ворец» его бывшего «охраняемого лица» был спроектирован точно так же, как и мятликовский.
Помимо мин и оружия Максим забрал из тайника единственную фотографию, которая была сделана перед самым «дембелем». На снимке он был запечетлен рядом со своим командиром Николаем Водорезовым.
– Интересно, узнают меня или нет? Еще пару месяцев назад я была толстухой с гладкой прической и такой же гладкой физиономией… Впрочем, говорят, весьма симпатичной, – усмехнулась Люба, откинув волосы со лба.
Николай уже в которой раз полюбовался ее статной высокой фигурой, крупной, но отнюдь не толстой, разве что самую малость в области бедер. Одета Люба была в модные брюки и обтягивающую куртку, эдакий полуспортивный, непринужденный стиль. Несколько причудливая прическа и яркий, со вкусом наложенный макияж никак не сочетались с милицейской формой, которую Люба Дмитриева должна была носить по роду службы.
– Люба, а вы деретесь так же хорошо, как стреляете? – Николай забыл, что они уже давно перешли на «ты».
– Нет, драться я совсем не умею, – покачала головой Люба.
– Там может всякое случиться. – Водорезов кивнул на гигантский шатер, внутри которого им предстояло оказаться в самые ближайшие минуты.
– Но ведь рядом десантник, – ответила не лезшая в карман за словом женщина.
– Которому надоело жить, – кивнул Водорезов. – Ну, что ж… Вперед, Любовь Николаевна!
7
– Как сквозь землю… – уже в который раз и оттого без всякого выражения произнес офицер из группы розыскников ФСИН.
– Или сквозь воду, – отозвался заместитель полковника Яковлева Никита Воробьев.
Розыск в данном районе шел уже более двух часов и не принес ни малейшего результата, ни единой зацепки. Майор Воробьев шел берегом реки, одновременно сверяя собственное движение с картой. «Поселок Пироговка, – мысленно отметил Никита. – Расстояние приличное, но что, если беглецов ждала в условленном месте моторная лодка с сообщниками? Правда, никаких данных на этот счет нет, но почему нужно сбрасывать такую версию, если другие отсутствуют? На моторной лодке до Пироговки добраться раз плюнуть. Правда, там охрана, просто так не подберешься, но эти Кизилов с Богдановым в плане проникновения не лыком шиты…»
Между тем на берегу розыскники сумели отловить какого-то бомжа с нечесаными патлами, бородой и татуировками по всему телу. Прапорщики тщательно обыскали его, а затем стали сверять с фотографией и ориентировкой на Руслана Кизилова, который также имел многочисленные татуировки.
– За несколько часов он бы так не оброс, – кивнул в сторону задержанного майор Воробьев, обращаясь к офицеру ФСИН.
– Кто этих «циркачей» разберет, – только и ответил тюремщик.
Наманикюренный аккуратно подстриженный женский ноготь уперся в плечо, точнее, в офицерский погон со звездами и эполетами.
– Ты генерал? – спросила молодая женщина.
– Почти маршал, – ответил Руслан.
– У меня папа генерал, – сообщила Катя и уперла палец в следующую татуировку Руслана. – А это что?
– Это тюремное солнышко, – прокомментировал Кизилов пейзаж на собственном предплечье. – Светит вору, а не прокурору.
– Ты не похож на вора, – отозвалась Екатерина.
– Я хуже, – усмехнулся Руслан.
– Между прочим, мой дядя по маминой линии был заслуженным артистом СССР, – продолжила представлять своих родственников Екатерина.
– А мой дядя… Вот послушай:
Мой дядя – честный вор в законе,
Когда зависнул на креста,
Он оборзел, как бык в загоне,
Хоть с виду был уже глиста.
Его прикол – другим наука,
Но стремно – век я буду сука!
Сидеть с «доходом» день и ночь -
Ни выпей, ни поссы, ни вздрочь…
– Здорово! – только и произнесла Екатерина. – Сам сочинил?
– Нет. Это некий Фима Жиганец. Но написано во многом точно про меня. Просто-таки не знаю, как этот Фима все угадал:
Пахан мой, хоть и не шалявый,
Но часто, Змей, толкал фуфло.
Он гужевался кучеряво
И просадил все барахло.
Руслану (то есть мне) досталась своя пайка, Меня смотрела воровайка, Потом я бегал с крадуном И стал фартовым пацаном!
Щипач «Француз», голимый урка,
Учил смышленого мальца
В толпе насунуть гаманца,
Помыть с верхов, раскоцать дурку,
Мог в нюх втереть, чтоб не нудил,
И по блядям меня водил!
– Ой, как мне нравится! – всплеснула ручками восторженная Катя. – Только вот слова не все понятные.
– Сейчас объясню – для начала «толкать фуфло»…
Однако провести «ликбез» Кизилов не успел, дверь шкафа, стоявшего напротив двухспальной кровати, распахнулась, и перед Екатериной и Кизилом предстал вернувшийся по подземному ходу Максим.
– Что здесь происходит? – только и спросил он.
– Не видишь? – улыбнулся Руслан. – Вообще-то, воспитанные люди в таких случаях извиняются, но, учитывая обстоятельства…
– Перестань дурачиться! – по-армейски рявкнул на подельника Максим. – А вы… Оделись бы, что ли.
Богданов кивнул в сторону Екатерины, которая скинула одеяло и нарочно демонстрировала Максиму свою неплохо сохранившуюся для тридцати лет фигуру.
