ich of the large ladies was which.
“Fannie’s my name,” said one of them. “My rheumatism is about the same; thank you for asking.” She spoke very mournfully, as though she were unused to such a courteous greeting.
“It’s a lovely day (прекрасный день) —” began Jane politely to the other sister (начала Джейн вежливо к другой сестре), who kept Jane’s hand imprisoned for almost a minute in her huge clasp (которая держала руку Джейн заключенной на протяжении почти минуты в своем огромной зажиме = рукопожатии; to clasp — скреплять, застегивать; сдавливать, сжимать, крепко схватить).
“I’m Annie (я — Анни),” she informed them miserably (она сообщила им несчастно = с несчастным видом). “And handsome is as handsome does (и милый есть тот, кто мило себя ведет).”
Jane and Michael thought (Джейн и Майкл подумали) that both the sisters had a very odd way of expressing themselves (что обе сестры имели очень странную манеру выражаться), but they had not time to be surprised for long (но у них не было времени быть удивленными долго), for Miss Fannie and Miss Annie were reaching out their long arms to the perambulator (так как мисс Фанни и мисс Анни потянулись своими длинными руками к коляске). Each shook hands solemnly with one of the Twins (каждая пожала руку торжественно одному из близнецов), who were so astonished (которые были настолько потрясены) that they began to cry (что они начали плакать).
“Now, now, now, now (ну, ну, ну, ну)! What’s this (что это), what’s this (что это)?” A high, thin, crackly little voice came from the back of the shop (высокий, тонкий, надломленно-слабый голос донесся из глубины: «из задней стороны» магазина). At the sound of it the expression on the faces of Miss Fannie and Miss Annie (при звуке его выражение на лицах мисс Фанни и мисс Анни), sad before (печальное прежде), became even sadder (стало даже еще печальнее). They seemed frightened and ill at ease (они казались напуганными и смущенными; to be ill at ease — чувствоватьсебянеуютно, бытьневсвоейтарелке, смущаться; ease — облегчение, избавление, покой; отсутствие боли, дискомфорта, неприятностей; ill — больной; плохой, враждебный), and somehow Jane and Michael realized (и как-то Майкл и Джейн осознали) that the two huge sisters were wishing (что две огромные сестры желали) that they were much smaller and less conspicuous (чтобы они были намного меньше /ростом/ и менее заметными).
handsome ['hænsqm] solemnly ['sOlqmlI] conspicuous [kqn'spIkjuqs]
“It’s a lovely day — ” began Jane politely to the other sister, who kept Jane’s hand imprisoned for almost a minute in her huge clasp.
“I’m Annie,” she informed them miserably. “And handsome is as handsome does.”
Jane and Michael thought that both the sisters had a very odd way of expressing themselves, but they had not time to be surprised for long, for Miss Fannie and Miss Annie were reaching out their long arms to the perambulator. Each shook hands solemnly with one of the Twins, who were so astonished that they began to cry.
“Now, now, now, now! What’s this, what’s this?” A high, thin, crackly little voice came from the back of the shop. At the sound of it the expression on the faces of Miss Fannie and Miss Annie, sad before, became even sadder. They seemed frightened and ill at ease, and somehow Jane and Michael realized that the two huge sisters were wishing that they were much smaller and less conspicuous.
“What’s all this I hear (что это все то, что я слышу)?” cried the curious high little voice (закричал любопытный высокий голосок), coming nearer (приближаясь). And presently (и через некоторое время), round the corner of the glass case (за углом стеклянного ящика), the owner of it appeared (хозяйка его появилась). She was as small as her voice (она была такой же маленькой, как и ее голос) and as crackly (и такой же потресканной; to crack — трещать, скрежетать, скрипеть), and to the children she seemed to be older than anything in the world (детям она казалась старше, чем что-либо на свете), with her wispy hair (с ее волосами, торчащими пучком; wisp — пучок, жгут, клок /соломы, сена и т. п./) and her stick-like legs (и ее похожими на палки ногами) and her wizened (и ее высохшим), wrinkled little face (морщинистым маленьким лицом; wrinkle — морщина). But in spite of this she ran towards them (но, несмотря на это, она побежала к ним) as lightly and as gaily (так легко и так весело) as though she were still a young girl (как будто она была все еще молодой девушкой).
“Now, now, now (ну, ну, ну) — well, I do declare (что ж, я заявляю)! Bless me (благослови меня = Боже мой) if it isn’t Mary Poppins, with John and Barbara Banks (если это не Мэри Поппинс с Джоном и Барбарой Бэнкс). What (что) — Jane and Michael, too (с Джейн и Майклом тоже)? Well (ну), isn’t this a nice surprise for me (не есть ли это хороший сюрприз для меня)? I assure you (я заверяю вас) I haven’t been so surprised (я не была настолько удивлена) since Christopher Columbus discovered America (с тех пор, как Христофор Колумб открыл Америку) — truly I haven’t (правда, не была)!”
