Парки в Лондоне – это еще и места занятия спортом. Риджент парк – место для игр в футбол, регби и крикет. Поля (их в парке десятки) бронируются желающими на сайте, играют и очень серьезные команды, и пузатые менеджеры среднего звена, решившие погонять мяч, и детские секции. Вообще в Лондоне спорт на улице крайне популярен, благо, как видите, погода позволяет, и знаменитые лондонские газоны зелены 12 месяцев в году.
В Лондоне круглый год что-то цветет, и сложно сказать, когда цветение более буйно. Январь – месяц мимоз; лондонские мимозы цветут буйно, желтые цветки достигают размеров едва ли не шарика для пинг-понга. К сожалению, цветки на сорванной ветке недолго остаются пушистыми и большими – за пару дней они сжимаются, и получается известная москвичам скромная восьмимартовская мимоза.
Вообще растительность Лондона далеко не так скромна, как в средней полосе. В городе отлично уживаются кипарисы, агавы, тис, пальмы, кактусы, платаны, эвкалипты. На фотографии не кусочек ботанического сада, а обычный уголок лондонского парка.
Но главный зимний цветок Лондона – это розовая вишня. Деревья цветут с декабря по февраль, при полном отсутствии листвы – как будто стремятся украсить город к Рождеству и дождаться китайского Нового года.
Основными обитателями лондонских парков являются даже не белки или лисы, а птицы. Десятки видов водоплавающих, включая лебедей, цапель, журавлей, куличков, всенепременные чайки и голуби, зеленые попугаи и, конечно, гуси. Гуси любят людей и дети любят гусей – нигде в парках не написано, что гусей нельзя кормить.
Каким бы маленьким ни был двор лондонского дома, а они часто бывают (как этот на фото) величиной с небольшую кухню, в нем обязательно будут растения, и чаще всего стену будет увивать плющ. Ivy считается благородным растением, типа лавра в античном мире. Ivy league – союз лучших университетов США. Ivy – сеть прекрасных кафе в Лондоне.
Вообще же лондонские дворики – отличный пример одновременно невзыскательности горожан и их приверженности природе. Вот например «задняя сторона» совсем не дешевых террасных домов в центре города. Дворики-загончики больше напоминают деревню, да и то не самую богатую. Однако в Англии ситуация обратная – в деревне средний дом будет стоять на акре земли, и местный житель-фермер позволит себе наслаждаться пением птиц в кронах двухсотлетних тисов на собственном участке. В Лондоне же миллиардер-олигарх или успешный IT-предприниматель с большой вероятностью не найдут места в своем дворе даже для молодого английского дуба.
Лондон – это экономия не только места во дворе, но и вообще всего, что можно сэкономить. Зачем штукатурить весь дом, когда можно – только фасад, выходящий на главную улицу? Зачем много окон – и так светло, и пооконный налог высокий! Сделали, когда еще не было налога? Можно заложить кирпичом, тем более, что он дешевле стекла. Один этаж пусть будет подземным – ну и что, что его не видно, а он есть! На двух этажах будем жить, потолки будут нормальной высоты, а на двух верхних будут жить дети и прислуга – детям потолок 2,2 метра, прислуге хватит и двух, да еще и скошенную крышу сделаем – всё меньше кирпича. Одного окна прислуге хватит.
Лондон – город фасадов. Великолепные особняки Маленькой Венеции, построенные в 19 веке вдоль Риджент канала, в отличие от особняков самой Венеции, знаменитых сегодня стилем «обшарпэ», всегда безукоризненно белы своими «стакко» (то есть, оштукатуренными смесью на основе портланд-цемента) фасадами – спереди.
Но если обойти такой особняк, воспользовавшись проулком, мы увидим всё ту же лондонскую экономию – зачем штукатурить то, что видно не всем прохожим? Тем более, что канализация появилась в Лондоне несколько позже, чем эти особняки – и канализационные трубы пришлось проводить снаружи.
Фасад – предмет особой заботы лондонцев, которые и в жизни приучены «держать марку» и не показывать посторонним свои проблемы и переживания. Большинство домов Лондона находятся в так называемых «зонах консервации». Это значит, что, даже если дом пришел в полную негодность, его фасад должен быть сохранен. Сохраняют фасад (на фото – перестройка дома на Гамильтон Террас, одной из самых дорогих улиц Лондона) самым простым способом: его оставляют стоять, и новый дом пристраивают к нему.
Иногда бывает, однако, что «задняя сторона» в Лондоне не уступает фасаду: стоило мне обойти тот самый перестраивающийся особняк с предыдущего фото, и я попал на живописнейший mews – проулок, на который выходили каретники и дома прислуги обитателей Гамильтон Террас. Фасады этих домиков можно менять, хотя я бы их как раз оставлял «как есть».
Или вот, например, такой mews – весь в белом, имитирующий господский stucco фасад за счет краски, нанесенной поверх кирпича.
Лондонские многоквартирные дома постройки начала 20 века внешне немного напоминают тюрьмы – и своим темным кирпичом, и окнами, выполненными в виде решетки. Если присмотреться, видно, что у окон две вертикально расположенные створки – страшно непрактичное и неудобное устройство, однако охраняемое государством; поменять его нельзя.
