ючительно учёной дамой. Всю передачу она говорила очень умные вещи, периодически разражаясь заливистым смешком.
Но оставим в стороне подробности беседы трёх интеллектуалок в эфире и не будем пересказывать, какие глубокомысленные доводы уважаемая Марина Юрьевна приводила в пользу благодатных тридцатых годов. Дуня Смирнова слушала умную собеседницу без улыбки, Татьяна Никитична косила на Сорокину своим саркастическим глазом. И до конца телепередачи с лиц ведущих так и не стерлось выражение недоумения. Ведь что наука без людей? Которых только в шестидесятых годах перестали массово стирать в лагерную пыль.
Невероятная встреча на острове мёртвых
Пролетело еще пару лет. Однажды мы с Солнцевым поехали в Венецию. Частью задуманной программы было посетить знаменитый город мёртвых на острове Сан Микеле, чтобы поклониться праху выдающихся российских изгнанников Иосифа Бродского, Игоря Стравинского и Сергея Дягилева.
Светило мягкое апрельское солнышко, и в этот будничный день на острове было безлюдно. Венецианские власти предупредительно развесили кругом указатели к могиле Джозефа, но нам пришлось изрядно поплутать, чтобы найти дорогу. Колоссальный некрополь и действительно оказался городом – с улицами и площадями, со множество территорий, огороженных каменными заборами, готическими порталами, рядами прекрасно-печальных статуй, живыми вечнозелёными изгородями.
Территории разделяются здесь по национальности и вероисповеданию. Иосифа похоронили среди протестантов. Скромное и изящное надгробие из светло-серого камня спряталось среди кипарисов. Могила вся укрыта живыми цветами. На оборотной стороне памятника надпись по латыни: «Со смертью не всё кончается».
При выходе с протестантского участка на высокой ноге стоит деревянная будка навроде птичьего домика или почтового ящика. Заглянули внутрь и обнаружили там вырезки из газет с фотографиями Иосифа, отдельно рассыпанные исписанные листы бумаги и целую тетрадь, довольно потрепанную и почти всю заполненную трогательными посланиями Иосифу. На русском и английском языках. В домике услужливо лежит целая россыпь ручек и карандашей. Пришлось и нам оставить для Иосифа краткую приветственную запись.
Попрощались с Бродским и переместились на греко-православную часть кладбища, где довольно быстро нашли могилы Игоря и Веры Стравинских. Сергея Дягилева найти никак не получалось. Кругом – ни души, спросить не у кого. Вдруг видим вдалеке невысокую и кругленькую женскую фигуру, ловко прыгающую среди могил и двигающуюся в нашу сторону. А вдруг русская?
«Хеллоу, – приветствую я приблизившуюся мадам в очках. При этом испытываю сильное ощущение, что я её знаю, – «Ду ю спик рашн?»
«Конечно, я говорю по русски!», – радостно отвечает мадам и заливисто смеётся.
«Вы не знаете, где здесь могила Дягилева?»
«Знаю, вон, видите, памятник, на котором пуанты висят?».
«Мне кажется, я Вас где-то видела», – говорю.
«Не удивительно. Меня многие узнают на улице», – несколько даже высокомерно парирует наша соотечественница.
«Вы случайно не Марина Сорокина?»
«Случайно да, собственной персоной», – не удивляется госпожа Сорокина, очевидно, глубоко веруя в свою знаменитость.
Но удивиться ей всё таки пришлось, когда мы представились и она поняла, что мы не просто «русо туристо». Марина, конечно, помнила о нашей переписке несколькими годами ранее. Встреча в Венеции с внучатым племянником выдающегося американского византолога Васильева ей, похоже, была приятна. Марина с удовольствием с нами пофотографировалась и пообщалась. «Вот, – сказала, – сколько лет уже занимаюсь некрополистикой, а до Венеции всё никак доехать не получалось. Рада, что наконец вырвалась».
Прощаясь с Мариной тут же, в городе мёртвых, ибо дальше дороги наши расходились, я ей напомнила о том, что мы послали для неё в Москву книгу Владимира Солнцева «Сумма Путешествий». «А Вы её, кажется, так и не нашли возможность забрать».
«Как же, что вы, забрали! Курьера послали, он книжку вашу забрал и в библиотеку отвёз! Стоит теперь книга ваша на полке, где положено!»
На том и расстались мы с Мариной Юрьевной. И долго ещё удивлялись тому, как Время точно выбрало одну единственную из миллионов минут, чтобы устроить эту престранную встречу у могил выдающихся российских изгнанников.
Венеция, 2015 г. Венецианские размышления о российских изгнанниках
Вынужденный крюк в сторону штата Иллинойс
Торговые причуды штата Индиана
После города Луисвилл в штате Кентукки, где мы переночевали в гостях у старых добрых друзей-американцев, наш путь лежал на север, в сторону Чикаго.
Выехали в середине дня. Покинув штат Кентукки по мосту через реку Огайо, въехали в штат Индиана и покатили по бескрайним центральным равнинам. Монотонная плоскость пейзажей убаюкивала. На десятки миль вокруг не было видно ни холма ни бугорка.
Никаких культурно-туристических мероприятий в Индиане мы не планировали и заночевать намеревались где-нибудь в районе трассы, ведущей в Чикаго.
