‘My dear, I feel as if another of the same would turn me silly (моя дорогая, я чувствую, что еще одна такая ночь: «словно другая /ночь/ такого же /типа/» сведет меня с ума; to turn – поворачивать; менять; превращать, обращать; silly – слабоумный, придурковатый; to turn silly – сводить с ума). You have no idea of the dreams I had (ты и представить не можешь: «не имеешь представления», что за сны мне снились). I couldn’t speak of them when I woke up (когда я проснулся, я просто говорить о них не мог), and if this room wasn’t so bright and sunny I shouldn’t care to think of them even now (и если бы эта комната не была такой светлой и солнечной, я бы и сейчас поостерегся о них думать; bright – яркий; блестящий; светящийся; to care – беспокоиться, тревожиться; иметь желание; even – даже).’
‘Well, really, George, that isn’t very common with you, I must say (ну, в самом деле, Джордж, это не очень-то похоже на тебя, должна я сказать; common – общий, всеобщий; частый, обыкновенный; обычный). You must have – no, you only had what I had yesterday (ты, должно быть… нет, ты ел то же, что и я; to have + сущ. – принимать /пищу/) – unless you had tea at that wretched club house; did you (если только ты не ел в этом твоем ужасном клубе; поел ведь; tea = afternoon tea – послеполуденный чай, чай с закуской из сэндвичей, пирожных, печенья и т. д.; wretched – бедный, несчастный; плохой, жалкий, /разг./ никудышный; ужасный)?’
‘No, no; nothing but a cup of tea and some bread and butter (нет, нет; ничего, кроме чашки чая и бутерброда; bread – хлеб; butter – масло; bread and butter – хлеб с маслом, бутерброд, сэндвич). I should really like to know how I came to put my dream together (мне бы в самом деле хотелось знать, как у меня сложился такой сон; to put together – соединять; компилировать; собирать) – as I suppose one does put one’s dreams together from a lot of little things one has been seeing or reading (так как я полагаю, что сон складывается из кучи мелочей – увиденного и прочитанного; a lot of smth. – много, множество чего-либо). Look here, Mary, it was like this – if I shan’t be boring you (слушай, Мэри, это было так – если только тебе не скучно слушать: «если я не буду докучать тебе»; to bore – докучать, донимать, надоедать) —’
‘My dear, I feel as if another of the same would turn me silly. You have no idea of the dreams I had. I couldn’t speak of them when I woke up, and if this room wasn’t so bright and sunny I shouldn’t care to think of them even now.’
‘Well, really, George, that isn’t very common with you, I must say. You must have – no, you only had what I had yesterday – unless you had tea at that wretched club house; did you?’
‘No, no; nothing but a cup of tea and some bread and butter. I should really like to know how I came to put my dream together – as I suppose one does put one’s dreams together from a lot of little things one has been seeing or reading. Look here, Mary, it was like this – if I shan’t be boring you —’
‘I wish to hear what it was, George (я хочу услышать, что это такое было, Джордж). I will tell you when I have had enough (я скажу тебе, когда мне надоест: «когда я получила достаточно»).’
‘All right (хорошо). I must tell you that it wasn’t like other nightmares in one way (должен сказать тебе, что в одном отношении это не было как прочие кошмары), because I didn’t really see any one who spoke to me or touched me (потому что я вообще-то не видел никого, кто говорил бы со мной или прикасался ко мне), and yet I was most fearfully impressed with the reality of it all (и все же я был ужасно поражен тем, насколько все было реально; reality – реализм; реалистичность). First I was sitting, no, moving about, in an old-fashioned sort of panelled room (сначала я сидел, нет, расхаживал по комнате со старомодной обшивкой стен; to move – двигаться, передвигаться, перемещаться; sort – сорт, вид, разновидность; to panel – обшивать панелями, филенками). I remember there was a fireplace and a lot of burnt papers in it (я помню, что там был камин, а в нем множество сожженных бумаг; to burn), and I was in a great state of anxiety about something (и я был чем-то очень обеспокоен: «в великом состоянии беспокойства о чем-то»). There was some one else – a servant, I suppose, because I remember saying to him (там был кто-то еще, слуга, я полагаю, потому что я помню, как сказал ему), “Horses, as quick as you can (лошадей, как можно быстрее),” and then waiting a bit (затем мне пришлось подождать немного); and next I heard several people coming upstairs and a noise like spurs on a boarded floor (затем я услышал, как несколько человек поднимались вверх по лестнице с таким шумом, словно шпоры гремели по дощатому полу; to board – заколачивать досками; настилать /пол/; board – доска; планка), and then the door opened and whatever it was that I was expecting happened (затем дверь распахнулась и случилось то, чего я ждал – что бы это ни было).’
