– Дорогая! Как бы я был счастлив, если бы вы никогда не рождались!
Принцесса залилась слезами и дала жениху пощечину. Владимир Львович философски пожал плечами, сел в поезд и отбыл восвояси.
– Ну, набедокурил так набедокурил! – были первые слова его императорского величества, когда он узнал об этом неслыханном афронте.
Однако Владимиру Львовичу и на сей раз все сошло с рук. Как, впрочем, и всегда. Правда, сплетники утверждали, что после разрыва с принцессой он будто бы зачастил в особняк к баронессе, которая стала относиться к нему благосклоннее, чем раньше, но насколько благосклоннее – так и осталось тайной. Надо сказать, впрочем, что в последнее время князь несколько остепенился. Он выучил польский язык, чтобы расположить к себе мать баронессы, которая едва ли не единственная из всего женского населения Земли его на дух не выносила, и прекратил свои гулянки, заканчивавшиеся шумными дебошами. Когда мужчина считает нужным так измениться, он вправе ожидать взаимности от женщины, ради которой все это делается, и неудивительно, что появление князя в Лондоне повергло обычно хладнокровную Амалию в состояние, близкое к панике.
– Как вы тут оказались? – спросила она, немного овладев собой.
– Я уехал без разрешения императора! – прозвучал ответ. А надо сказать, что любой великий князь, прежде чем выехать за границу, должен был сначала получить на это согласие царя, и неповиновение грозило ослушнику очень крупными неприятностями.
– Рада вас видеть, Володя, – проговорила Амалия, лихорадочно придумывая, что бы еще такое сказать, чтобы это не прозвучало фальшиво. По глазам князя она видела, что он настроен решительно, а значит, не склонен воспринимать какие бы то ни было оправдательные доводы.
– Это правда? – напрямик спросил великий князь. – Правда, что вы вышли замуж?
– Это была вынужденная мера, – поспешно ответила Амалия. – Послушайте, Володя…
Но великий князь определенно не был расположен ничего слушать.
– Сударыня! – вскричал он душераздирающим голосом. – Вы изменили родине, но это еще полбеды. Вы изменили мне! Вы предпочли мне олуха Арчи Невилла, моего родственника, чтоб его черт побрал! И теперь я вам говорю: все кончено между нами!
– Я изменила родине? – поразилась Амалия. – Кто вам такое сказал?
– Император, разумеется! Но мне все равно. Я вычеркнул вас из своего сердца! Прощайте, сударыня!
И, покрепче стиснув свою трость, великий князь повернулся на каблуках и зашагал к выходу.
Вероятно, он предполагал, что Амалия рухнет как подкошенная от его слов. Он ошибся.
Глава 22,в которой Арчи принимает гостя
Пока Амалия в Лондоне выясняла отношения с бедокуром, бретером, забиякой и просто великим князем Владимиром Львовичем, в Олдкасле разворачивалось другое сражение. Некий молодой человек – скуластый, в очках, обремененный объемистым кожаным портфелем – медленно, но уверенно оттеснял от лестницы старого Роджерса, уже почти отчаявшегося противостоять коварному захватчику.
– Герцог болен! Герцог не принимает! – твердил, как заведенный, дворецкий, но гость не принимал его слова в расчет.
– Ну, уж меня-то он точно примет, – бросил в ответ обладатель портфеля. – Доложи, что Кристофер Стэнли, его старый приятель по Итону, желает его видеть.
– Герцог никого не принимает! – прохрипел Роджерс заученную формулу.
Увы, докучливый посетитель снова как бы пропустил ее мимо ушей.
– Любезный, я не для того явился сюда из Лондона, чтобы мне дали от ворот поворот. Доложите обо мне хозяину… если не хотите потерять место.
Угроза не возымела на старого дворецкого решительно никакого действия.
– У меня приказ: никого не пускать!
– А, да идите вы к черту со своими приказами! – вскричал обладатель портфеля, прыгнул вправо, прыгнул влево… и вот он уже мчится по лестнице со скоростью заправского бегуна, перескакивая через ступеньки, а возмущенный Роджерс, кряхтя и спотыкаясь – ах, старость не радость! – пытается поспеть за ним, да куда ему! К финишу Стэнли прибывает первым.
Дверь спальни герцога распахнулась. Часы зловеще отбили три удара. Зигзаг вскочил на лапы и яростно залаял на пришельца.
– Арчи!
– Крис!
– Этот человек силой вломился к нам в дом, сэр! – Величественная фигура запыхавшегося Роджерса показалась в дверном проеме. – Я пытался его остановить, но…
– Да полно тебе, Роджерс! Это же Крис Стэнли, с которым мы играли в поло в Итоне! Садись, Крис, и рассказывай, что тебя ко мне привело. Я сижу тут сиднем и никого не вижу!
Роджерс кинул на Стэнли неприязненный взгляд и ретировался за порог.
– Я слышал, ты был болен, – начал Крис, без церемоний сгоняя Зигзага с его любимого кресла.
– Увы, да. Желудок…
На физиономии Стэнли выразилось подобающее случаю сочувствие.
– Печально, старик, печально. Это пренеприятная вещь, когда болит желудок.
– Да. А как твои дела? Я слышал, ты где-то служишь…
– При Министерстве иностранных дел. Почти.
– Что значит – почти?
– Ну, как тебе сказать… Словом, мы занимаемся всякими делами, не совсем иностранными… Мой патрон – лорд Сеймур. Слыхал о нем?
