В нем с ужасающими подробностями подтверждается информация, которую священнослужитель сообщил в газете «N. Rott Courant». Мисс Хобхаус обнаружила женщину, лежащую на мокрой земле в ожидании родов и жаловалась больше, чем о данной ситуации, о том, что ее шестеро маленьких детей были украдены.
Повсюду в переполненных сырых палатках она встречала огромную смертность. Тем не менее, эти мужественные женщины отказались просить своих мужей сложить оружие.
Такую же историю рассказал упомянутый голландский священник. Он слышал, как женщина с двумя больными детьми спросила офицера: «Сколько мне еще здесь оставаться?» –
«Пока все буры не сложили оружие». «Хорошо, – был ответ, – тогда я буду молиться о своей свободе!»
Как явно стойкость и героическое упорство этих несчастных, измученных людей отличаются в своем трагическом величестве от озверевшей жестокости английских командиров и офицеров!
В своем упомянутом выше отчете Комитету помощи южноафриканским женщинам и детям, мисс Хобхаус сообщила о направленной сорока заключенными бурскими женщинами майору-коменданту и другим английским властям петиции, в которой, ссылаясь на то, что их дети умирают от кори, коклюша и лихорадки, они просили разобраться в их бедственном положении. Отчет закончился словами:
«Г-н майор комендант: Господи, да будет милосердие! Неужели вы не пощадите нас, невинных женщин и детей?»
Майор Райт пощады не знал.
Он оставил их, самых бедных, в сырой грязи и обрек их детей умереть!
«Я называю эту систему, – пишет мисс Хобхаус, – жестокостью в огромных масштабах. Она никогда не изгладится из памяти народа. Наиболее тяжелым бременем она ложится на детей. Они чахнут в страшной жаре и от недостаточного питания. Тысячи людей находятся под угрозой неизбежного уничтожения».
На самом деле смертность в лагерях среди детей просто чудовищна. В Оранжевом свободном государстве она составила 250 на тысячу, в Трансваале – 120 на тысячу, а в лагере на ипподроме в Йоханнесбурге, где в свое время буры так хорошо обращались с английскими заключенными, смертность достигла даже 425 на тысячу!
«Daily News» пишет по этому отчету:
«Эти ужасающие факты показывают английскому народу, что происходит в Южной Африке под его именем. Родезийская пресса говорит британской общественности, что эти лагеря являются убежищем. Это ложь, сплошная ложь! Женщины и дети, содержащиеся в них, были привезены силой и содержатся насильно. Вейлер – наш пример для подражания в этой войне против детей. Джинго могут читать этот ужасающий список равнодушно. Но английский народ состоит не из джингов. Им так много врали об этой войне, что они не знают, чему верить. Вот факты!»
Газета «Star» писала:
«Эти цифры показывают то, что цензоры пытались скрыть. Они показывают, что наша война требует жертв маленьких детей. Смерть этих детей – дело наших рук, их кровь падает на наши головы, ведь это были мы, кто сожгли их дома, это мы, кто загнали их в плен, в лагеря, где матери смотрят, как их малыши гибнут под штыками британских солдат из-за отсутствия ухода и пищи!»
«Ни один другой народ на земле не сумел так хорошо, как мы, довести порабощенные народы до полного исчезновения!»
Сэр Чарльз Дилк был прав, в самом деле!
Устроеный для истребления бурского населения лагерь пытки голодом для женщин и детей
«Ни один другой народ на земле не сумел так хорошо, как мы, довести порабощенные народы до полного исчезновения!»
Лагеря-убежище
В Англии в связи с публикациями мисс Хобхаус была предпринята попытка представить это страшное обвинение как плод буйного воображения больной женщины. Такое уклонение выглядит глупо перед лицом подавляющего числа неопровержимых свидетельств. Тем не менее, в рамках данной статьи представляется необходимым дать слово некоторым из этих свидетелей.