Прежде чем «упасть» на ночлег где бы то ни было, непременно требовалось затариться выпивкой и закуской. Идеальным продуктом была, понятное дело, русская водка. При отсутствии таковой приходилось довольствоваться виски, коньяком, бренди, джином или граппой. В качестве закуски лучше всего подходили селёдка и солёный огурец, но рассчитывать на столь изысканные продукты вдали от родного дома не приходилось. Обходились любой расхожей едой – сыром, колбасой, орешками, сухим картофелем, яблоками.
У друзей накануне нам пришлось пить исключительно местный напиток – знаменитый бурбон Кентукки. Жизнь без водки становилась скучна и теряла смысл. Поэтому мы постановили ехать в приличный супермаркет, ибо только там имелся шанс найти настоящую русскую водку. Для этого пришлось всё же сворачивать с трассы и ехать в небольшой городок неподалёку. Дело близилось к вечеру, и незначительное отклонение от большого шоссе было нам даже на руку – ночевать в населённых пунктах гораздо интереснее, чем в безликих пришоссейных гостиницах.
Супермаркет оказался один из тех, где есть всё и даже больше. Мы привычно и уверенно направились в ликёро-водочный отдел и, пользуясь случаем отменного выбора, какой не всегда встретишь на прямом пути, стали накладывать в тележку бутылки с водкой. Туда же пивка на утро в качестве жидкого завтрака для профессора. Туда же бутылку виски – пригодится. И бутылку джина с этикеткой, какая раньше нам никогда не встречалась.
Довольные уловом, собрались катить гружёную тележку к кассе. Навстречу нам ломанулся крупный молодой человек-гора в фартуке и кепке с фирменными знаками супермаркета. Гора нависла над нами, перегородив дорогу тележке, и решительно жестикулировала руками и мотала головой. Спиртное не продаётся! Сегодня воскресенье! Выгружайте тележку!
Как, почему? Оказывается, по воскресеньям в штате Индиана запрещена продажа алкоголя. Удручённые, мы побрели к кассе с опустевшей тележкой, на дне которой болтались несколько осиротевших упаковок с закуской. На кассе сидела молодая девица в фирменной кепке. «Где же ваши хвалёные американские свобода и демократия, – задала я ей риторический вопрос. «А кто вам сказал, что Америка – свободная страна? – охотно и весело парировала бойкая кассирша. И с жаром добавила: «Это далеко не так. Далеко не так!»
Отказавшись от дальнейшей полемики со столь прогрессивно мыслящей американкой, мы гордо удалились из супермаркета.
Оставаться на ночлег в безалькогольном населённом пункте нам не захотелось, и мы вернулись на трассу. Перспектива трезвого вечера не радовала, и некоторое время мы ехали в мрачном молчании. Останови машину, вдруг потребовал профессор.
Крутой поворот на штат Иллинойс
Он открыл атлас автомобильных дорог США на странице штата Индиана. Несколько минут задумчиво изучал сплетение дорог на карте. Затем решительно прочертил ногтем линию вдоль шоссе, строго перпендикулярно уходящую от нашей трассы на Запад. «Меняем маршрут, – тоном, не терпящим возражением, объявил штурман Солнцев. – По новой дороге до штата Иллинойс всего километров сто, не больше. Доедем засветло. Может, в Иллинойсе не такие бесчеловечные законы, и там наливают по воскресеньям?»
Через несколько минут мы резко свернули налево. Ландшафт вокруг был всё тот же – убаюкивающая плоскотина, и по ней мы покатили в сторону надежды под названием «иллинойская выпивка».
Мы едва заметили, что покинули нелюбезно трезвый штат Индиана. Никаких перемен в окружающем пейзаже, и только неброский знак у края дороги уведомляет путника о том, что здесь находится въезд в штат Иллинойс.
Не успели мы проехать и километра по новому штату, как справа по ходу движения в чистом равнинном поле нарисовалось одноэтажное деревянное строение. Вывеска над входом была многообещающей. Бар.
За стойками бара сидели весёлые ковбои. По их благодушным раскрасневшимся лицам было очевидно, что в штате Иллинойс нет неразумных запретов. На наш вопрос, продают ли спиртное на вынос, десятки голов, включая головы барменов, понимающе и радостно закивали. Это было сверх всяческих ожиданий – обычно в барах трудно купить алкоголь в нераспечатанных бутылках. Либо невозможно, либо по такой драконовской цене, что не станешь покупать, даже если выпить очень хочется.
Спиртное на вынос здесь продавали в неограниченном количестве – в маленьких пластиковых бутылках, наподобие тех, какие подают пассажирам во время перелётов в авиалайнерах.
Затарившись вожделенной жидкостью, мы наконец были готовы заняться поиском ночлега, пусть и предстояло его провести на отклонившемся от главной цели маршруте.
Чудесный ночлег на Вилле Мария
На запрос о гостиницах наш дорожный навигатор отправил нас в близлежащий городок под названием Моменс. По тихим просторным улицам городка с ухоженными домиками и палисадниками мы подкатили к указанному адресу. Пред нами стоял элегантнейший особняк внушительных размеров. Из красно-белого кирпича, с венецианскими окнами, круглыми башнями и мощными кирпичными трубами. С портиками и балконом над широким парадным крыльцом с каменными ступенями. Особняк был старинный и этим резко контрастировал со всеми прочими строениями на близлежащих улицах. Слева от парадного крыльца стояла белокаменная статуя девы Марии, смиренно опустив голову.