бот детальным образом инструктировал, как надо себя вести при общении с аборигенами. Прежде всего, советовал он, следует выяснить, каким образом лучше всего возможно использовать этих людей, и как изучить их характеры и взгляды. Для этой цели Кабот предлагал «заманить или же захватить» и привезти на корабль одного из них, чтобы выведать у него побольше сведений. С пленником надлежит обращаться «хорошо»: накормить, одеть, можно даже «напоить допьяна» пивом или вином, а затем узнать «тайны его сердца». После такого приема туземца высаживали на берег, полагая, что он привезет с собой земляков, а те покажут англичанам «продукты» своей страны. Инструкция Кабота допускала задержание, как мужчин, так и женщин, предостерегая от проявления насилия или бесчестий в отношении пленниц.
Устав Общества содержал ряд рекомендаций, направленных на обеспечение безопасности участников экспедиции. «Наши люди не должны заходить на берег так далеко, чтобы не оставалось возможности тотчас же возвратиться на свои… корабли, и не должны верить ласковым словам иностранных людей, могущим оказаться лукавыми и лживыми». Не следует подвергать себя опасности даже в случае возникшего желания «получить золото, серебро или иное сокровище». Не нужно «раздражать народы надменностью, насмешками и презрением», напротив, обращаться с ними надлежит «осторожно и осмотрительно со всяческой вежливостью и любезностью». Даже, если путешественников пригласят в дом правителя на обед или для переговоров, им следует идти туда «в таком порядке и снаряжении, чтобы всегда быть сильнее их», постараться избежать засад, а главное — не расставаться со своим оружием[14].
Подробно прописывались в Уставе главные цели экспедиции: собрать исчерпывающий материал о новых землях или государствах, которые в той или иной мере могут быть использованы для блага Англии. «Названия народов каждого острова должны записываться, равно продукты и отрицательные черты страны, — инструктировал Кабот, — следует отличать характер, качества и обычаи населения, местность, где они живут, какие предметы они более всего желают получить, и с какими продуктами они наиболее охотно расстанутся, и какие металлы имеются у них в холмах, горах… реках, на поверхности земли, или в земле»[15].
Инструктированное подобным образом Общество, в рядах которого было немало богатых лондонских купцов (лорд-мэр Дж. Барис, шериф У. Гаррей, основатель лондонской биржи Т. Грешем и др.), собрало капитал в 6 тыс. фунтов стерлингов, на который снарядило три корабля: «Добрая Надежда», «Доброе Доверие» и «Эдуард Благое предприятие». Все корабли были в прекрасном состоянии, снабжены артиллерией и запасами продовольствия на 18 месяцев. Путешественники, как отмечал К. Адамс, предполагали, что им «придется плыть по ужасно холодным странам». Исследователь Н. Т. Накашидзе подчеркивал, что северный морской путь был открыт и изучен русскими мореходами задолго до появления англичан в Белом море. Именно эти открытия русских послужили причиной появления у англичан идеи экспедиции по Северо-восточному морскому пути[16]. Чтобы разузнать подробнее о тех «восточных странах света», которые намеревалась посетить экспедиция, члены Общества пригласили к себе двух татар, служивших в королевской конюшне, и через переводчика попытались расспросить о стране и обычаях их народа. Однако из этой затеи ничего путного не вышло, поскольку они мало что понимали в «наклонностях» своего народа, и были «более привычны пьянствовать»[17]. Тем не менее, данный факт позволяет предположить, что руководители экспедиции хорошо знали, в какую из «неизвестных» стран им предстояло отправиться.
Вскоре стали собирать участников экспедиции. Среди 116 ее членов, одиннадцать являлись купцами, трое — штурманами, еще трое — их помощниками, один был пастором, остальные, как полагала историк И. Любименко, преследовали «исключительно научные цели»[18]. Что это были за «научные цели», Устав и инструкции Общества хорошо разъясняли.
Возглавить экспедицию поручили «храброму дворянину знатного происхождения» сэру Хью Уиллоби. Главным кормчим выбрали пользовавшегося большим уважением соотечественников опытного моряка Ричарда Ченслера. Его кандидатуру предложил близкий к царствующему королю Эдуарду VI Тюдору «благородный молодой дворянин» Генри Сидней. Обращаясь к собравшимся с хвалебной речью в адрес своего протеже, Сидней заключал: «Свою безопасность он (Ченслер) будет вверять жестоким варварским народам и страшным чудовищным морским зверям. Поэтому, приняв во внимание великие опасности и важность данного ему поручения, вы обязаны сочувствовать ему и любить… а если ему случится счастливо к нам вернуться, то ваше дело и ваш долг щедро наградить его»[19].
