Так Мэри стала няней Сантино. Звонки становились все чаще, отговорки – все непонятнее. Например, Карисса говорила, что подземная автостоянка оказалась закрыта и она не могла забрать свою машину до утра, поэтому просила Мэри посидеть с Сантино.
Потом Карисса стала уезжать на выходные. «Я не одобряла ее поведения, но понимала, что ее сын будет со мной в безопасности».
В конце концов Мэри купила автолюльку, портативный манеж и целую кучу игрушек. Она начала забирать Сантино к себе домой, показала ему игрушки из набора «Том и его друзья», и они быстро стали самыми любимыми для мальчика. Мэри также учила малыша пользоваться туалетом. «К нему никогда не приезжали родственники. Их семья жила на северо-западе. Фактически он был мне как родной ребенок. Он называл меня “мими”».
Однако у мальчика была родная мать, и Мэри старалась не перегибать палку. Она говорила себе, что чересчур сближаться с Сантино – плохая идея. Однажды Карисса отправила ребенка на две недели к тете в Аризону и попросила Мэри отвезти его в аэропорт, а потом встретить. «Я сидела в кафе JFK, ждала возвращения Сантино и внезапно увидела их с тетей, идущих по коридору. Когда он заметил меня, он бросился ко мне бегом, подпрыгнул, схватил мое лицо ручонками, а потом изо всех сил обнял меня. Тот момент был для меня точкой невозврата. Я помнила, что у него есть мать. Но я тоже была его матерью».
Время шло, Карисса все больше и больше огорчала Мэри. Когда она попросила присмотреть за Сантино в День Матери, Мэри сказала ей: «У меня есть свои планы, и было бы неплохо, если бы вы смогли прийти домой и провести время со своим сыном». Карисса согласилась, но так и не пришла. «У меня в голове не укладывалось, почему она так равнодушна к собственному сыну, – говорит Мэри. – Я не могла исправить ситуацию и все больше привязывалась к ребенку».
Со временем Карисса начала обижаться на то, что Сантино так любит Мэри. Однажды, когда ему было четыре года, Карисса заявила, что они с сыном переезжают на Гавайи. «Ну вот и все, – подумала Мэри. – Я буду по нему скучать, но это должно было произойти». Она побыла с ним в последний раз, попрощалась, и Карисса увезла ребенка. «Он уехал, – говорит Мэри. – У меня на сердце кошки скребли».
Ее бабушка была абсолютно права: получилось именно то, что должно было получиться. Это было важно не только для нее, но и для Сантино, мальчика, появившегося из ниоткуда, ненадолго украсившего ее жизнь и вновь ушедшего в никуда. Возможно, для чего-то нужны были эти несколько лет. Как минимум Мэри постаралась сделать их счастливыми для малыша.
«Наши дороги разошлись», – думала Мэри.
Но через полгода разлуки с Кариссой и Сантино ей позвонил социальный работник с Гавайев.
«Кариссу арестовали, – сказал он. – Сантино находится в приюте для детей, которым нужна помощь в экстремальной ситуации».
Оказавшись в тюрьме, Карисса замкнулась в себе и отказывалась давать информацию о Сантино полиции или социальным работникам. Представители власти спросили ее подругу, кто бы мог им помочь в этом вопросе. «Позвоните Мэри Фолкнер, – сказала подруга. – Она все знает».
Мэри часами говорила с попечителями Сантино, рассказывая все, что она знала о Сантино и его здоровье: «когда ему делали прививки, телефонный номер лечащего педиатра и все в таком духе. Они поражались, откуда я все это знаю». Один соцработник сказал, что Сантино может посетить кто-то, кому он доверяет и кого действительно знает. «Вы сможете приехать на Гавайи увидеться с ним?» – спросил он.
Конечно, Мэри хотела поехать – но не могла. «Я же была матерью-одиночкой, и мне постоянно не хватало денег, – говорит она. – Как я могла позволить себе Гавайи?»
Казалось, судьба распорядилась так, чтобы Сантино прошел этот кошмар в одиночку.
Но тут случилось нечто исключительное.
Заботясь о Сантино четыре года, Мэри познакомила с ним многих своих друзей, коллег и родственников. Все знали его историю и историю Мэри. Когда эти люди узнали, что происходит на Гавайях, они начали действовать.
«Сначала позвонили мои тетя и дядя и сказали, что они отдают мне свои бонусные мили постоянных клиентов авиакомпании, – рассказывает Мэри. – Потом один из моих клиентов поделился бонусами за прокат автомобиля. Затем один подрядчик предоставил мне жилье типа общежития на Гавайях на две недели. Они объединили свои усилия, чтоб помочь Сантино. Я не успела и глазом моргнуть, как оказалась в самолете, летящем на Гавайи».
Когда Сантино увидел Мэри, он разразился рыданиями, обнял ее и не отпускал. «В моем временном жилище было две спальни, и он ночевал со мной, – говорит Мэри. – Однажды ночью он пришел ко мне в слезах и сказал: «Пожалуйста, не отдавай меня обратно в “овощной домик”. Его временные опекуны были урожденными гавайцами и, полагаю, ели много рыбы и овощей. Я хотела сказать Сантино, что все будет хорошо, но не могла выдавить из себя эти слова. Я не должна была обещать того, что не сумею выполнить».
