) (which is almost impossible) (что практически невозможно; almost – почти/практически), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars (мне доставляло удовольствие видеть его негодующее лицо = голову на фоне серого очертания обрезанных тополей; to relieve – облегчать; ослаблять; освобождать; отнимать; контрастировать, рельефно отличаться; to clip – обрезать), and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet (и тех священных равнин Галлии, над которыми витает могущественный дух Милле;[1]solemn – торжественный; священный; to brood – высиживать яйца; нависать).
Thus squires should be swindled in long rooms panelled with oak; while Jews, on the other hand, should rather find themselves unexpectedly penniless among the lights and screens of the Café Riche. Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (which is not so easy as you might suppose), I wished to frame him, if I make myself clear, in the green lawns and grey towers of some cathedral town. Similarly, in France, when I had got money out of a rich and wicked peasant (which is almost impossible), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars, and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet.
“Well, my last crime was a Christmas crime (итак, моим последним преступлением было преступление на Рождество: «рождественское преступление), a cheery, cosy, English middle-class crime (веселое, уютное английское преступление в среде людей среднего достатка: «английское буржуазное преступление»; middle-class – средняя буржуазия; относящийся к средним слоям общества; зажиточный; имеющий средний достаток; буржуазный); a crime of Charles Dickens (преступление /в духе/ Чарльза Диккенса). I did it in a good old middle-class house near Putney (я совершил его в одном хорошем старинном зажиточном доме недалеко от Патни), a house with a crescent of carriage drive (/в/ доме с полукруглой подъездной дорогой для экипажей; crescent – имеющий форму полумесяца), a house with a stable by the side of it (/в/ доме, рядом с которым располагалась конюшня: «доме с конюшней в стороне = сбоку от него»), a house with the name on the two outer gates (/в/ доме, название /которого/ было на двух внешних воротах; outer – внешний; дальний), a house with a monkey tree (/в/ доме с араукарией; monkey – обезьяна). Enough, you know the species (довольно, вы представляете о чем я говорю: «вы знаете эту разновидность»; species – вид; разновидность). I really think my imitation of Dickens’s style was dexterous and literary (я действительно думаю, что подражание стилю Диккенса было ловким и литературным). It seems almost a pity I repented the same evening (/мне/ почти жаль, что в тот же вечер я раскаялся; to seem – казаться; almost – почти; pity – жалость, сожаление; to repent – раскаиваться).”
“Well, my last crime was a Christmas crime, a cheery, cosy, English middle-class crime; a crime of Charles Dickens. I did it in a good old middle-class house near Putney, a house with a crescent of carriage drive, a house with a stable by the side of it, a house with the name on the two outer gates, a house with a monkey tree. Enough, you know the species. I really think my imitation of Dickens’s style was dexterous and literary. It seems almost a pity I repented the same evening.”
Flambeau would then proceed to tell the story from the inside (Фламбо затем начинал рассказывать всю эту историю изнутри; inside – внутренняя часть/сторона; изнанка); and even from the inside it was odd (и даже с этой точки зрения она была странной: «и даже изнутри она…»; odd – странный; нечетный). Seen from the outside it was perfectly incomprehensible (увиденная со стороны, она /эта история/ была абсолютно непостижимой; outside – внешняя/наружная часть; извне; comprehensible – понятный, постижимый), and it is from the outside that the stranger must study it (и именно со стороны посторонний человек должен изучить ее /эту историю/; stranger – незнакомец; чужестранец; посторонний человек; to study – изучать). From this standpoint the drama may be said to have begun when the front doors of the house with the stable opened on the garden with the monkey tree (с этой точки зрения можно сказать, что трагедия началась, когда отворились входные двери дома с конюшней: «дома, рядом с которым располагалась конюшня» в сад, где росла араукария; standpoint – точка зрения; to begin), and a young girl came out with bread to feed the birds on the afternoon of Boxing Day[2] (и юная девушка вышла с хлебом, чтобы покормить птиц после полудня в «день подарков»; to come out – выходить; box – коробка). She had a pretty face, with brave brown eyes (у нее было хорошенькое лицо со смелыми карими глазами); but her figure was beyond conjecture (но ее фигура была за пределами догадки = но угадать ее фигуру было невозможно; beyond – далеко; за; за пределами; conjecture – гипотеза, догадка, предположение), for she was so wrapped up in brown furs that it was hard to say which was hair and which was fur (поскольку она была так закутана в коричневые меха, что было трудно сказать, где были ее волосы, а где был мех; to wrap up – укутывать, закутывать; fur – мех; одежда из меха). But for the attractive face she might have been a small toddling bear (если бы не милое личико, ее можно было бы принять за: «она могла бы быть» только начинающего ходить медвежонка; but for – если бы не; если не считать; to toddle – ковылять, учиться ходить; bear – медведь).
