– В лес сейчас опасно ходить, – обстоятельно объяснил он. – Сезон клещей. Прививки от энцефалита у меня нет, а привлекать постороннего к разборкам с Колей не хочется.
– А… а почему нет прививки? – более умного вопроса в этот момент ей не пришло в голову.
– Уколов боюсь, – ответил он очень серьезно. Марианна неуверенно хихикнула. Петр Аркадьевич быстро улыбнулся в ответ. А потом опять надавил ей на спину, так, что пришлось прижаться щекой к его плечу.
Марианна поерзала, устраиваясь поудобнее. Ей было приятно, что он пошутил, чтобы успокоить и развеселить. Она слышала, как рядом ровно билось чужое сердце, и это было тоже приятно.
– А вы чего боитесь, кроме скандалов? – полюбопытствовал он с искренним интересом.
– Легче перечислить, чего я не боюсь. Не боюсь собак, капризных детей. Не боюсь выступать на сцене.
Виски наконец перестало жечь желудок. Оно растеклось по телу приятной аурой. Огорчения отошли на второй план, слова лились легко и свободно.
– Еще не боюсь первой подходить к парням, чтобы познакомиться.
– Ого! – восхитился Аракчеев. – Редкое качество у девушки.
– Ну, не ко всем парням, конечно, – уточнила она, шмыгая носом. – К вам, например, я бы первой не подошла.
– Я что, такой страшный? – спросил он чуточку уязвленным тоном.
– Нет, – смешалась Марианна, осознав, что несет пьяную околесицу. Она попыталась исправить положение, но сделала еще хуже: – Просто вы взрослый и в костюме с галстуком. И еще вы какой-то... неприступный. Но это, наверное, хорошее качество. Для руководителя. Охранники и бомжи точно не будут к вам приставать. А сотрудники у вас по струночке ходят, да?
Похоже было на то, что Аракчеев усмехнулся. Однако он сухо сказал:
– Да, охранники и бомжи ко мне не пристают, а сотрудники работают эффективно. Однако в первый раз слышу, что костюм с галстуком отпугивает девушек. Тут вы ошибаетесь.
– В последнее время я только и делаю, что ошибаюсь, – горестно вздохнула Марианна.
Они помолчали. Гулко тикали часы. Половицы поскрипывали сами по себе. Коротко тренькнул телефон Аракчеева, принимая сообщение. Марианна вздрогнула от неожиданности.
Она внезапно протрезвела и остро почувствовала неправильность всего происходящего.
Что она делает? Это же Петр Аракчеев, ее наниматель и отец ее ученицы! Мужчина, который не умеет быть мягким и не признает слабости. А она расплакалась перед ним, а теперь вот сидит с ним в обнимку, пьяная, и болтает что попало.
Ну с какой стати он будет ей сочувствовать? Ему просто надоело видеть ее истерику и он не придумал ничего лучшего, как прижать ее к своей мужественной груди, сказать банальные слова утешения и неловко пошутить. А ее и понесло...
Она тихонько пошевелилась, прикидывая, как бы получше освободиться и встать. Но Аракчеев и не думал отпускать. Его рука лежала на ее спине непоколебимо.
А затем что-то изменилась. Ладонь как будто стала тяжелее, сдвинулась ниже и легла на талию. Стук его сердца совсем немного участился, как и дыхание.
И тут Петр Аркадьевич пошевелился. Коснулся второй рукой ее макушки и легко пригладил пряди, которые выбились из прически и наверняка щекотали ему нос.
– Удивительные у вас волосы, – сказал он негромко. – И верно, африканские. Как вы с ними управляетесь?
Марианна насторожилась, уперлась ладонью в его грудь, выпрямилась и увидела, что он смотрит немигающим пристальным взором прямо на ее лицо. На ее… губы. А потом Петр Аркадьевич немного подался вперед.
И тут она отчетливо поняла, что через миг он ее поцелует.
От этой мысли у нее по позвоночнику пробежал холодок, в груди стало волнительно и щекотно, и она внезапно так перепугалась, что извернулась и вскочила с диванчика, как ужаленная.
23
Марианна стояла у стола, мяла в руках платок и не понятия не имела, что ей теперь делать. Она была растеряна. Но при этом чувствовала жаркое волнение и трепет. И отдавала себе отчет, что напугало ее не столько намерение Петра Аркадьевича, сколько ее собственное желание, чтобы этот поцелуй случился.
Наконец, она осторожно подняла глаза и немедленно почувствовала себя круглой идиоткой.
Аракчеев сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на Марианну с глубочайшим изумлением.
– Простите, я… – она облизала губы, собираясь с мыслями. Мысли метались и разбегались.
Похоже, она ошиблась! Ничего такого Петр Аркадьевич не имел ввиду. Его реплика насчет волос была странноватой, мягко говоря, но остальное… мало ли зачем он наклонился! Может, у него спину свело от сидения в неудобной позе с рыдающей на его плече гувернанткой.
Она ухватилась за эту догадку, чтобы объяснить собственное поведение.
– Кхм… простите, что-то колено свело, – сказала она ненатурально бодрым голосом. – Я лучше постою, разомну ноги.
В доказательство она потопталась на месте и притопнула балеткой.
– Понимаю, – молвил Аракчеев, ошарашенно созерцая ее па.
