(с китовым усом, имеющим нарост/узелок, свисающим: «кивающим» над его бровью; whalebone – китовый ус; to nod – кивать; brow – бровь), but with his poor old eyes sad enough to have sobered a Saturnalia (но его бедные старые глаза были достаточно печальны, чтобы отрезвить сатурналии[3]). Sir Leopold Fischer was leaning against the mantelpiece and heaving with all the importance of panic (сэр Леопольд Фишер опирался на камин и тяжело дышал, вид у него был перепуганный и важный: «со всей важностью паники»; to lean – наклоняться; прислоняться; mantelpiece – облицовка камина; каминная доска; to heave – понимать; перемещать; тяжело дышать).
He followed his summoner with increasing doubt, which was not dispelled by a solemn comicality in the scene of the study. There sat Colonel Adams, still unaffectedly dressed as a pantaloon, with the knobbed whalebone nodding above his brow, but with his poor old eyes sad enough to have sobered a Saturnalia. Sir Leopold Fischer was leaning against the mantelpiece and heaving with all the importance of panic.
“This is a very painful matter, Father Brown (это очень неприятное дело, отец Браун; painful – болезненный; тягостный; неприятный),” said Adams. “The truth is, those diamonds we all saw this afternoon seem to have vanished from my friend’s tail-coat pocket (дело в том, что те бриллианты, которые мы все видели сегодня днем, кажется, исчезли у моего друга из заднего кармана фрака). And as you (а так как вы) – ”
“As I (так как я),” supplemented Father Brown, with a broad grin (продолжил: «добавил» отец Браун, с широкой ухмылкой = широко улыбнувшись), “was sitting just behind him (сидел прямо позади него) – ”
“Nothing of the sort shall be suggested (ничего подобного /не предполагается/; to suggest – предполагать; советовать; выдвигать в качестве предположения),” said Colonel Adams, with a firm look at Fischer, which rather implied that some such thing had been suggested (сказал полковник Адамс, твердо глядя на Фишера, из чего можно было заключить, что нечто подобное уже было высказано; to imply – предполагать; подразумевать; значить; заключать). “I only ask you to give me the assistance that any gentleman might give (я только прошу, чтобы вы оказали мне помощь, которую мог бы оказать: «дать» любой джентльмен).”
“Which is turning out his pockets (что означает вывернуть свои карманы),” said Father Brown, and proceeded to do so (сказал Отец Браун и принялся это делать), displaying seven and sixpence (показывая семь шиллингов шесть пенсов; to display – показывать), a return ticket (обратный билет), a small silver crucifix (маленькое серебряное распятие), a small breviary (маленький требник), and a stick of chocolate (и плитку шоколада).
“This is a very painful matter, Father Brown,” said Adams. “The truth is, those diamonds we all saw this afternoon seem to have vanished from my friend’s tail-coat pocket. And as you – ”
“As I,” supplemented Father Brown, with a broad grin, “was sitting just behind him – ”
“Nothing of the sort shall be suggested,” said Colonel Adams, with a firm look at Fischer, which rather implied that some such thing had been suggested. “I only ask you to give me the assistance that any gentleman might give.”
“Which is turning out his pockets,” said Father Brown, and proceeded to do so, displaying seven and sixpence, a return ticket, a small silver crucifix, a small breviary, and a stick of chocolate.
The colonel looked at him long, and then said (полковник посмотрел на него долго, а затем сказал), “Do you know, I should like to see the inside of your head more than the inside of your pockets (вы знаете, мне бы хотелось больше увидеть, что у вас внутри головы, чем внутри ваших карманов). My daughter is one of your people, I know (я знаю, моя дочь – ваша воспитанница: «она одна из ваших людей»); well, she has lately (в последнее время она) – ” and he stopped (и он замолчал).
“She has lately (она в последнее время),” cried out old Fischer (выкрикнул старик Фишер), “opened her father’s house to a cut-throat Socialist (открыла двери отцовского дома головорезу-социалисту; to cut – резать; разрезать; throat – горло), who says openly he would steal anything from a richer man (который открыто заявляет, что украдет все что угодно у богатого человека: «у более богатого человека»). This is the end of it (вот конец этого = вот к чему это привело). Here is the richer man – and none the richer (вот богатый человек – и нет богатого).”
