– Я составил краткий список ваших обязанностей на сегодня, – он передал листок Марианне. – Вот, смотрите: пока ничего особенного. Полагаю, сегодня вы будете знакомиться с Дашей. Но времени терять нельзя. Вам нужно за три месяца вытянуть ее на уровень Бэ-один. То есть, средний. Интэрмедиате.
Он произнес английское слово Intermediate, ужасно его исковеркав, и Марианну пронзило подозрение, что сам Аракчеев английского не знает вовсе.
Так-так, интересно.
– Первым с утра – ваше занятие. Потом придут учителя русского языка и математики. Во время урока русского вы можете отдохнуть, а вот во время урока математики необходимо ваше присутствие. Учительница проведет его на английском, чтобы Даша привыкала. Вы должны оценить, справилась ли педагог, и насколько активно работала Даша. Затем у вас ланч. Потом отдых, чтение книг и прогулка. Потом опять ваши уроки, потом обед. Думаю, не стоит напоминать, что вы должны общаться с Дашей исключительно на иностранном языке. Но при этом нужно дополнительно выполнять какие-то упражнения, заучивать слова. Но что я вам говорю – вы лучше меня знаете, что такое метод погружения.
Последние слова он произнес снисходительно. Марианна была не лыком шита - она тоже вечером освежила память о сути этой методики, поэтому покивала с не менее снисходительным видом.
Петр Аркадьевич продолжил излагать распорядок дня, но Марианне было сложно сосредоточиться на его словах.
Она заметила, что в уголке его скульптурных губ прилипла крошка от печенья.
Такой вот весь элегантнейший, блистательный мужчина, почти что киноактер – и крошка на губах!
Крошка не давала ей покоя. Она ее гипнотизировала. У нее руки чесались коснуться его губ кончиком пальца и навести порядок.
– Вы меня хорошо поняли, Марианна Георгиевна? – настойчиво спросил Аракчеев – видимо, уже не первый раз. – Вы должны к вечеру заполнить контрольный лист – что сделано, что нет.
Она вздрогнула, подняла глаза и поняла, что он поймал ее на том, что она сидит, уставившись плотоядным взглядом на нижнюю часть его лица.
– А? Да, конечно, – отмерла Марианна.
Петр Аркадьевич с сомнением качнул головой, допил остатки кофе и деликатно коснулся рта салфеткой. Марианна воровато глянула из-под ресниц – крошка пропала, губы идеальны.
– Вы обещали мне рассказать об особенностях вашей дочери, – потребовала она излишне громким и строгим голосом, потому что сердилась на себя.
– Вечером. Сейчас нет времени. Постараюсь вернуться пораньше. Но если задержусь – дождитесь меня. Мы еще не коснулись формальной стороны наших трудовых отношений и оплаты.
Аракчеев поднялся, давая понять, что утренний брифинг окончен.
Оплата – это хорошо. Но о формальных сторонах Марианна не имела ни малейшего понятия. Ее заботило другое.
– Уверенного уровня Би-один* будет сложновато достичь ученику с ее уровнем подготовки. И всего за три месяца...
– Вы сомневаетесь, что справитесь?
Он посмотрел на нее очень пристально. Марианне захотелось начать оправдываться, но но она сдержанно заявила:
– Конечно, у меня есть определенные сомнения. Скажу точнее через несколько дней. Когда лучше узнаю свою ученицу и ее потребности.
И тут он улыбнулся. Улыбка вышла приятная, и даже озорная. Блеснула полоска зубов, а на его впалых, почти кащеевых щеках, появились едва заметные ямочки.
И Марианне тоже как-то сразу стало весело и хорошо.
– Это правильный ответ, Марианна Георгиевна. Если бы вы самоуверенно пообещали, что справитесь, я бы начал искать другого репетитора. Хотя мне это порядком надоело. Однако вы верно заметили. Невозможно оценить сроки проекта и шансы на его успешное завершение без досконального изучения вводных данных и оценки рисков, – сказал Аракчеев торжественно и как будто немного красуясь.
Марианна глянула на него с недоумением. К чему эта менеджерская тарабарщина? Он так шутит? Или хочет произвести впечатление?
Аракчеев ответил ей бесстрастным взглядом. Лишь глаза его прищурились самую малость, и легко дрогнули губы. Марианна не знала, что и думать.
Впрочем, следующая фраза все расставила по своим местам.
– Постарайтесь завершить этапы исследования и планирования как можно быстрее, чтобы я не терял времени в случае вашего отказа. Сразу вас предупреждаю: объявление о вакансии я еще не отозвал. На всякий случай.
Марианна погрустнела, хотя она понимала, что Петр Аркадьевич прав.
Ну какой же все-таки зануда! Неудивительно, что разведен. Жена наверняка сбежала от него.
Поди, к исполнению супружеского долга он подходит с такой же дотошностью – как над проектом работает.
Прежде чем отправиться в спальню, планирует этапы: исследование, уточнение целей, объема и состава работ.
Только затем раздевается, ложится в кровать и осуществляет последовательное выполнение намеченного. Тщательно, соблюдая нужный темп операций. Не упуская ничего, уделяя внимание деталям… и требуя неукоснительного подчинения его требованиям.
