Но не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что дни подавляющего господства английской торговли все равно сочтены. Ибо начало ее внутреннего упадка вполне различимо, поскольку, как показывает опыт, именно в торговле быстрее всего ощущаются последствия угасания национальной мощи.
Это, более чем любое другое приобретение, основано исключительно на интеллектуальных достижениях. Зачем же тогда вечные жалобы на превосходство немецкой торговли, жалобы на бесполезность английских моряков по сравнению с их немецкими коллегами? Признаки упадка очевидны; а история других торговых наций, в частности итальянских городских республик, испанцев и голландцев, в достаточной мере показывает, как быстро и неумолимо ведет вниз упадок торговли в частности.
А снижение военной мощи Великобритании? Это давно предвидели все знатоки ситуации. После того как Шотландское нагорье превратилось из пастбища в охотничьи угодья, мужественный, красивый горец, славившийся своей силой, деградировал в скудного поденщика из обычной английской семьи.
Тяжелое положение шотландских фермеров-арендаторов стало одним из самых мрачных вопросов в Великобритании. Даже во время Крымской войны герцог Сазерленд не смог собрать полк горцев в своих поместьях. Наверно, у него было много оленей и рябчиков, но мало мужчин, готовых сражаться за то, что, как им говорили, является их родиной! Нужно ли еще указывать, что в поражении в Натале Англия получила расписку за упадок своего сельского хозяйства?
Мировая история – это выший суд мира!
Этот урок мировой истории не нов, а почти так же стар, как и сама история. Нидерланды тоже упали со своего гордого мирового положения, потому что их великолепное торговое развитие было лишено постоянного источника здорового сельского хозяйства. Рим тоже потерял свое господствующее положение в мире, потому что, как убедительно и захватывающе описал Моммзен, он позволил своему сельскому хозяйству прийти в упадок, и источник его национальной энергии иссяк.
А также Израиль, избранный народ Божий, погиб, как метко объяснил доктор Густав Руланд в своих «Лекциях по политической экономии», потому что отказался от «закона» отцов и, в итоге вывозной политике Соломона, перенес основные направления развития страны за рубеж!
Моисей заложил прочную основу для народа Израиля благодаря положениям о неотчуждаемости права собственности на землю. Благодаря этому праву собственности на землю труд был защищен от превращения в наемный труд на капитал; он был и оставался крестьянским трудом на своей собственной земле. Земля могла быть продана только временно, а именно до следующего Года Юбилея или Отпущения, который отмечался каждые 50 лет и в который «каждый человек вернётся в своё владение»(Левит 25:13).
Таким образом, сельскохозяйственная собственность как источник власти народа была в значительной степени выведена из-под контроля спекулянтов. «Не продавайте земли, ибо земля Моя, говорит Иегова, а вы пришельцы и скитальцы предо Мною». Моисей сделал все, чтобы предотвратить распространение капитализма. (Втор. 17:17).
И пока Израиль жил по своему закону, он был счастлив. Каждый жил под своей виноградной лозой и своей смоковницей. Царь Саул по-прежнему «возвращался с поля за волами», Давид был взят с поля, чтобы быть помазанным в цари.
Но когда золото просочилось в народ вместе с богатыми военными трофеями Саула, когда Давид начал вывозить зерно и старая реформа землевладения была нарушена, когда Соломон в своей исключительной погоне за золотом, неправильно поняв «закон», обложил крестьянство и заставил их работать, когда вместо крестьянства тон в стране задавали менялы, военные капитаны и налоговые чиновники, когда под их влиянием образовались латифундии, так строго запрещенные законом, тогда процветанию Израиля пришел конец. Несмотря на пламенные проповеди пророков о наказании, цари впали в идолопоклонство, а вместе с ними и «князья денег в Иудее». Воинственная сила народа была сломлена; спустя всего 250 лет после смерти Соломона Иудея попала в вавилонский плен. И с тех пор эта несчастная нация, некогда избранный народ Божий, стала чумой для всех благородных народов земли.
Она тщетно борется за возрождение своих сил. Что толку в том, что барон Хирш пытается заселить Палестину современными евреями? То, что было однажды потеряно, безвозвратно ушло! Иудаизм – это закваска разложения среди всех народов, одинаково безнадежных перед своим будущим: то ли он все еще бормочет бессмысленное обещание отцов самим себе «через год в Иерусалиме!», то ли он погружен в вааловое служение чувственности, подобно женщине из Апокалипсиса, «подающей вино своего списка всему миру и отравляющей землю».
Мировая история – это выший суд мира!