В итоге официальные представители штата Гавайи оформили временное опекунство на тетю Сантино. «Социальный работник сказал мне: “Мы всегда решаем вопрос в пользу кровных родственников”, – рассказывает Мэри. – Он добавил: “Спасибо за помощь, но мы в вас больше не нуждаемся”».
Мэри была подавлена, но взяла себя в руки. Время от времени она отправляла Сантино маленькие подарочки – игрушечные поезда и прочие вещицы, которые ему нравились. И все же она смирилась с печальной реальностью: их с Сантино снова развела судьба.
Но вдруг…
Почти год спустя у Мэри на телефоне высветился незнакомый номер. Она сидела в ресторане в разгар переговоров об ипотеке с китайским клиентом. «Это была четырехсторонняя беседа между мной, покупателем, ипотечным брокером и переводчиком, и тут мне позвонили, – говорит Мэри. – У меня совсем не было времени на этот звонок, но что-то подсказало, что ответить нужно».
Мэри взяла трубку и услышала голос тети Сантино.
«Мы больше не можем тащить это на себе, – сказала тетя. – Я отдаю Сантино в детский дом».
Повторялось то же самое. Сантино затягивала система. Его опять отправили к чужим людям.
Если тетя мальчика успела уведомить социальные службы и запустила бумажную работу, Мэри уже ничего не могла сделать. Ребенка снова поглощал этот кошмар.
Тетя Сантино действительно позвонила в социальные службы. Но был официальный праздник, и никто не взял трубку.
«Это было провидение, – говорит Мэри. – Я немедленно обратилась к своему юристу, чтобы проконсультироваться, как мне забрать Сантино».
Потом Мэри позвонила своему сыну Джорджу. Они жили вдвоем, и Мэри хотела удостовериться, что сын не возражает против ее планов.
«Своей тете он больше не нужен», – сказала она.
«Ну что ж, – ответил Джордж, – ей он не нужен, а нам нужен».
«Это был очень короткий разговор. Я сказала Джорджу, что люблю его, повесила трубку и начала разрабатывать план по усыновлению Сантино».
Мэри прошла всю бумажную волокиту и стала временным опекуном ребенка.
Когда она приехала за Сантино в День Спасения – «так мы его условно назвали», – его пожитки были свалены в кучу у парадного входа в дом. Уезжая с мальчиком, Мэри посмотрела в окно кухни и увидела, как тетя с дядей радостно хлопнули друг друга по ладоням.
Вернувшись домой, Мэри начала процесс усыновления Сантино. Тем временем официальные лица уведомили ее, что Карисса вышла из тюрьмы и вернулась на Лонг-Айленд. Мэри беспокоилась, что она может заявиться к ней домой или в школу к Сантино, поэтому она предупредила администрацию и провела с Сантино нелицеприятную беседу о его матери. «Он был очень напуган, – говорит Мэри. – Он сказал: “Что если она захочет меня забрать?” Я уверила его, что мы этого никогда не допустим. Он не успокаивался: “А если она выломает ночью подвальное окно и утащит меня?”. Я ответила: “Сантино, не волнуйся. Ты никуда отсюда не уйдешь”».
Однажды утром он проснулся в слезах.
«Я не могу вспомнить ее лицо, – плакал Сантино. – Я не помню мамино лицо».
«Ничего страшного, – ответила Мэри, – просто зайди в ванную и посмотри в зеркало».
Сантино вскочил с кровати и побежал смотреть.
«Вот ее лицо», – сказала ему Мэри.
Потом она спросила, скучает ли он по матери.
«Иногда», – ответил он.
«Почему ты никогда мне не говоришь об этом?»
«Не хочу тебя расстраивать», – сказал Сантино.
Мэри прижала его к себе крепко-крепко и заверила, что никогда не будет огорчаться из-за того, что он любит свою маму.
«Просто считай, что у тебя есть две матери», – сказала она ему.
Установление законного опекунства над Сантино затянулось на годы. Иногда казалось, что этого уже не случится. Мэри была временным опекуном Сантино, а тетя – законным опекуном, и его будущее было в ее руках. Долгие месяцы тетя отказывалась переписать опекунство на Мэри. Соцработники на Гавайях ничего не могли с этим поделать. «Было тяжело, – говорит Мэри, – но я думала: “Главное, что сейчас Сантино со мной и я его никогда не отдам”».
В конце концов тетя Сантино переписала опекунство на Мэри. «Сантино был в садике, когда мы начали этот процесс, и во втором классе, когда закончили, – говорит Мэри. – Официальная передача опекунства прошла 24 января, но мы этот день никогда не отмечали. Сантино уже был частью нашей семьи».
Через несколько лет после усыновления Мэри узнала, что Карисса умерла. Она усадила Сантино перед собой, готовя к печальной новости.
«Твоя мама на небесах, – сказала она ему. – Она всегда тебя сильно любила, она просто не умела самостоятельно заботиться о тебе».
Сантино слушал и кивал, но не заплакал. Летом он поехал к родственникам в Монтану и присутствовал на церемонии, когда прах его матери развеяли с горы.
Сегодня Сантино восемнадцать, и он собирается поступать в колледж. Он умен, едко шутит и присматривается к карьере дизайнера компьютерных игр. «С ним, как с любым другим подростком, бывают и взлеты, и падения, – говорит Мэри. – Но он чудесный ребенок, и я возлагаю на него большие надежды».