А по завершении отмечает выполненное по контрольному листу и проводит оценку удовлетворенности заинтересованных сторон.
Марианна прикрыла рот ладонью, чтобы заглушить дурашливый смешок, и сделала вид, что закашлялась.
– Удачной работы, – сказал Аракчеев и быстрым шагом вышел из кухни, бросив подозрительный взгляд на ее разгоревшиеся щеки.
*Имеется в виду уровень B1 по Общеевропейской шкале языковой компетенции - общепринятой классификации уровней владения европейскими языками.
13
На кухню вернулась Валентина. Подошла к окну и взялась поливать одинокую герань.
– Как допьете кофе, провожу вас к Даше, – не поворачиваясь, сообщила экономка. – Она уже позавтракала и умылась. Но вы проверьте. Она иногда хитрит: наскоро споласкивает лицо водой, а зубы не чистит, чушка такая. Потом у нее прыщики и запах изо рта.
Марианна задумчиво поболтала остатками кофе в кружке. Значит, быть ей теперь и учителем, и няней. А девочка-то, выходит, не особо самостоятельная. И, возможно, вруша и грязнуля.
Ну ничего, у одиннадцатилетних это бывает. Не такой уж смертный грех.
Марианна неодобрительно покосилась на Валентину, которая безжалостно обрывала на герани желтые листочки. По кухне разнесся свежий, слегка металлический гераниевый аромат.
– Славное утречко! – радостно провозгласила повариха Катерина. Все еще румяная от мартовского утреннего морозца, она вошла в кухню, увидела Марианну, и изумленно поздоровалась:
– Ой, здравствуйте! – а потом с преувеличенным радушием спросила: – Так вы все же теперь у нас работаете? Ну, дай-то бог, все хорошо будет, дай-то бог!
Катерина обстоятельно повязала длинный фартук с узором под гжель, спрятала волосы под поварской шапочкой, а потом долго мыла руки, как хирург перед операцией. Закончив, начала выкладывать на стол продукты, из которых должен был получиться обед. Катерина работала сосредоточенно, однако успевала перекидываться фразами с Валентиной.
В кухне появилась третья персона: молоденькая и очень скромная девушка с длиннющей русой косой. Носик у девушки был вздернут, губы сложены сердечком. Ее точеную фигурку ладно облегало платье, похожее на униформу отельных служащих – серое, с короткими рукавами и отложным белым воротничком.
Девушку представили как Олечку, младшую помощницу по хозяйству. Олечка поздоровалась, голос у нее оказался тихий как у мышки. Она повязала белый фартучек, окончательно превратившись в горничную – довольно пикантную, надо сказать.
Олечка решила побаловать себя перед работой стаканом чая, но рядом с Марианной не села, а устроилась в дальнем конце кухни, за стойкой подле Катерины, и изучающе поглядывала оттуда на новенькую репетиторшу.
Работницы Аракчеевского хозяйства принялись говорить о своем. О поселковых знакомых и их заботах, о том, что крупа в поселковом магазине подорожала, а теплотрассу вчера прорвало...
Затем обсудили внутриусадебные дела: вспомнили, что Петр Аркадьевич желает пригласить в помощники садовнику Иванычу настоящего ландшафтного дизайнера, а Иваныч обижается, запирается у себя подсобке и там в одиночестве гремит бутылками.
Ну а после переключились на некоего Артура, умницу и золотого мальчика, которого вчера опять показывали по телевизору в ток-шоу. Кем приходился Артур хозяину дома, из разговора узнать не удалось, но стало ясно, что Аракчеевские домочадцы от него без ума, однако сам с ним строг.
Марианне было неловко. Как будто она была лишняя и подслушивала не предназначенные для ее ушей разговоры.
Женщины не обращали на Марианну ни малейшего внимания. Вчера они были любезнее. Сегодня учительница уже не была им столь интересна, и они еще не были готовы пустить ее в свой узкий круг.
Вот поэтому она и не любила репетиторство с выездом к ученику. В чужих домах чувствуешь себя не в своей тарелке. Особенно в таких, похожих на музей-усадьбу, где есть экономка, повар, помощница по хозяйству и обидчивый садовник Иваныч!
В школе учитель – хозяин положения. А когда ты приходящий репетитор, то играешь на чужом поле, и за каждым твоим шагом следят. Ты стремишься всем угодить, иначе не видать уроков, не видать хороших отзывов...
Это как-то унизительно.
Надо выдавливать из себя рабские инстинкты, решила Марианна.
Наверное, ее славянские предки были крепостными у таких вот графьев Аракчеевых. Приносили оброк, кланялись батюшке-барину в пояс, целовали ему ручку. Да еще неизвестно, чем занимались ее чернокожие предки. Может, привольно охотились в саванне, а может спину гнули на хлопковом поле под кнутом надсмотрщика.
Ну уж нет! Я свободная черно-белая женщина. И не буду лебезить и угождать. Это пусть Петр Аркадьевич постарается убедить меня, что достоин быть моим работодателем! А с прислугой мы быстро подружимся.
– Я выпила свой кофе, Валентина Андреевна, – громко сказала Марианна, и присутствующие разом замолчали и посмотрели на нее удивленно, как будто забыли, что она тут сидит. – Отведите меня к Даше, пожалуйста. Пора начинать уроки.