В 1918 году Милнер был министром в Военном министерстве, в то время как Эмери служил помощником министра с 1917 года,
пока Милнер не взял его в Министерство по делам колоний примерно через год.
Это далеко не полное перечисление демонстрирует, насколько глубоким было влияние этой небольшой клики в последние годы войны. Оно не было направлено исключительно на победу, и с течением времени все больше усилий уделялось послевоенному урегулированию. В результате члены обеих групп все больше и больше концентрировались в Министерстве иностранных дел. Протеро, старый член блока Сесила, был назначен ответственным за подготовку будущей мирной конференции. Опираясь главным образом на свой собственный отдел Министерства иностранных дел (исторический), но также используя людей и материалы из военно-торгового разведывательного управления и разведывательного отдела Адмиралтейства, он подготовил большое количество докладов по вопросам, которые могли возникнуть на мирной конференции (1917-1919). В 1920 году 155 томов этих докладов были опубликованы под названием «Peace Handbooks» («Справочники по миру»). Беглого взгляда на их полный список будет достаточно, чтобы понять, что очень многие из писавших их «экспертов» были членами блока Сесила или группы Милнера. Примерно в то же время Филимор и Цим- мерн подготовили проекты устройства будущей Лиги наций. Большая часть группы в массовом порядке отправилась на Парижскую мирную конференцию в качестве экспертов-советников, и любой, кто знаком с историей, не может не узнать имена, часто упоминающиеся в этой книге. Примерно в это же время Ллойд-Джордж начал выходить из-под контроля группы Милнера, и, несомненно, блока Сесила. Отчасти это было вызвано слабостью Бальфура, номинального главы блока, но гораздо больше тем, что группа не могла контролировать Ллойд-Джорджа ни во время его избирательной кампании в декабре 1918 года, ни при переговорах «Совета четырех» с марта по июнь 1919 года. Он был готов использовать навыки группы Милнера в искусстве управления, но, когда дело доходило
до обращения к избирателям, как в случае с «выборами в хаки» 1918 года, он переставал учитывать суждения или советы группы. Ллойд-Джордж понимал, что электорат истерически ненавидит Германию, и был готов взывать к этому чувству, если на этой волне ему снова удастся получить должность. Группа Милнера, с другой стороны, стремилась избавиться от кайзера, прусской армии и даже юнкерства, но, как только Германия была побеждена, их враждебность к ней (которая была сильна еще до 1896 года) исчезла. К 1919 году они начали думать о балансе сил и необходимости настраивать Германию против опасностей «большевизма» с одной стороны и «французского милитаризма» с другой и считать, что если ее удастся направить на путь демократии и дружелюбия, то можно будет включить в британскую мировую систему так же, как это было с капскими бурами. Интеллектуальная атмосфера, царившая в группе Милнера в начале 1919 года, была описана в книге «Peacemaking, 1919» («Миротворчество, 1919») Гарольда Николсона — человека, который в то время был близок к ней.
Эта точка зрения никогда не обдумывалась всерьез. Она, по-видимому, основывалась на убеждении, что если с Германией обращаться в примирительном ключе, то она сможет освободиться от своих агрессивных настроений и стать цивилизованным членом британской мировой системы. Это было возможно, но если план и выполнялся, то очень плохо, потому что агрессивное поведение Германии не пресекалось, а примирительное — не поощрялось. Эта неудача, однако, была отчасти вызвана давлением общественного мнения, отказом французов принять эту концепцию в качестве необходимой цели внешней политики и неспособностью здраво и адекватно анализировать ее методы. Первый шаг к реализации данной политики был сделан самим Милнером еще в октябре 1918 года, когда он выступил с предупреждением не осуждать «всю немецкую нацию как чудовищ, творящих беззаконие, и не проводить против них политику наказания и репрессий». Взрыв общественного
негодования по поводу такого настроя был так велик, что «все члены группы, учившиеся под его руководством в Южной Африке, ценя его патриотизм, объединились, чтобы засвидетельствовать ему свое безграничное уважение». Эта цитата одного из участников группы Бэзила Уильямса относится к характеристике, данной группой своему лидеру в 1918 году.
Еще одно свидетельство можно найти в книге Альфреда Циммерна, опубликованной в 1922 году под названием «Europe in Convalescence» («Выздоровление Европы») и посвященной сожалениям о послевоенной политике Великобритании и особенно о выборах 1918 года. Как ни странно, Циммерн, предельно четко изложивший свои мысли в этой книге, был в общем и целом настроен против немцев больше, чем другие члены группы, и не разделял их довольно наивную веру в то, что победители могут просто простить Германию, не воспользовавшись преимуществами победы. Он в большей степени симпатизировал французской идее о том, что немцы должны продемонстрировать на конкретных примерах смену настроений, прежде чем им будет позволено свободно жить в цивилизованном обществе90.