С «задней стороны» многоквартирных домов часто устроены communal gardens – типа нашего дворика внутри квартала. Communal gardens это, как правило, английский газон с местами для пикника – за газоном ухаживают, как за священной реликвией и 12 месяцев в году он сохраняет ярко зеленый цвет.
В communal gardens частенько захаживают лисы – в Лондоне их больше, чем бродячих собак в Москве. В Великобритании в принципе нет бешенства, поэтому самая большая опасность от лис – это разорение помоек; некоторые домовладельцы жалуются, что лисы воруют оставленную во дворах обувь. Ну а дети, разумеется, рады встрече с популярным героем сказок.
Сохранение исторического облика Лондона сегодня считается даже более важным, чем борьба с глобальным потеплением, однако так было не всегда – еще 20 лет назад нормы были существенно мягче, и по всему Лондону между колоритными произведениями местной архитектуры появлялись жутковатые объекты недвижимости, отражавшие уровень культуры и вкуса своих инвесторов. Этот желтый бункер стоит на Примроуз Хилл – улице красивейших особняков 18—19 веков. Несмотря на свой вид, он теперь тоже охраняется – ведь он стал частью «исторического облика города». Интересно, сегодня в муниципалитетах запрещают нам заменять стеклопакеты те же люди, которые разрешали строительство таких уродов?
Еще одной напастью для города стало строительство «социального жилья» в центральных районах. Теперь викторианские памятники архитектуры соседствуют с похожими на тюрьмы или пакгаузы темными параллелепипедами многоквартирников. Впрочем, и сами памятники уже не те: на этом доме на Каннингем плейс еще сохранилось название паба «Крокерз Фолли»; но рядом тем же шрифтом уже написано «Lebanese» – это ресторан «Маруш», часть известной ливанской сети.
Лондон интернационален и названиями, и архитектурой, и жителями. Набережная Гранд Юнион Канал около Паддингтона застроена белыми особняками английских лордов, но живут в них сегодня, в основном, снимающие квартиры европейцы – французы, скандинавы, поляки. Особняки поделены поэтажно, а иногда на мезонеты.
Десять минут пешком от европейского района белых особняков, и ты попадаешь на Эджвар Роуд – улицу, существовавшую в виде дороги через Большой лес Миддлсекса еще при римлянах. В 19 веке, когда Англия заключила торговое соглашение с Оттоманской империей, на этой улице стали селиться турецкие и египетские торговцы – она вела прямо к таможенным воротам Лондона. В 50-е годы XX века после расторжения правительством Египта англо-египетского договора и во время суэцкого кризиса в Великобританию переехало много египтян, и большинство поселилось вокруг Эджвар Роуд. С тех пор любой кризис на Ближнем Востоке и в Центральной Азии увеличивал население района. Эджвар Роуд – один из десятка «арабских островов» в центре Лондона.
Красота по-лондонски – очень европейская, уютная, всегда с уклоном в старину. Эта решетка сада (просто городской сад, совсем не Версаль!) выглядит как произведение галантного века, но сделана она в 1933 году; лондонцы и сейчас ставят такие решетки с удовольствием – их изготавливают, в основном, в Манчестере.
Зато по части мусора лондонцы утилитарны, совсем как жители Нью-Йорка. То, что вы видите, не вандализм мигрантов или хулиганство – это нормальное утро понедельника в благополучном и богатом районе Лондона, населенном, в основном, успешными профессионалами. Часов в 11 утра приедет мусоровоз и заберет мешки с recycle и коробки – в переработку. В этот раз мусору повезло, лисы обошли его стороной. Иногда что-то привлекает их внимание, и содержимое пакетов к утру оказывается разбросанным по всей улице.
Из фотографий лондонских High streets можно было бы составить несколько толстых альбомов, и они пользовались бы большой популярностью – настолько эти улицы разнообразны – грязные и тесные на востоке, уютные и богатые на севере, широкие и богатые на западе, но всегда уникальные, неожиданные, привлекательные. Вот эта – на севере, в Кемдене.
Ну и какой же «хай стрит» обойдется без хорошего паба? Public house – это всегда произведение прикладной архитектуры и дизайна, много надписей (в основном, информация, но часто – исторические и даже хулиганские), стильные фонари, стены покрашены в темный цвет. Во дворе – обязательные деревянные столы, поскольку в пятницу ни места, ни воздуха внутри не хватает. Часто паб занимает всё здание – на первом этаже – «пивная», на втором – обеденный зал с английским меню, на третьем – либо технические помещения, либо квартира владельцев.
Можно обедать в пабе, можно – в шикарном ресторане или арабском кафе, а можно поесть устриц прямо на рынке – что самые чопорные лондонцы обязательно делают: устриц открывают прямо при тебе; берешь грязными руками кусочек лимона, выдавливаешь его в раковину и выпиваешь устрицу. Руки вытираешь грязной тряпкой, лежащей тут же, и берешь следующий кусочек лимона. Лондонская магия защищает от кишечных инфекций.