– Я очень благодарна вам за сочувствие, Петр Аркадьевич, – зачастила Марианна. – Жаль, что вы видели меня… ммм… в минуту слабости. Мне не следовало так раскисать. Обещаю, этого не повторится.
От усердия она чуть не сделала книксен.
– Надеюсь на это, – ответил Аракчеев.
– Теперь я в полном порядке и могу разговаривать. Вы ведь пригласили меня сюда чтобы… обсудить произошедшее?
Тут она снова вспомнила ужасную сцену в магазине и зажмурилась от стыда и отвращения.
Петр Аркадьевич поднялся с дивана и, не глядя Марианне в глаза, указал на мягкий стул возле письменного стола:
– Вы все-таки садитесь. Сюда, раз вам неудобно на диване, – его голос переменился, и теперь звучал отрывисто. Марианне даже показалось, что Аракчеев тоже изнывает от неловкости.
Марианна послушалась и примостилась на краешек. Петр Аркадьевич садиться не стал: кашлянул, сунул руки в карманы, прошелся до окна, качнулся на каблуках, глядя во двор, потом вернулся. Встал напротив, обхватил пальцами худой подбородок и наморщил лоб, подбирая слова.
– Эта была неприятная ситуация, – от отчаяния Марианна решила начать первой. – Конечно, вы разочарованы. Я не смогла оградить вашу дочь от скандала.
Он скрестил руки на груди и хмуро сказал:
– Именно так. Вынужден согласиться: в том, что случилось, есть ваша вина, Марианна Георгиевна. Придется принять некоторые меры.
Марианне показалось, что ее ударили под дых. Она готова была каяться, но после того, как Петр Аркадьевич утешал ее, и шутил, и разговаривал почти как нормальный мужчина, выговор оказался неожиданностью.
Какие такие меры он собирается принять, этот зануда? А вдруг скажет: «Вы уволены»?! Да запросто!
– Ваша первая ошибка: вы не выполнили мои указания. Я просил ждать меня на месте. А вас за каким-то лешим потащило в торговый центр.
– Но у нас было время… я подумала… – лепетала она.
– Вторая ошибка: ваше поведение. Как понимаю, вы заигрались. В неподходящем месте.
– Мы не заигрались! Мы разыгрывали сценку «В магазине». Это был учебный процесс, мы повторяли пройденный материал! Так сказать, в реальной обстановке.
– Знаете, почему вами заинтересовалась охрана? Им сообщили посетители, что по магазину разгуливает подозрительная парочка. Ведет себя странно и разговаривает на неведомом языке. Английский язык в Дашином произношении люди не признали. Они решили, что девушка в ярком наряде – то есть вы – отвлекает на себя внимание, а девочка в это время делает что-то незаконное. Хорошо, что в вас заподозрили лишь мелких жуликов, а не террористок.
– Цыганок. Этот расист Коля решил, что я цыганка. И поэтому обращался со мной как с грязью, – угрюмо сказала Марианна.
Петр Аркадьевич вдруг легко улыбнулся.
– Хм, пожалуй, вы и вправду похожи на Кармен… в этом платье.
Но тут же опять посуровел, словно пожалев о своем легкомысленном замечании.
– Я знаю, кто возвел на нас напраслину, – решилась Марианна. – Такая белокурая… худая блондинка, да? Она настучала охраннику.
Аракчеев глянул удивленно.
– Не знаю насчет блондинки. Мне сказали, было несколько сигналов. Граждане нынче пошли бдительные, а вы вели себя вызывающе. Привлекали внимание. Я категорически не приветствую подобное поведение, Марианна Георгиевна. Моя бывшая жена любит такие выходки, и это не пошло Даше на пользу.
Марианна молчала. Она могла возразить, могла доказать ему, что он судит неверно, и выводы делает неверные, но у нее не было сил.
– Ваш спор с охранником комментировать не буду. Вам не повезло натолкнуться на непрофессионального и агрессивного хама. Но нужно уметь выходить из подобных ситуаций. Конечно, вы не обязаны показывать ему сумку и выполнять его требования. Но все же это стоило сделать. Тогда бы не произошло… эскалации конфликта.
Марианна вскинула на него мученические глаза. Господи, ну что за манера выражаться, как у ведущего политико-аналитической программы!
Аракчеев вздохнул.
– Охранник бы тогда не стал быковать и брать вас на понт, – растолковал он. – Но уж раз начали качать права, надо было требовать полицию до последнего. И не уходить туда, где нет камер. Все могло кончиться куда хуже.
– Спасибо, что объяснили по-человечески, – иронично пробормотала Марианна.
Они немного помолчали. Зазвонил телефон. Звук был требовательный и строгий – Петр Аркадьевич не признавал легкомысленные трели.
Он стукнул пальцем по экрану, отклоняя вызов, и убрал телефон. Даже не стал смотреть, кто звонил.
Марианна молча следила за его энергичными руками. Аракчеев сел за стол и сплел пальцы начальственным жестом.
– Вот такие дела, Марианна Георгиевна, – сказал он миролюбиво.
– Я все поняла, Петр Аркадьевич. Спасибо. Вы хотели побеседовать о чем-то еще?
– Пока нет.
Марианна вздохнула.
– Тогда вызовите для меня, пожалуйста, такси. Мой телефон не работает. Если я вам не нужна, поеду, пожалуй, домой.
– Сегодня же переведу вам деньги, купите себе новый аппарат.