14 февраля 1553 г. король Эдуард издал грамоту, в которой говорилось следующее: «…разрешили мы честному и доблестному мужу Югу Вилогби (Хью Уиллоби) и другим с ним… верным и любезным слугам нашим, да идут они по желанию своему в страны прежде им неведомые, искать в оных то, чего мы не имеем, и привезти им из земель наших то, чего они не имеют; да произойдет чрез то польза им и нам и да будет между ими и нами вечная дружба и союз ненарушимый, доколе они будут нам дозволять получать предметы, которыми они изобилуют в своих государствах, а мы будем уступать их государств наших предметы, которых они не имеют… Просим вас, цари и государи… да дозволите сим мужам нашим проезд чрез страны ваши… И если бы в чем либо они имели недостаток, молим вас, по благости вашей им то даровать и взаимно принять от них что они могут вам воздать… А мы обещаемся вам… что мы с равным благодушием примем слуг ваших, если они когда-нибудь приедут в наши государства»[20].
11 мая 1553 г. экспедиция отправилась в путь. Как свидетельствовал Адамс, моряки были одеты в небесно-голубые суконные одежды. Когда корабли приблизились к Гринвичу, где в то время располагался королевский двор, все придворные выбежали из дворца, простой люд густой толпой заполнил берег. Члены Тайного совета наблюдали за происходящим из окон дворца. Корабли дали артиллерийский залп, выстрелив из всех орудий, «так что в ответ зазвучали вершины холмов, а долины и вода отозвались эхом; моряки же так закричали, что небо зазвенело от шума!»[21]. Подобная прощальная церемония была устроена в честь «доброго короля Эдуарда», который из-за болезни не смог присутствовать при этом зрелище.
В начале августа корабли достигли морской крепости Вардехус, что на севере Скандинавии. Началась сильная буря, и корабли разметало. Суда «Добрая Надежда» и «Доброе доверие» под командой Уиллоби добрались до берегов Кольского полуострова, где и бросили якорь. Найти местных жителей участникам экспедиции не удалось. Продовольствие было на исходе, а вскоре ударили морозы. В январе 1554 г. все участники экспедиции, во главе с отважным ее предводителем, погибли от холода. Спустя год, корабли и останки 83 членов экспедиции обнаружили карелы, которые и сообщили о своей страшной находке в Москву. По свидетельствам русских источников, «нашли они на Мурманском море два корабля: стоят на якорях в становищах, а люди на них мертвы, а товаров на них, сказали, много»[22]. После того, как московским властям стало известно о жуткой находке карелов, все имущество с кораблей, включая пушки, корабельные снасти и товары, было опечатано, а затем полностью возвращено англичанам.
Между тем, судьба Ричарда Ченслера и его экипажа оказалась удачнее. Прождав в Вардехусе неделю, Ченслер остался твердым и непреклонным в своем решении продолжить путь. Его судно пересекло Белое море и 24 августа вышло в устье Северной Двины. Англичане высадились на берег, вблизи Николо-Карельского монастыря. Матросы заметили неподалеку рыбачью лодку и направились к ней. Однако поморы, по-видимому, пораженные величиной британского корабля, обратились в бегство. О том, как далее завязывались отношения англичан с местными жителями, поведал К. Адамс. Когда Ченслер догнал рыбаков, те, «помертвев от страха, пали перед ним ниц и собирались целовать его ноги. Но он, по своей всегдашней большой любезности, ласково посмотрел на них, ободряя их знаками и жестами, отказываясь от их знаков почтения, и с дружеской лаской поднимал их с земли… Отпущенные Ченслером рыбаки разнесли по всей округе весть о приезде неведомых людей, чрезвычайно любезных и ласковых». Видя доброжелательность англичан, русские люди отвечали тем же. Приближаясь к кораблю, они «добровольно предлагали новоприезжим гостям съестные припасы»[23].
Так состоялось первое знакомство англичан с жителями Московского государства. По свидетельствам Адамса, члены экипажа Ченслера вступили в беседу с русскими: «Русские варвары… спрашивали у наших, откуда они и зачем они приехали». Англичане отвечали, что не ищут в их стране ничего, кроме дружбы и возможности торговать с подданными царя, «отчего великая прибыль будет для подданных обоих королевств… Варвары охотно слушали такие речи и обещали помочь и содействовать немедленному осведомлению своего короля о столь умеренной просьбе»[24]. Конечно, нелегко поверить, чтобы подобная беседа вообще состоялась, если учесть, что ни русские, ни англичане, включая самого Ченслера, не знали языка друг друга. Нам представляется, что дело обстояло несколько иначе. Прибыв в Холмогоры, Ченслер встретил доброжелательный прием со стороны местных властей, которые в спешном порядке известили о приезде англичан своего государя. Не дождавшись официального разрешения, Ченслер предпочел самостоятельно отправиться в Москву. По пути он повстречал гонца, который и передал ему царские грамоты, написанные «с вежливостью и благосклонностью». Оставшуюся часть пути русские везли англичан, по признанию Адамса, «так охотно, что ссорились и дрались, споря между собой, кто заложит почтовых лошадей в сани»