Flambeau would then proceed to tell the story from the inside; and even from the inside it was odd. Seen from the outside it was perfectly incomprehensible, and it is from the outside that the stranger must study it. From this standpoint the drama may be said to have begun when the front doors of the house with the stable opened on the garden with the monkey tree, and a young girl came out with bread to feed the birds on the afternoon of Boxing Day. She had a pretty face, with brave brown eyes; but her figure was beyond conjecture, for she was so wrapped up in brown furs that it was hard to say which was hair and which was fur. But for the attractive face she might have been a small toddling bear.
The winter afternoon was reddening towards evening (зимний день окрашивался в красноватый цвет с приближением вечера: «к вечеру»; to redden – окрашиваться в красный цвет; towards – к, по направлению; к, к моменту), and already a ruby light was rolled over the bloomless beds (и уже рубиновый свет коснулся клумб: «перекатился по клумбам/через клумбы», на которых не было цветов; to roll over – переворачивать/ся/, перекатывать/ся/; bloom – цвет, цветение; цветок; bed – кровать; клумба) filling them, as it were, with the ghosts of the dead roses (наполняя их, как будто, призраками отцветших: «умерших» роз; to fill with – наполнять; ghost – привидение, призрак; dead – мертвый, умерший; death – смерть; to die – умирать). On one side of the house stood the stable (с одной стороны дома располагалась конюшня; to stand – стоять; размещаться), on the other an alley or cloister of laurels led to the larger garden behind (с другой – аллея или крытая аркада из лавровых деревьев вела к еще большему саду за домом: «сзади»; cloister – крытая галерея; крытая аркада; to lead – вести; large – большой; крупный; behind – сзади; за). The young lady, having scattered bread for the birds (юная девушка, раскидав хлеб для птиц; to scatter – разбрасывать, раскидывать) (for the fourth or fifth time that day, because the dog ate it) (в четвертый или пятый раз за /тот/ день, потому что собака съедала его; to eat), passed unobtrusively down the lane of laurels and into a glimmering plantation of evergreens behind (незаметно прошла /вниз/ по аллее: «узкой дороге» из лавровых деревьев в мерцающий сад: «плантацию» с вечнозелеными растениями /позади/; to pass – идти; проходить; unobtrusively – ненавязчиво; скромно; незаметно; to glimmer – мерцать). Here she gave an exclamation of wonder, real or ritual (здесь она издала возглас удивления, искреннего или притворного: «ритуального»; to exclaim – восклицать; wonder – удивление; изумление), and looking up at the high garden wall above her (и, взглянув на высокую садовую ограду /над ней/; to look up – искать /что-л. в справочнике/; смотреть вверх), beheld it fantastically bestridden by a somewhat fantastic figure (заметила странно сидящую на ней слегка: «как бы» фантастическую фигуру; to behold – заметить; видеть; fantastically – произвольно; необычно, странно; to bestride – сидеть верхом; somewhat – немного; несколько; до некоторой степени; как бы; fantastic – фантастический).
The winter afternoon was reddening towards evening, and already a ruby light was rolled over the bloomless beds, filling them, as it were, with the ghosts of the dead roses. On one side of the house stood the stable, on the other an alley or cloister of laurels led to the larger garden behind. The young lady, having scattered bread for the birds (for the fourth or fifth time that day, because the dog ate it), passed unobtrusively down the lane of laurels and into a glimmering plantation of evergreens behind. Here she gave an exclamation of wonder, real or ritual, and looking up at the high garden wall above her, beheld it fantastically bestridden by a somewhat fantastic figure.