда. К примеру, нумерология.
Сетевой народ особенно подвержен мистике. И тут из общего числа выделялись null (www.livejournal.com users null) и
таинственный zobuh (www.livejournal.com users zobuh), у которого на картинке, выполняющей в каждом журнале функции герба, жила страшная птица. Они и замутили "датские" игры.
Возможно, нумерология увлекала пользователей "ЖЖ" ещё и потому что первые русские журналы появились на границе двух столетий, а теперь – праздновали свой первый день рождения. Вот Царь, как человек впечатлительный и подверженный влияниям, и " попал ".
Почему его так сильно волнует наступление февраля, Макарова узнала уже через пять минут: именно симметричность даты заводила Царя без вмешательства психотропных средств.
– Никогда ещё не было, не случалось такого дня – 02.02.2002.
Только один день в тысячелетие, – выкрикивал он и широко раскрывал глаза из-за обуявшего его приступа мистического ужаса.
– Вообще-то любая дата является эксклюзивной, – Макарова попыталась урезонить Царя длинным словечком.
– Нет, ты не понимаешь… – Царь был непреклонен. – Это особый, мистический день. Только один раз в тысячелетие открывается дверца в небо и выходит прощение самоубийцам.
Макарова приготовилась к худшему. Но виду не подала, сдержалась.
Ну, в самом деле, как тут быть? Бежать в милицию, вызывать врача? И что она скажет, психоаналитик доморощенный… Отвлекать Царя от пагубных мыслей? Каким образом? Уж не собственным ли телом?
Макарова мысленно переругивается с генеральным прокурором, сидящим у неё во лбу – кукушкой из часов, – оправдывается даже: ещё ничего не произошло, а она уже сгущает краски, кличет на свою голову беду.
Вечером, попав домой, Макарова тут же, не раздеваясь, кинулась к компьютеру и загрузила дневник юзера Tсhar, надеясь в постах последнего времени (следовало покопаться и в глубине дневниковой ленты) найти следы плана, вынашиваемого "подопечным". Где-то же он обязан был проговориться, если не в жизни, то хотя бы на "бумаге".
Тем более что, выплеснув очередную порцию замыслов, Царь вдруг точно трезвел, глаза его становились стеклянными, прозрачными, бездонными, даже страх берёт. Тогда он замыкался, скрючивался на кушетке в позе зародыша, замирал, только смешные полосатые носки наружу.
Порочная цепочка, на основании которой Царь выстраивал воздушные замки умозаключений, обязательно где-то должна давать сбой. Если найти неправильные посылки, разложить перед ним цепочки причинно-следственных связей, логично, на пальцах, объяснить, в чём заключается ошибка, он поймёт, он же умный, благоразумный.
Тут, главное, казаться убедительной. Макарова уже придумала как.
Дело в том, что стихийный психоанализ открыл ей важную закономерность: все люди говорят только о себе. Даже если они ругаются, то все проклятья, выкрикиваемые в адрес неприятеля, они адресуют самим себе, соотнося их прежде всего с собственной системой ценностей, с персональной шкалой оценок.
Есть только один способ не выдавать посторонним баланса внутренней бухгалтерии: надевать маски, играть роли. Как в театре. Причём чем дурнее и ненатуральнее ты это делаешь, тем скорее поверят. В её психоаналитические способности же поверили…