– Разумеется. В Лондоне мы ходим в один и тот же клуб.
– Прекрасно. Он и послал меня к тебе.
– Он послал? – Арчи приподнялся на подушках и недоверчиво взглянул на приятеля. – В связи с чем?
– Арчи, ты разрешишь мне быть с тобой откровенным?
– Смотря в чем, – осторожно сказал герцог.
– Хороший ответ, – улыбнулся Стэнли. – Признаться, мы в Лондоне здорово удивились, узнав о твоей женитьбе.
Это было все равно что с размаху стукнуть кулаком по больному месту. Лицо Арчи окаменело.
– Крис, – промолвил он сухо, – я полагаю, мои личные дела никого не касаются.
– Только не в случае с твоей женой, – отпарировал Стэнли. – Что ты знаешь о ней, кстати?
– Я? Все!
– Да ну! И что же именно?
– Ну… Она баронесса.
– Так.
– Была замужем.
– Так.
– Русская подданная.
– Теплее.
Арчи яростно сверкнул глазами и взъерошил рыжие волосы.
– Не вижу повода для шуток, – отозвался он ледяным тоном.
– Как давно ты ее знаешь? – продолжал безжалостный Стэнли.
– Достаточно.
– Я так не думаю.
– Да? Интересно, почему же?
– Потому что, если бы ты ее достаточно знал, ты бы никогда с ней не связался.
Арчи почувствовал, что его худшие подозрения начинают оправдываться.
– Ты хоть знаешь, кто она такая? – наседал Стэнли.
– Красивая и умная молодая женщина, – сухо ответил герцог Олдкасл. – А что, этого мало?
– Понятно, – вздохнул Стэнли с притворным сочувствием. – Она заманила тебя в свои сети.
– Заманила?
– Да. Она использовала тебя.
– Меня?
Холодный пот выступил на лбу у Арчи.
– Она опасная женщина. Исключительно опасная, Арчи, и это не пустые слова.
– Так она… она… – пролепетал несчастный супруг.
– Да, ты прав, – по-своему истолковал его лепет визитер, – она шпионка!
Слова эти прозвучали так неожиданно и так не к месту, что Арчи резко выпрямился, решив, что над ним смеются.
– Шпионка?!
– Да, Арчи. Она работает на русскую разведку.
– Чушь! – изрек герцог Олдкасл авторитетно. – Кто угодно, только не она.
– И все же повторяю тебе: она шпионка. Она прибыла сюда с крайне важной миссией: не допустить войны между Британией и Россией. Ты знаешь, после того печального столкновения на реке Кочке…
– Кучке, кажется.
– Или Кошке, словом, неважно, как там она называется, та река. Но после сражения на ней Россия боится вступить с нами в открытое столкновение. Поэтому русские и прислали сюда эту… особу – чтобы она не допустила войны.
– Крис, – сказал Арчи, снисходительно усмехаясь и незаметно вытирая вспотевший лоб, – я, конечно, не служу у лорда Сеймура, но даже я знаю, что если война нам суждена, ее никто не сумеет отменить. Не говори глупостей.
– Однако ей удалось отколоть от нас Ундервуда! – возразил Стэнли, поправляя очки. – Совсем недавно лорд Ундервуд, как и все здравомыслящие британцы, считал, что настало время проучить эту вздорную империю, этого колосса на глиняных ногах. А теперь он уже так не считает. И тут уж точно не обошлось без вмешательства твоей супруги.
– Моя жена, герцогиня Олдкасл, – с нажимом произнес Арчи, – виделась с лордом Ундервудом всего один раз, и я при сем присутствовал. Они обменялись парой ничего не значащих фраз и распрощались друг с другом. Вот и все.
– Арчи, – вздохнул Стэнли, – если бы все было так просто, я бы не приехал к тебе. Да, мы знаем, что она не виделась с Ундервудом, не писала ему писем и он ей не писал. Но эта женщина – прирожденная интриганка! Вспомни, когда был убит Рейли, в доме не происходило ничего особенного?
– А при чем тут Рейли? – в оцепенении спросил Арчибальд.
– При том, что он был нашим человеком. Он следил за… за твоей женой, Арчи. И его убили.
– О черт! – простонал герцог Олдкасл. – Постой, а… а Уивертон?
– Он был тоже из наших. Ему было поручено доставить ее в такое место… гм… словом, изолировать.
– И я его убил? – простонал бедный Арчи.
– Да, и ты его убил. Наверняка она заставила тебя это сделать.
– То есть, – Арчи прикусил губу, – вы думаете, что Рейли убила она?
– Или ее сообщник. Тот, что выдает себя за повара. Но у нас нет доказательств. Повар все время на виду, как нарочно, и ваши служанки от него без ума.
– Я им задам! – проскрежетал Арчи.
– А вот с Рейли случилось что-то странное. Ты знаешь, у него была при себе черная записная книжка, куда он заносил результаты слежки. Такие книжки есть у всех наших агентов. Так вот, на теле ее не оказалось.
– Вывод?
– Вывод: ее забрал убийца, потому что в ней таилось нечто важное для него.
– Ох! – простонал Арчи, покрываясь холодным потом. – Вот оно что!
– Да. Видишь, как все складывается? Сначала она отделалась от бедняги Уивертона. Затем от Рейли. Она что-то затевала, Арчи. Но единственное, чего мы с Сеймуром никак не можем понять, так это твоей роли во всем этом.