В газете «Morning Herald» из Перта (Западная Австралия), которая отнюдь не является антиправительственной, было опубликовано следующее письмо офицера австралийских добровольческих сил, находящегося на поле боя в Южной Африке, адресованное его родственникам. Это письмо дает представление о том, как многие колониальные добровольцы относятся к тому, что сама война ведется против женщин, детей и мирных домов буров:
«Я подъехал к небольшой деревне, и прямо у первого дома на маленькой улочке, рядом с небольшой кучкой вещей, которые обычно делают дом уютным и удобным, стояла одетая в черное женщина с маленькой девочкой. Обеим пришлось со слезами в глазах наблюдать, как наши солдаты, карманы и рюкзаки которых были уже до отказа набиты добычей, со смехом и грубыми шутками бегали туда-сюда и в конце концов под крики подожгли дом. Обе не уходили, поскольку, как я слышал, не имели ни малейшего представления о том, куда повернуть и как перевезти свои скромные спасенные вещи. Сержант отряда убийц-поджигателей с наглой улыбкой сообщил мне, что у него «приказ сжечь всю эту шумиху». – У второго дома стояла пожилая женщина с тремя молодыми девушками, по которым с первого взгляда было видно, что они принадлежат к образованному и воспитанному классу. К ним, не здороваясь, подходит капрал: «У вас есть десять минут, чтобы вынести все, что вам нужно, а потом все будет подожжено». – Не возмущаясь, не возражая и не упрекая, дамы зашли в дом и молча собрали то немногое, что смогли унести. Я последовал за ними, чтобы помочь и защитить их от грубости, и застал их в большой, уютной гостиной, обставленной и украшенной мягкими коврами, резной дубовой мебелью, роялем, музыкальной стойкой, с хорошими картинами и гравюрами на стали, книжными шкафами, стеклом, серебром, цветами, женскими рукоделиями и т. д., во всех отношениях представляющей картину удобного, спокойного благополучия и хорошего вкуса. В то время как дамы спокойно и грациозно выполняли жестокий приказ поторопиться, всегда без единого слова возражения, наши «джентльмены в хаки» снова подобно разбойникам прыгали по дому и тащили все, что им нравилось, как хорошую добычу. У меня была только одна мысль: заставляет ли само военное положение англичан вести себя так невыразимо ничтожными и… подлыми в отношении с женами своих врагов? – Когда я попытался помочь одной из девушек вынести небольшую тяжелую коробку, она посмотрела на меня с таким удивлением, что я даже без слов понял, как она поражена этим простым проявлением вежливости со стороны англичанина. – Затем пламя вырвалось из окон и крыши, а снаружи стояли три дочери и пытались утешить свою потерявшую сознание мать нежными словами и ласками, в то время как обильные слезы сами текли по их щекам. – Бедная старушка с седыми волосами и белокурые молодые девушки с бледными лицами и глазами переполненными слезами – я не могу забыть ее, эту картину страданий, и я буду протестовать, здесь, на месте или позже, говоря, что мы, австралийцы, не для того приехали за море, чтобы участвовать в такой войне во славу Британской империи. С какой целью? Ради чьей пользы и благочестия? Кроме того, не очень приятно, когда в лагере и среди английских товарищей тебя считают другом бура. – Пусть Родина сама стирает свое грязное белье и несет за него ответственность.»
Таков вердикт австралийского добровольца, безусловно, не вызывающего подозрений свидетеля! Согласно последним сообщениям, женщины в лагере-убежище на реке Ваал были наказаны за отказ дать информацию о передвижениях своих мужей, братьев и сыновей. Две женщины были брошены в тюрьму и оставлены без пищи на 48 часов за то, что упорствовали в своем отказе. Впоследствии они были депортированы, и власти отказываются сообщить место их высылки.
Но в этой борьбе с беззащитными женщинами лорду Китченеру везло так же мало, как и на поле боя. Об этом свидетельствует письмо английского офицера, опубликованное в английских газетах. В нем говорится следующее:
«Лагеря буров являются источником восстаний и всех иных трудностей. Женщины, особенно жены бурских офицеров и командиров, ненавидят нас и таких, как мы. Они смеются над нами и издеваются, потому что (?) мы кормим и одеваем их. Бурам, все еще находящимся в поле, они пишут, что те должны спокойно продолжать борьбу, так как у них все хорошо. «Все будет хорошо» – вот их постоянная фраза. Они проводят бесконечные молитвенные собрания, распространяют ложь (?) об успехах своих людей на поле боя и, подобно троянцам, пытаются поднять дух своих более слабых сестер. Нет никаких сомнений в том, что находящиеся в этих лагерях женщины в значительной степени ответственны за то, что война до сих пор не закончилась. Они абсолютно непримиримы и всегда будут стоять на пути сближения двух народов. Наверняка они постоянно поддерживают связь со своими друзьями за рубежом, и как только у нас где-то случится несчастье, новость об этом сразу же распространяется по лагерю, причем задолго до того, как мы получаем сведения об этом по военным каналам.»
Эти отважные женщины вызывают наше уважение в отличие от славных представительей Англии! Неужели Господь Бог должен был призвать этот род править его прекрасным миром? Нет, память об убитых женщинах и невинных детях не может быть волей Провидения, чтобы «the world is rapidly becoming english» («мир быстро становился английским»). Человечество нуждается в других мужчинах в качестве вождей, нежели эта каста, чтобы быть его лидерами; в мужчинах спокойной доблести, в которых есть такие качества, как беззаветная храбрость, верное трудолюбие и бескорыстная преданность своей миссии; в мужчинах, которые признают высший долг чести героя в защите беззащитных и слабых!
Будущее Южной Африки (с картой)
А Европа? Она бессильно взирает на то, как та же Англия, в иных случаях погрязшая в проповедях о филантропии и о человеческом достоинстве, а сама попирает законы человечности хуже дикарей.