Поезд был так невыносимо красив, что Сашок на несколько секунд застыл, завороженный зрелищем. «Да, да, ну конечно, нам же обещали новые французские вагоны, но никто не верил, а вот, пожалуйста, вот они!» — успел подумать Сашок, прежде чем кто-то негромко произне у него за спиной: «Александр…»
И это было второе событие — появление Гарри. Тот тоже был неузнаваем, замаскировавшись с помощью серой куртки и низко надвинутой на глаза кепки.
— Гарри, Гарри, они опять мне подменили портфель! — воскликнул Сашок.
— Не может быть! — нахмурился Гарри. — Впрочем, с этих все станется. Где оставленное взамен?
Сашок кивнул на скамейку, на которой одиноко сверкал новенький близнец Сашкового потрепанного портфеля. Гарри подбежал к дежурному по станции и что-то шепнул ему (просит задержать поезд, догадался Сашок). Потом он осторожно приблизился к портфелю и начал делать странные пассы. Сашку показалось, будто он на секунду зажал портфель между локтями и нежно покачал, потом прижавшись ухом, опасливо пощупал. Затем Гарри вынул из карманов какие-то необычные плотные перчатки, надел их, и только после этого осторожно взял портфель на руки, как младенца. Все это, впрочем, заняло лишь несколько секунд. Затем Гарри обернулся к Сашку:
— Садитесь в поезд, нам нужно в Лондон, и поскорее!
Потом кивнул дежурному: «Чиэрз, мэйт!» (благодарствуйте, дескать, приятель!) — и, подхватив все еще не вышедшего из ступора Сашка под руку, втащил его в поезд. В то же мгновение двери с мягким шуршанием закрылись.
Гарри протащил Сашка в дальний, пустой конец вагона, уселся за столик, разложил на нем что-то вроде клеенки, которую извлек из безразмерных карманов своего плаща. Оттуда же он достал и лупу и принялся рассматривать ручку чужого портфеля.
— Нет, это, конечно же, не бомба, они, может быть, и идиоты, но не до такой же степени… Я больше беспокоился насчет какого-нибудь шипа отравленного в ручке… Ну, или просто рицином могли намазать погуще… Но нет, ничего подобного, кажется, не видно… Впрочем, рано радоваться, надо еще внутри посмотреть.
Сашок с округлившимися глазами и отвисшей челюстью сидел напротив и наблюдал за тем, как Гарри колдует над портфелем. Он просунул в замок что-то вроде узкой пластиночки, и тот тут же послушно щелкнул — открылся.
— Внимание, — сказал Гарри, — отсядьте-ка лучше подальше!
— Нет, я…
— Не теряйте времени! — приказал Гарри. — Отсядьте на три ряда!
Сашок нехотя подчинился. Прошло несколько томительных минут. Поезд как раз остановился на станции «Сэндлинг», когда Гарри негромко позвал Сашка. Причем опять вернулся к своему обычному вежливому, почти подобострастному тону:
— Мистер Тутов, посмотрите, пожалуйста: кажется, ничего опасного… Но такие странные предметы, однако…
На клеенке были разложены до боли знакомые вещи: ржавый будильник, моток веревки, женская кроссовка, правда, с правой, а не левой ноги, карты — красная масть, газета «Морнинг стар» за 1987 год.
— А где же Экологический Лусо-японский словарь? — пробормотал Сашок.
— Какой-какой — японский?
— Лусо. Лусо-японский. Нет, по логике должен быть, наоборот, японо-лусский.
— Ну не знаю, никакого нет, — сказал Гарри, заглядывая внутрь портфеля. — Но какие у них все-таки методы… однообразные. Никакой фантазии! Погодите-ка, погодите-ка… Вот тут еще что-то, за молнией…
И Гарри опасливо извлек из специального, «секретного» отделения портфеля (Сашок им и не пользовался никогда!) какую-то тонкую черную бархатную папочку с золотым тиснением.
— Это что? — спросил Сашок.
— Погодите, не спешите. Надо посмотреть как следует… а то как раз что-нибудь в этом роде…
Гарри тщательно осмотрел папочку, скептически скривил рот и сказал:
— Александр, уж не хотите ли вы сказать, что никогда этого предмета не видали?
— Ни в жизнь!
— То есть это — не ваше?
— Ну что вы, ей-богу, Гарри, нет, конечно, и в прошлый раз этого не было. Ни черной папочки, ни золотой — никакой! Будильник был, кроссовка была и карты тоже. И словарь был… А этой штуки не было, я везде заглядывал, и под молнию тоже. Но… что это такое?
— Это, господин Тутов, называется сертификат на владение именными обыкновенными акциями холдинга «Эспайр Груп Пи-Эл-Си»… Полтора миллиона штук.
— А кто, кто владелец? На чье имя сертификат? — спросил Сашок.
— Здесь написано — миссис Александр Тутов, — прочитал Гарри и уставился на Сашка с нескрываемым подозрением.
— Вы шутите!
— Какие уж тут шутки! Вот, извольте, взгляните сами.
Гарри протянул папочку Сашку, тот заглянул внутрь.
— Какой-то этот сертификат… несерьезный. За пересечение экватора и то более солидную грамоту дают.
— Ну, не знаю… Я не специалист.
Сашок посмотрел бумагу на свет.
— Какие-то водяные знаки вроде есть, — неуверенно сказал он.
Тем временем вагон постепенно заполнялся людьми, и Сашок поймал на себе любопытные взгляды.
— Бред какой-то, — подвел итог Сашок.