‘Yes, but what was that (да, но что это было)?’
‘I wish to hear what it was, George. I will tell you when I have had enough.’
‘All right. I must tell you that it wasn’t like other nightmares in one way, because I didn’t really see any one who spoke to me or touched me, and yet I was most fearfully impressed with the reality of it all. First I was sitting, no, moving about, in an old-fashioned sort of panelled room. I remember there was a fireplace and a lot of burnt papers in it, and I was in a great state of anxiety about something. There was some one else – a servant, I suppose, because I remember saying to him, “Horses, as quick as you can,” and then waiting a bit; and next I heard several people coming upstairs and a noise like spurs on a boarded floor, and then the door opened and whatever it was that I was expecting happened.’
‘Yes, but what was that?’
‘You see, I couldn’t tell (видишь ли, я не могу сказать): it was the sort of shock that upsets you in a dream (это был такой шок, что случается во сне; to upset – расстраивать, огорчать). You either wake up or else everything goes black (ты либо просыпаешься, либо этот сон заканчивается: «или все чернеет»). That was what happened to me (это со мною и случилось). Then I was in a big dark-walled room, panelled, I think, like the other (затем я оказался в большой комнате с темными стенами, обшитой деревом, я думаю, как и та), and a number of people, and I was evidently (там тоже было множество народа, и меня, видимо) —’
‘Standing your trial, I suppose, George (судили, я полагаю, Джордж; to stand – стоять; trial – суд; to stand one’s trial – быть под судом).’
‘Goodness! yes, Mary, I was (Боже, да, Мэри, так и было); but did you dream that too (тебе что, тоже приснился этот сон)? How very odd (как странно)!’
‘No, no; I didn’t get enough sleep for that (нет, нет; мне не удалось поспать достаточно: «я не получила достаточно сна» для этого). Go on, George, and I will tell you afterwards (продолжай, Джордж, я тебе потом расскажу).’
‘Yes; well, I was being tried, for my life, I’ve no doubt (да; ну, меня судили, и я не сомневаюсь, что мне угрожал смертельный приговор; to try – зд.: судить; привлекать к судебной ответственности; life – жизнь; to try for one’s life – судить по статье, предусматривающей высшую меру наказания), from the state I was in (судя по тому, как со мной обращались: «судя по тому состоянию, в котором я находился»). I had no one speaking for me (защитника у меня не было; to speak for smb. – говорить в чью-либо пользу, защищать кого-либо), and somewhere there was a most fearful fellow – on the bench; I should have said (и там был один такой ужасный тип – на месте судьи, я бы сказал; somewhere – где-то; fellow – /разг./ человек, парень bench – скамья; место, где сидят судьи, суд), only that he seemed to be pitching into me most unfairly (если бы ни складывалось впечатление, что он придирается ко мне абсолютно несправедливо; to seem – казаться, производить впечатление; to pitch into smb. – набрасываться, нападать на кого-либо), and twisting everything I said (и искажает смысл всего, что я говорил; to twist – скручивать, сплетать; кривить, искривлять), and asking most abominable questions (и задает самые ужасные вопросы; abominable – гнусный, омерзительный; противный, гадкий, ужасный).’
‘You see, I couldn’t tell: it was the sort of shock that upsets you in a dream. You either wake up or else everything goes black. That was what happened to me. Then I was in a big dark-walled room, panelled, I think, like the other, and a number of people, and I was evidently —’
‘Standing your trial, I suppose, George.’
‘Goodness! yes, Mary, I was; but did you dream that too? How very odd!’
‘No, no; I didn’t get enough sleep for that. Go on, George, and I will tell you afterwards.’
‘Yes; well, I was being tried, for my life, I’ve no doubt, from the state I was in. I had no one speaking for me, and somewhere there was a most fearful fellow – on the bench; I should have said, only that he seemed to be pitching into me most unfairly, and twisting everything I said, and asking most abominable questions.’
‘What about (о чем)?’
‘Why, dates when I was at particular places (ну, какого числа я был в определенных местах; date – дата, число