Радовало, что напакостить у них шансов нет: от жизненно важных частей корабля чужаков отсекали дюжина матросов, мичман и два боевых мага, обязанные опекать сердце защитной системы фрегата – кормовую надстройку, вся поверхность которой была отдана под стационарную пентаграмму, якоря и поглотители.
Кабы те матросы еще делом занимались, а не ногти грызли!
Щуплый саориотец, вроде бы пристроившийся покемарить в углу, неожиданно оживился и двинулся сквозь толпу соплеменников, быстро прибавляя шагу. Прямиком к пентаграмме.
– Держите его!!!
Но часовые поднимались с мест, словно кабаны из лужи. Этот придурок оказался наверху раньше, чем они Источники призвали! Да с такой реакцией их из рогатки застрелят!!!
К счастью, волшебные секреты саориотца не интересовали – взяв хороший разбег, он с диким воплем перемахнул через ограждение заклинательной площадки. Вот только фрегат был малость покрупней шаланды, поэтому за надстройкой палуба продолжалась, туда-то этот клоун и шлепнулся. И зачем так орать? Он же вроде руки на себя наложить пытался, в этом смысле сломанные ноги – хорошее начало. И вот что характерно: среди наших шокированы были все, а вот беженцы на помощь своему явно не спешили. Даже наоборот…
Что-то в них, определенно, не так. Вот только – что?
Я развернулся, намереваясь вернуться в кресло, и едва сам за Источник не схватился – за моим плечом мрачно возвышался Ридзер. Последние три дня боевой маг изящно уклонялся от общения (ну да, он мне тоже надоел), а тут приспичило! Мы обменялись хмурыми взглядами.
– Как здоровье?
– Тебе-то что?
– Помнишь этот… ну, поселок тот проклятый? Сегодня чувство было похожее. Я спать не решился.
Осчастливил и угреб куда-то, устало сутулясь. М-да, за один день свалить боевого мага с ног – это надо постараться, саориотцы могут гордиться собой. Для меня ситуация стала кристально ясна, но проверить кое-что не мешало.
Я зашел в лазарет, вроде как пожаловаться на бессонницу.
– Мигрень? – жизнерадостно переспросил лекарь. – Просто поветрие какое-то! Погодите, я еще микстуры намешаю.
С банкетки на меня смотрела парочка мрачных матросов и корабельный алхимик. Что и требовалось доказать. Судя по всему, эта мерзость не только на черных действует, простых людей тоже пробирает. Чем это чревато – пес поймет, но чую – получится из нашего фрегата корабль-призрак.
А почему? – Потому, что некоторые тащат на борт всякую дрянь, забывая, для чего карантин придуман. Нет, не из-за чумы, ее у нас лечат. Думаю, ингернийские власти не хуже меня знают, как фигово у саориотцев обстоят дела с магической безопасностью. Очевидно, что беженцы притащили с собой какое-то проклятие, а страдать от него мы будем все вместе.
Я вернулся на палубу, мысленно составляя план изгнания прокаженных. Думаете, это просто? Даже не учитывая человеколюбивых военных моряков, простое убийство в таких случаях – верный способ последовать за покойными (теми же саориотцами и доказано). Допустим, некое средство от следов проклятий я себе присмотрел (правда, ни разу не испытывал), но для применения его здесь с фрегата надо сбить все отвращающие знаки. Против воли команды? Ха! На корабле сейчас семнадцать боевых магов, а хоть бы только два – дуэль между колдунами потопит судно на раз. Жалко, что корабельный голем остался в Миронге…
План спасения не рождался, и тут на глаза мне очень удачно попался старпом. Как его зовут-то? Да Шорох с ним! Надо попробовать настроить команду против иноземцев.
– Вы этих проходимцев хотя бы допросили? Откуда они, почему в море ушли?
– Сбор и проверка сведений о приезжих – дело иммиграционной службы, – пожал плечами офицер. – Что бы они нам ни рассказали, мы это даже проверить не сможем. Так зачем делать одну работу дважды?
Полагаю, это означает – нет.
– А то, что после их появления у команды проблемы со сном начались, вас не напрягает?
– Не вижу связи, – поморщился старпом (тоже бессонницей маялся).
Еще один человек, не знающий, что некромант всегда прав! Я серьезно задумался, не стоит ли преподать ему наглядный урок. И твердо ответил себе: «Нет! Этот корабль слишком маленький для подобных игр». Однако кто-то за мои испорченные нервы поплатится.
– Вы байку про «последнего спасшегося» слышали? Так вот, это – не анекдот, известно по меньшей мере пять случаев. И все они начинаются с самоубийства переносчика проклятия!
Отвык я аргументированно спорить (для армейских-то экспертов главное – авторитет). Однако моряк, никогда не слышавший про моровые поветрия, путешествующие с корабля на корабль, – курьез, недостойный упоминания. В общем, старпома проняло. За какие-то четверть часа он сумел поделиться своим беспокойством с капитаном, вожаком бортовых заклинателей и старшим лекарем (военный медик обязан знать о вредоносном волшебстве все). Сообразили они, значит, на троих и решили поговорить за жизнь с предводителем беженцев. В качестве переводчика привлекли Питера, а уж тот протащил на встречу меня (не знаю, под каким предлогом).