The colonel looked at him long, and then said, “Do you know, I should like to see the inside of your head more than the inside of your pockets. My daughter is one of your people, I know; well, she has lately – ” and he stopped.
“She has lately,” cried out old Fischer, “opened her father’s house to a cut-throat Socialist, who says openly he would steal anything from a richer man. This is the end of it. Here is the richer man – and none the richer.”
“If you want the inside of my head you can have it (если вам нужно содержимое: «то, что внутри» моей головы, вы можете получить его),” said Brown rather wearily (сказал Браун слегка устало). “What it’s worth you can say afterwards (чего оно стоит, можете сказать позже; to be worth – стоить; afterwards – впоследствии; позднее, позже). But the first thing I find in that disused pocket is this (но первое, что я нахожу в этом больше не применяемом кармане, вот что): that men who mean to steal diamonds don’t talk Socialism (что люди, которые намереваются украсть бриллианты, не ведут речи о социализме; to mean – намереваться). They are more likely (они скорее уже),” he added demurely (добавил он сдержанно), “to denounce it (будут осуждать его).”
Both the others shifted sharply and the priest went on (двое других = оба собеседника резко поменяли положение, а священник продолжил; both – оба; to shift – перемещать/ся/; передвигать/ся/; to go on – продолжать):
“You see, we know these people, more or less (видите ли, мы знаем этих людей, более и менее). That Socialist would no more steal a diamond than a Pyramid (такой социалист не способен украсть ни бриллиант, ни пирамиду; no more than – не более чем). We ought to look at once to the one man we don’t know (нам следует сейчас сразу же обратить внимание на другого человека, которого мы не знаем). The fellow acting the policeman – Florian (на человека, который играет роль полисмена – Флориана). Where is he exactly at this minute, I wonder (интересно, где именно он находится в данную минуту; to wonder – удивляться; задаваться вопросом, интересоваться).”
“If you want the inside of my head you can have it,” said Brown rather wearily. “What it’s worth you can say afterwards. But the first thing I find in that disused pocket is this: that men who mean to steal diamonds don’t talk Socialism. They are more likely,” he added demurely, “to denounce it.”
Both the others shifted sharply and the priest went on:
“You see, we know these people, more or less. That Socialist would no more steal a diamond than a Pyramid. We ought to look at once to the one man we don’t know. The fellow acting the policeman – Florian. Where is he exactly at this minute, I wonder.”
The pantaloon sprang erect and strode out of the room (Панталоне вскочил с места и большими шагами вышел из комнаты; to spring; to stride). An interlude ensued, during which the millionaire stared at the priest, and the priest at his breviary (за этим последовала интерлюдия, во время которой миллионер смотрел пристально на священника, а священник – в свой требник; to stare – пристально глядеть); then the pantaloon returned and said, with staccato gravity (затем Панталоне вернулся и отрывисто сказал: «с отрывистой важностью»), “The policeman is still lying on the stage (полисмен все еще лежит на сцене). The curtain has gone up and down six times; he is still lying there (занавес поднимали и опускали шесть раз, а он все еще лежит).”
Father Brown dropped his book and stood staring with a look of blank mental ruin (отец Браун выронил свою книгу и стоял с видом абсолютного умственного расстройства: «краха»). Very slowly a light began to creep in his grey eyes (очень медленно понимание стало появляться: «заползать» в его серых глазах; light – свет; фонарь; разъяснение), and then he made the scarcely obvious answer (и затем у него появился почти очевидный ответ; scarcely – едва, почти не).
The pantaloon sprang erect and strode out of the room. An interlude ensued, during which the millionaire stared at the priest, and the priest at his breviary; then the pantaloon returned and said, with staccato gravity, “The policeman is still lying on the stage. The curtain has gone up and down six times; he is still lying there.”
Father Brown dropped his book and stood staring with a look of blank mental ruin. Very slowly a light began to creep in his grey eyes, and then he made the scarcely obvious answer.
“Please forgive me, colonel, but when did your wife die (пожалуйста, простите меня, полковник, /но/ когда умерла ваша жена)?”
“Wife!” replied the staring soldier (ответил изумленный солдат), “she died this year two months (она умерла /в этом году/ два месяца назад)