– Где ее муж? – повернулся к Руслану Максим.
– Я его зарезал. Ну, чтобы не мешал! Все, все, Максимчик, не злись и не психуй!
– Пси – чего?! – тут же переспросила Катя, и не думая одеваться.
– То самое, – кивнул Руслан. – Шучу, Максимчик… Живехонек Павел Борисович! Просто я его в другой шкаф посадил и сказал, чтобы сидел смирно, пока я команду соответствующую не дам. Девочка Оля смотрит мультики и ждет Ксюшу с телеоператором… Екатерина Александровна, я должен на некоторое время вас оставить, а вы пока приведите себя в порядок, могут и в самом деле приехать с телевидения.
Максим и Руслан вышли в коридор.
– Ты сошел с ума, Руслан, – констатировал ситуацию Богданов.
– Ну а чего мне тут, сидеть-скучать?!
– Как это у тебя с ней… Получилось? – не удержался от вопроса Максим.
– Точно так же, как и с другими бабами. Еще не родилась та шалава, которой Кизил не смог бы вдуть. Просто девушка впервые в своей жизни мужика увидела. А когда девушки мужика в первый раз видят, с ними просто чудеса происходят… Ну не вот этим же, в самом деле, довольствоваться?
Руслан прошел в соседнюю комнату, распахнул стоявший в ней шкаф:
– Господин Мятликов, можно выходить!
– У вас… все в порядке? – только и спросил Мятликов, вытирая галстуком вспотевшую плешь.
– Сам видишь, – кивнул на Мятликова Руслан.
Максим впервые видел Павла Борисовича в таком виде. Обычно он выглядел хозяином жизни, предпринимателем, состоявшимся в жизни мужчиной, образцовым семьянином, не чуждым культуре. В своих интервью он частенько говорил, что бабушка уже в трехлетнем возрасте читала ему Пастернака.
– У нас все в порядке, – ответил Максим.
– Пшел на второй этаж, займи чем-нибудь дочку, у нас разговор! – распорядился Руслан.
Когда Мятликов удалился, Максим извлек из рюкзака боевые, отнюдь не бутафорские мины.
– Это я сейчас поставлю на случай штурма, – пояснил гвардии рядовой запаса. – У меня в городе все неплохо сложилось. Как и планировал. Ну, не считая мелочей… Ты, Руслан, можешь быть свободен.
– Нет, Максим. У меня в твоем деле свой интерес, иначе я бы с тобой в «перелет на юга» не сорвался. И сейчас мой черед в город идти.
– Ладно, Руслан, – согласился Богданов и принялся устанавливать мины, стараясь при этом не приближаться к окнам.
Перед тем как уйти тайным тоннелем, Руслан окликнул Мятликова.
– Слушай, Павел Борисович, что за существо живет с вами одном доме? – спросил Кизилов.
– Какое существо? – переспросил Мятликов.
– Ну, типа дракона, – пояснил Руслан. – Знаешь, бывают драконы с тремя головами, бывают и с семью. Бывает, Мятликов, дракон, у которого семь калганов? Ну, голов, то есть.
– Бывает… Наверное, – только и вымолвил Павел Борисович.
– Бывает. Но вот что у дракона было семь задниц, я лично не слыхал… Зачем в твоем коттедже семь туалетов?
– Так спроектировано.
– А я-то думал, что ты семижопого дракона себе завел! Ну для экзотики, для оригинальности, как это у вас говорится, для пиара! Ладно, счастливо всем тут оставаться! Максим, насчет Кати… Одним словом, я не обижусь.
Прежде чем затворить дверцу шкафа, который маскировал выход в потайной подземный бункер, Руслан позволил себе еще одну цитату из Фимы Жиганца:
Умел я, в случае чего,
Изобразить умняк на роже
Штемпам, которых до фига,
Лапшу повесить на рога, -
Но фильтровал базары все же
И так любил загнуть матком,
Что шмары ссали кипятком.
В рации послышался властный и одновременно раздраженный голос генерала Каляева:
– Хоть что-нибудь сумели обнаружить?
– Скорее да, чем нет, – не слишком по уставу ответил генералу майор Воробьев.
– Говорите яснее! – чуть ли не заорал на оперативника Александр Геннадьевич.
– Если яснее… Направьте своих людей в коттеджный поселок Пироговка. Срочно! – решил-таки выдать свою версию Никита.
Отключив связь, Каляев закрыл глаза, минут пять сидел молча, не в силах остановиться на каком-либо решении. Посылать в Пироговку спецназ он не собирался. По крайней мере, в ближайшее время. От путаных невеселых мыслей Александра Геннадьевича отвлек звонок по служебной связи:
– Говорят из городской прокуратуры. По интересующему вас делу о побеге из областного СИЗО кое-что появилось.
– Что именно?
– Кажется, наше ведомство посетил Максим Богданов. И кое-что принес. Если собираетесь приехать, то захватите с собой саперов.
– Да, конечно! – Генерал уже надевал плащ.
Все-таки он настоящий профессионал своего дела – всюду имеет личную агентуру. А это во многом гарантирует успех.
– Что интересует? – спросил, оглядев колоритную пару, не менее колоритный менеджер-мордоворот.
– Все, – ответил Николай.
– Я вас здесь первый раз вижу, – брезгливо дернул бульдожьими щеками менеджер.