— Не берите в голову, — сказал Гарри, быстренько закладывая содержимое обратно в портфель. — Но надо признать: ставки растут.
— Не хотите же вы сказать, что эта штука — настоящая?
— А бог его знает… Но вообще-то мне все это не нравится.
— Еще бы!
— Мне это совсем не нравится! Пожалуй… Вы не будете возражать, если я сегодня… похожу с вами?
— Со мной? Зачем? Вы же обещали… там подежурить, вокруг Насти и… этого…
— Да, но ситуация меняется. Мне теперь кажется, что надо быть прежде всего с вами. Вечерком я устрою вас ночевать в Лондоне — домой вам пока ехать не стоит. А сам тогда уж займусь… теми, — сказал Гарри и состроил такую потешно брезгливую физиономию, что Сашок чуть не рассмеялся, несмотря на весь драматизм ситуации.
Загнав неуместный смех поглубже в подкорку, Сашок откашлялся и спросил как можно строже:
— Так что же вы изволили делать вчера? Вам за целый день так ничего и не удалось выяснить?
— Меньше, чем хотелось бы… Но достаточно для того, чтобы укрепиться в моих подозрениях.
— Вы что, — Сашок понизил голос, — всерьез думаете, что они… меня… собираются… того…
— Это было бы логично, не так ли?
— Да, но если это так, то и Анна-Мария в опасности!
— Да, — сказал, не глядя Сашку в глаза, Гарри. — Дома бы ей лучше не появляться в ближайшие дня два.
— Я думаю, она не появится.
— О! Это очень хорошо. И ее предков, кстати, хорошо бы отправить погостить к тетушке в Брайтон. Я знаю, они все равно обещали ее навестить… Так это бы надо ускорить.
— Вы что, смеетесь? Как вы это себе представляете: я звоню им и говорю: вам надо бросить все дела и немедленно уехать в Брайтон?
— Мистер Тутов! Я слышал, на работе вам поручают самые сложные задачи, с которыми никто другой не может справиться. Про вас говорят, что вы соображаете несколько медленно, но очень качественно. И что если дать вам время подумать, то вам просто равных нет. Вот и давайте, придумайте что-нибудь.
И с этими словами Гарри демонстративно отвернулся, давая Сашку возможность сосредоточиться.
Через пару минут Сашок заговорил снова:
— Придумал. Я позвоню им и скажу, что у нас намечается примирение с Анной-Марией. И намекну — прямо об этом говорить, конечно, нельзя, — но намекну прозрачно, что нам бы очень помогло, если бы на два-три дня мы остались дома наедине. Это должно сработать.
— Браво! — воскликнул Гарри. — Нет, не зря вас все нахваливают. Только когда будете звонить своим, не говорите им, где вы находитесь, и вообще никому не говорите, придется соврать…
— Вы думаете… вы всерьез считаете, что линию могут прослушивать?
— А кто их знает… Если это КГБ, то запросто… Прямо со спутника…
И Гарри вдруг замолчал. Сашок тоже не нашелся что сказать — после такого-то! Но потом он вспомнил, что сегодня твердо решил не поддаваться панике, и постарался занять себя изучением новых французских вагонов. И, надо сказать, пришел просто в восхищение. Вместо разваливающихся на части, набитых вековой пылью, покрытых засаленной, липкой обивкой допотопных диванов, вместо замызганных неотмываемых окон и железных дверей с грубыми, паровозного века ручками — вместо всего этого обрыдшего — некая симфония тонких линий из светлого металла, пластика и стекла. Темно-серые ворсистые сиденья с неброским рисунком и эти эффектные затемненные окна. Стеклянная, но обрамленная серым и темно-оранжевым металлом полка над головой. В ней к тому же лампочки индивидуального освещения: хочешь — зажигаешь, хочешь — гасишь. И кондиционер работает ненавязчиво, бесшумно — конец сквознякам, бедствию английских поездов. А как мягко трогается, как гладко скользит новый поезд по рельсам! Ничуть не хуже, чем на континенте.
— Ну, и как вам? — спросил Сашок, восторженно обводя вокруг себя рукой.
— Да, — отвечал Гарри, понурившись, — все меняется к худшему. Вот и наши старые добрые поезда сменят теперь на эту французскую дребедень.
— Неужели вам совсем не нравится? Кондиционер-то как работает: и не холодно, и не жарко.
— Да уж, скажете тоже… Гоняет спертый воздух взад-вперед. Чувствуете, как пахнет нехорошо? То ли дело в наших старичках — всегда свежий воздух, все естественным образом вентилируется, у каждого своя дверь, свое окно. А уж сталь какая прочная… Сорок лет проездили, дверями прохлопали — и хоть бы хны. А эта хлипкая хреновина будет ломаться каждые две недели. И первыми двери эти фиговы открываться перестанут, помяните мое слово.
Ну что тут скажешь? Сашок только руками развел. Он замолчал и стал думать о том, где слышал об этой компании — «Эспайар». Кажется, она мелькала в новостях. Но ничего конкретного вспомнить не мог. Гарри тоже погрузился в размышления, продумывая, наверно, план действий.
Так, каждый в своих мыслях, доехали они до «Ландон Бриджа». Когда вышли на перрон, Гарри шепнул: «Я буду идти сзади, на небольшом расстоянии».
Ну, на расстоянии так на расстоянии. Хотя глупость невероятная. Как будто этот немолодой обрюзгший толстяк может от чего-то защитить. Тем более от КГБ… Или от всемирно известной русской мафии. Да он в натуре против Дынкина с Лещом что может? Э-эх! Вообще, надоел уже Саш