Галифакс, со своей стороны, в более значительной степени разделял настроения народа как в 1918 году, так и годы спустя. Он заразился общественной истерией против Германии в 1918 году до такой степени, что впоследствии хотел об этом забыть, точно так же, как в 1937 году разделял мысли о политике умиротворения по отношению к Германии, о чем теперь, несомненно, сожалеет. Однако они оба не входили в ближайшее окружение группы Милнера. Отражение чувств этого внутреннего круга, таких людей, как Керр, Бранд и Доусон, можно найти в речах первого, в передовицах «Таймс» последнего и в статьях «Круглого стола». А также в письмах Джона Дава. Последний писал Бранду 4 октября 1923 года: «Мне кажется, что самым пагубным последствием политики Пуанкаре станет окончательный крах демократии в Германии, на опасность которого указывалось в ״Круглом столе“. Ирония ситуации заключается в том, что если юнкеры снова захватят Рейх, возродятся те же самые старые противоречия, и мы волей-неволей вновь окажемся в одном строю с Францией, предотвращая опасность, которую снова вызвали французские действия... Даже если Смэтс намерен реализовать то, о чем говорил в своей прекрасной речи, ситуация может настолько измениться еще до окончания имперской конференции, что люди, которые думают так же, как он и мы, будут сбиты с толку... Сомневаюсь, что у нас вновь появится столь же удачная возможность установить мирную демократию в Германии».
СОЗДАНИЕ СОДРУЖЕСТВА
волюция Британской империи в Содружество наций стала возможной во многом благодаря заслугам группы Милнера. Конечно, существующая ныне система далека от идеалов группы, поскольку они мечтали о федеративной империи, но это была долгосрочная цель, и они приняли нынешнюю структуру в качестве временного промежуточного этапа. Однако сила веры в колониально-доминионное устройство, отдалявшая идеал федерации, по общему признанию, на любой стадии, послужила основной причиной того, что этот промежуточный этап стал постоянным, и, таким образом, уничтожила, по-видимому, навсегда, надежду на федерацию. За исключением нескольких упрямцев (лидерами среди которых были Милнер и Кертис), группа приняла решение о сотрудничестве в рамках империи и «параллелизме» в качестве альтернативы федерализации. Об этом ясно говорилось в «Круглом столе» от декабря 1920 года. В этом выпуске группа признавала своей будущей политической стратегией путь сотрудничества и говорила еледующее: «Сторонники [״Круглого стола“] в этой стране ощущают необходимость заявить о том, что опыт войны и мира ни в малейшей степени не поколебал фундаментальной убежденности, с которой
они начали публикацию этого обзора... ״Круглый стол“ никогда не высказывал своего мнения ни относительно формы, которую примет эта конституционная структура, ни времени, когда она будет воплощена в жизнь. Но он никогда не скрывал своей убежденно- ста в том, что система сотрудничества в конце концов рухнет». В сентябре 1935 года, обозревая результаты деятельности первых двадцати пяти лет журнала, авторы писали: «Таким образом, хотя ״Круглый стол“ никогда не отказывался от своей точки зрения о том, что единственной окончательной основой свободы и прочного мира является органический союз наций в содружестве, охватывающем весь мир или, на первых порах, меньшую его часть, после войны он был последовательным сторонником... принципов, на которых теперь покоится Британская империя, изложенных в меморандуме Бальфура 1926 года... Его члены считают, что только в результате максимального сотрудничества и осознания его ограниченности на практике различные страны в рамках и вне Британской империи встанут перед необходимостью создания органического союза».
В группе Милнера, по-видимому, существует миф о том, что они изобрели выражение «Содружество наций», что оно было заимствовано из книги Циммерна «Греческое содружество» («The Greek Commonwealth»), опубликованной в 1911 году, и впервые стало известно широкой публике благодаря названию книги Кертиса 1916 года. Это не совсем верно, так как старые империалисты из блока Сесила употребляли термин «содружество» по отношению к Британской империи в различных ситуациях еще в 1884 году. В том же году в речи в г. Аделаида, Австралия, лорд Розбери упомянул о возможности выхода Новой Зеландии из состава империи и добавил: «Боже упаси. Ни одной нации, какой бы великой она ни была, нет необходимости покидать империю, потому что империя — это содружество наций».
Если группа Милнера и не изобрела этот термин, то придала ему совершенно определенное и особое значение, описанное в книге
Циммерна, и популяризировала его использование. Согласно Циммерну, термин «содружество» относится к сообществу, основывающемуся на свободе и верховенстве закона, в отличие от власти, базирующейся на влиятельности и даже деспотической тирании. Это различие было продемонстрировано в книге Циммерна на контрасте между Афинами, описанными в похоронной речи Перикла, и Спартой (или фактическим поведением афинской империи). Применительно к современному миру это контраст между британским правительством, описанным Дайси,