She smiled delightedly (она улыбнулась восторженно) as she came to greet them (когда она подошла поприветствовать их), and her feet made little dancing movements inside the tiny elastic-sided boots (и ее ступни делали маленькие танцевальные движения внутри крошечных туфель с эластичными боками). She ran to the perambulator (она подбежала к коляске) and rocked it gently (и покачала ее мягко), crooking her thin, twisted, old fingers at John and Barbara (сгибая свои тонкие, искривленные, старые пальцы /по направлению к/ Джону и Барбаре) until they stopped crying (пока они не перестали плакать) and began to laugh (и не начали смеяться).
wrinkled [rIŋklt] Columbus [kq'lAmbus] discovered [dIs'kAvqd]
“What’s all this I hear?” cried the curious high little voice, coming nearer. And presently, round the corner of the glass case, the owner of it appeared. She was as small as her voice and as crackly, and to the children she seemed to be older than anything in the world, with her wispy hair and her stick-like legs and her wizened, wrinkled little face. But in spite of this she ran towards them as lightly and as gaily as though she were still a young girl.
“Now, now, now — well, I do declare! Bless me if it isn’t Mary Poppins, with John and Barbara Banks. What — Jane and Michael, too? Well, isn’t this a nice surprise for me? I assure you I haven’t been so surprised since Christopher Columbus discovered America — truly I haven’t!”
She smiled delightedly as she came to greet them, and her feet made little dancing movements inside the tiny elastic-sided boots. She ran to the perambulator and rocked it gently, crooking her thin, twisted, old fingers at John and Barbara until they stopped crying and began to laugh.
“That’s better (так-то лучше)!” she said, cackling gaily (хихикая радостно; to cackle — кудахтать; гоготать; хихикать, хмыкать). Then she did a very odd thing (затем она сделала очень странную вещь). She broke off two of her fingers and gave one each to John and Barbara (она отломила два своих пальца и дала по одному Джону и Барбаре; to break — ломать). And the oddest part of it was (а самым странной частью этого было то) that in the space left by the broken-off fingers two new ones grew at once (что на месте, оставленном двумя сломанными пальцами, два новых выросли сразу; to grow). Jane and Michael clearly saw it happen (Джейн и Майкл ясно видели, как случилось).
“Only Barley-sugar (только ячменный сахар) — can’t possibly hurt ’em (не может никак: «возможно» навредить им),” the old lady said to Mary Poppins (пожилая леди сказала Мэри Поппинс).
“Anything you give them, Mrs Corry (все, что вы дадите им, миссис Корри), could only do them good (может только пойти им на пользу),” said Mary Poppins with most surprising courtesy (сказала Мэри Поппинс с крайне удивительной любезностью).
“What a pity (какая жалость),” Michael couldn’t help saying (Майкл не мог не сказать = не удержался), “they weren’t Peppermint Bars (они не были мятными плиточками).”
“Well, they are, sometimes (ну, они являются ими время от времени),” said Mrs Corry gleefully (сказала миссис Корри весело; glee — веселье; ликование /часто с оттенком злорадства/), “and very good they taste, too (и очень хороший они имеют вкус, к тому же). I often nibble ’em myself (я часто грызу их сама), if I can’t sleep at night (если я не могу заснуть ночью). Splendid for the digestion (превосходно для пищеварения).”
“What will they be next time (чем они будут в следующий раз)?” asked Jane (спросила Джейн), looking at Mrs Corry’s fingers with interest (смотря на пальцы миссис Корри с интересом).
“Aha (ага)!” said Mrs Corry. “That’s just the question (это-то и есть вопрос). I never know from day to day (я никогда не знаю изо дня в день) what they will be (чем они станут). I take the chance, my dear (я попытаю удачу: «возьму шанс/удачу», моя дорогая), as I heard William the Conqueror say to his Mother (как, я слышала, Вильям Завоеватель говорил своей матери) when she advised him not to go conquering England (когда она советовала ему не ходить покорять Англию).”
sugar ['∫ugq] digestion [daI'Gqst∫(q)n] Conqueror ['kOŋkqrq]
“That’s better!” she said, cackling gaily.Then she did a very odd thing. She broke off two of her fingers and gave one each to John and Barbara. And the oddest part of it was that in the space left by the broken-off fingers two new ones grew at once. Jane and Michael clearly saw it happen.
“Only Barley-sugar — can’t possibly hurt ’em,” the old lady said to Mary Poppins.
“Anything you give them, Mrs Corry, could only do them good,” said Mary Poppins with most surprising courtesy.
“What a pity,” Michael couldn’t help saying, “they weren’t Peppermint Bars.”