Морские офицеры в форме выглядели шикарно (я порадовался, что надел чистый костюм). Саориотец на их фоне смотрелся именно тем, кем был – бродячей шавкой, посмевшей принести в дом блох. Капитан сложил руки домиком и пронзил его суровым взглядом. Хочу так уметь! Слова еще не сказал, а уже чувствуешь себя как стеклянный.
– Мистер Чухенши, не происходило ли за время вашего путешествия каких-либо странных событий? Неожиданных смертей, необычного поведения людей, необъяснимых случайностей?
Саориотец набрал полную грудь воздуха, собираясь все отрицать… и разразился потоком откровений. Взрослый, серьезный мужик говорил и плакал, размазывал по лицу слезы, раскачивался на стуле, смотрел перед собой невидящими глазами и уже не задумывался, кому и что рассказывает. Черные вообще-то не способны на сочувствие, но даже меня не тянуло над ним смеяться. Потому что жители острова Хон’Коа-то действительно попали.
Их остров был чудесным, уединенным местом в двадцати километрах от устья Орри (ровно столько, чтобы оказаться вне торговой суеты). Добавьте к этому прохладное береговое течение и получите настоящий рай. Знающие светлорожденные имели на Хон’Коа-то летние виллы, свободные от бесконечных требований Уложения, куда приезжали с семьями и детьми – не очень статусно, зато комфортно и от столичных соблазнов далеко. Волнения, возникшие после бегства императора, обошли остров стороной. Благоразумные жители Хон’Коа-то порвали связи с материком и перешли на самообеспечение, сосредоточившись на ловле рыбы. Остров вполне мог стать зародышем новой империи, но воспользоваться его преимуществами людям было не дано.
Тот самый речной трамвайчик привез на Хон’Коа-то две сотни вооруженных головорезов. Островитяне рассматривали возможность нападения и готовы были дать отпор, если бы не одно «но»: у бандитов в руках оказался амулет Уложения. Всех, способных организовать сопротивление (включая вооруженную стражу), перерезали, как овец. Затем последовала кровавая охота на местных магов, мало что способных противопоставить арбалетчикам. Светлорожденные, жившие на отшибе и имевшие собственные яхты, молниеносно смылись. Хон’Коа-то оказался в полной власти захватчиков.
Уже после первой фразы про убийства (массовые, Короля им в печень!) канва дальнейших событий была мне ясна. Вопрос оставался только в форме, которую примет типичное для И’Са-Орио-Та бедствие – стихийное проклятие. Такое впечатление, что они их специально вызывают! Устроенные бандитами погромы плавно перешли в волну зверских расправ и причудливых самоубийств. А паршивым подарком мы были обязаны очередному белому, уцелевшему исключительно из-за преклонного возраста (маги его поколения пастырских обетов не приносили и перед властями предпочитали не светиться). Из нескольких тысяч пленников острова старик сумел выцапать полторы сотни человек, достаточно решительных и не болтливых, под прикрытием его магии беглецы захватили злополучный корабль и ушли на нем в открытое море. Все было в порядке почти неделю, но два дня назад у людей начались проблемы со сном.
Интересно, куда они направлялись, если кратчайший путь через океан лежит строго на восток, а для каботажного плавания не требуется так далеко уходить от берега? Да пес с ними! Надеюсь, других плавсредств на острове не осталось.
– Они все прокляты, – констатировал я. – От них надо избавиться.
Все на меня так посмотрели… как на колдуна.
– Не понял. Вы жить хотите?
– Сто шестьдесят семь человек, – спокойно сообщил капитан. – Вы предлагаете убить сто шестьдесят семь человек, включая женщин и детей.
Меня аж передернуло:
– Предки оборони! Вы знаете, что такое «метка покойника»? Так знайте: если кто-то из них сдохнет на этом корабле, его даже в переплавку пускать нельзя, только – затопить где поглубже. И нас вместе с ним! Сейчас можно ограничиться тем, чтобы высадить их хоть в шлюпки, хоть в бочки и послать на фиг. Дурные сны, конечно, плохо, но недостаточно сильно, чтобы проникнуть сквозь естественную защиту организма. Пока наша жизнь в безопасности.
– Но как же… – Взгляды людей сошлись на иссиня-черной линии грозового фронта.
– Есть ли другие варианты? – твердо произнес капитан. – Опоить, связать, запереть? До Внешних островов пятьдесят два часа хода, там есть площадки для карантина.
Варианты… Кабы золото почистить, я бы Шороха позвал, а с людьми такой номер не прокатит. Усилия магов, всякие там гашения и противодействующие потоки способны только снять остроту кризиса, а потом из сосредоточия стихийного проклятия полагается тикать. Ситуацию, когда невидимая зараза уже вошла в плоть и кровь, никто всерьез не обсуждает. Типичная рекомендация после такого: собраться в кружок и молиться в надежде, что смерть хоть кого-то пощадит. Как-то это… недостойно просвещенного чародея.
А чем там у нас являются стихийные проклятия, согласно последним изысканиям сомнительных личностей? Заклинанием, неосознанно творимым живыми существами, включая неразумных. Только белый способен измыслить подобное. Убивать самого себя изощренным способом, непрерывно делая попытки спастись…