Если мы снова посмотрим на причины, которые привели Англию на этот скользкий путь, то поймем, что это был разрыв с фундаментальной германской концепцией неотчуждаемости общей земли. Поэтому нет ничего более предосудительного, чем жалоба на бурское земельное законодательство со стороны Англии и «уйтлендеров», живущих в Трансваале.
Буры мудро зарезервировали большую часть страны как государственную землю для нужд будущих поколений и не испытывают желания отдавать эту землю приблудным чужакам. Не изучая социальную антропологию, они достаточно разумны, чтобы осознать истинную важность крестьянства для жизни народа, возможно, гораздо лучше, чем многие высокообразованные ученые.
Например, если вы расскажете простому Буру, что Адам Смит и его последователи в Германии рассматривали сельское хозяйство как ремесло, как и любое другое, подверженное всеобщей конкуренции, которое должно приспосабливать свою деятельность к требованиям мирового рынка, как прядильная фабрика или железоделательный завод, например, превращая пахотные земли в пастбища или тому подобное, Бур покачает головой в изумлении.
Крестьянин, по его словам, существует не только для того, чтобы снабжать горожан маслом и сыром, но и для того, чтобы обеспечить приток свежей трудовой силы для городского среднего класса, от полезности которой зависит развитие и вечное обновление духовной жизни народа.
В таком свете крестьянство приобретает совершенно иное значение. Оно становится основой всякой государственной жизни, и народ, не желающий погрузиться в унылую задумчивость и невыразимые страдания английского промышленного пролетариата, должен будет видеть свою задачу прежде всего в сохранении крестьянства. Прибыльность отходит на второй план по сравнению с этой задачей. Поэтому здоровое начало нуждается в таком разделе земельной собственности, который позволил бы ему сохранить выросшее вместе с землей дворянство и здоровое крестьянство. Ибо из первого дополняют друг друга чиновничество, офицерский корпус и государственные деятели, из второго – средний класс.
Этот закон, конечно же, активно оспаривается теми, у которых уже нет возможности духовного совершенствования со своей стороны. Но это очень ошибочно! Пусть вас научат социальные антропологи, если они не хотят верить простому крестьянину, что городская жизнь привлекает таланты только для того, чтобы их израсходовать, что увеличения умственных способностей можно ожидать только от преданного простой жизни крестьянства, сохраняющего физическое здоровье.
«Городская жизнь», как отмечает Отто Аммон в своем сочинении «О значении Крестьянства» (Берлин 1894 г.) «действует также так, как легкий алкоголь».
«Только крестьянство может заменить высшие классы, поддавшиеся культурному влиянию».
«Только в нем дремлют таланты быстрого понимания, верного трудолюбия, спокойной настойчивости, беззаветной преданности профессии, которые гарантируют успех в высших слоях общества.
Человечество не может обойтись без лидеров и менеджеров другого типа».
Чтобы доказать правильность этого мнения, достаточно указать на секрет величия Бисмарка. Он был крестьянином до мозга костей. «Лебеда дороже моему мужу, чем вся Ваша политика, шутила княгиня фон Бисмарк».
Об его отношении к лесу и говорить не приходится! Но обратите внимание, что не крестьянство на своем уровне населения помогает человечеству двигаться вперед. Именно города, как средоточие высшей социальной жизни, способствуют решению этих культурных задач. Но они могут выполнить эти задачи только при условии сохранения крестьянства как постоянного источника пополнения.
И именно потому, что крестьянство – это та вечно действенная сила, которая остается неизменной во всех сменах поколений, вечный источник омоложения для других классов, те, кто хочет насильно поднять крестьянство на «более высокий уровень образования», фатально ошибаются. Это привело бы к безответственному израсходованию запасов полезных задатков, как и изгнание крестьянина с его земли и водворение его в город.
То, как быстро такой подъем в жизни наций сменяется крахом, можно наблюдать в Англии каждый день. Кстати, никто не описал последствия этой экономики более метко, чем достопочтенный мистер Джос Чемберлен, автор английского вторжения в бурские государства. В работе, опубликованной им десять лет назад, этот разносторонний государственный деятель описывает последствия английской торговой экономики следующим образом:
«Никогда еще наше отечество не обладало таким огромным богатством, никогда еще оно не было так открыто выставлено напоказ на каждой улице, и никогда еще давление бедности не ощущалось так горько, и никогда еще бедность не насмехалась над массами так, как сейчас, так безнадежно, лишено человеческого достоинства, брошенное на произвол судьбы. За последние 20 лет, по достоверным подсчетам, национальное богатство увеличилось на 600 миллионов фунтов стерлингов. И все же миллион наших сограждан стонет в богадельне, а еще несколько миллионов с радостью нашли бы там приют.